Недобрая старая Англия - Екатерина Коути
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем безымянный злодей обрел прозвище, с которым вошел в историю. «Джек Потрошитель» — именно так было подписано письмо, которое 27 сентября 1888 года пришло в Центральное агентство новостей. «Центральные новости» не пользовались почетом среди коллег: новостное агентство часто ловили на лжи, и существует вероятность, что это и последующие письма были всего-навсего подделкой с целью поднять рейтинг. Но, так или иначе, неизвестный корреспондент назвался Джеком Потрошителем. Он производил впечатление настоящего безумца — писал неграмотно, то и дело вворачивал «ха-ха», сокрушался, что приходится писать чернилами, потому что запас крови успел свернуться. Полиции он пообещал прислать женские уши. В Скотленд-Ярде, куда 29 сентября было передано письмо, его вообще сочли дурной шуткой.
До конца месяца убийца словно бы копил силы, чтобы поразить лондонцев новым неслыханным преступлением — две кровавые смерти за ночь. Ночью 30 сентября от его руки погибли две проститутки, Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоуз. Хотя женщины даже не были землячками (Кэтрин родилась в Западной Англии, Элизабет — вообще в Шотландии), их судьбы схожи: нищее детство, неудачный брак, алкоголизм, проституция и страшная смерть. Долговязую Лиз описывали как тихую и приветливую особу. Днем она подрабатывала уборкой, ночью — проституцией. Приблизительно в 1 час ночи ее тело было обнаружено в переулке Далтфилдс-ярд на Бернер-стрит, недалеко от редакции социалистического журнала «Арбетер Фрайнт». Женщина лежала на спине, правая рука была прижата к животу, в вытянутой левой руке она стиснула пакетик мятных леденцов. Волосы перепачканы грязью, запястья — кровью. На шее зияла глубокая рана, но других повреждений не было — видимо, убийцу вспугнули.
Призрак из трущоб. Рисунок из журнала «Панч». 29 сентября 1888 года
На этот раз злодей не остался незамеченным. Около 12:45 ночи на улицу Бернер с Коммершиал-роуд свернул Израэль Шварц. Подойдя к подворотне, где затем был найден труп, он увидел мужчину и женщину. Мужчина обошелся со своей спутницей грубо — швырнул ее на тротуар, из-за чего женщина вскрикнула три раза, но очень тихо. От греха подальше мистер Шварц перешел на другую сторону улицы, где стоял мужчина, зажигавший трубку. Грубиян обернулся к ним и крикнул: «Липский!». Мистер Шварц ускорил шаг, но заметив, что за ним следует второй мужчина, бросился бежать.
Странный возглас заинтриговал сыщиков. 28 июня 1887 года в доме по адресу Батти-стрит, 16, возле Коммершиал-роуд, был обнаружен труп Мириам Энджел. Смерть оказалась жуткой. Молодую женщину на шестом месяце беременности заставили проглотить азотную кислоту. Под кроватью Мириам прятался Израэль Липский, 23-летний эмигрант из Польши. Его рот был измазан азотной кислотой. Несмотря на уверения Липского, будто Мириам убили его работники, присяжные приговорили его к смертной казни. 21 августа 1887 года приговор был приведен в исполнение, но в 1888 году память о Липском была еще свежа, а его фамилия оставалась презрительным прозвищем для всех евреев. Но кого имел в виду странный тип, толкнувший женщину? Относился ли его выкрик к Шварцу или к мужчине с трубкой? И означало ли это, что сам он евреем не был? Быть может, он кричал и что-то еще, но Шварц уловил лишь знакомую фамилию? Ни на один из этих вопросов не нашлось ответа.
Той же ночью жертвой маньяка стала Кэтрин Эддоуз. По иронии судьбы, пристрастие к джину едва не спасло ей жизнь: в 8:30 вечера пьянчужку забрали в участок, но к 1 часу ночи она протрезвела и, обругав напоследок констебля, вышла на улицу. Полчаса спустя трое подгулявших джентльменов, в их числе некий Джозеф Лавенд, видели ее на площади Митр-сквер, где она разговаривала с каким-то мужчиной, ласково положив руку ему на грудь. В 1:40 констебль Джеймс Харви свернул с Дюк-стрит в переулок, ведущий к Митр-сквер, но не услышал никаких подозрительных звуков. А буквально через 5 минут на площади появился констебль Уоткинс и наткнулся на бездыханное тело Кэтрин. Убийство произошло за считанные минуты! При этом маньяку хватило времени не только перерезать Кэтрин горло, но также изуродовать ее труп: на лице виднелись многочисленные ножевые ранения, нос отрезан, уши тоже надрезаны (как тут не вспомнить письмо в газету!). Убийца вытащил кишки жертвы и положил их слева от ее тела, а левую почку и часть матки забрал с собой.
Израэль Шварц сумел описать обоих незнакомцев, и его показания хотя бы частично сходились с показаниями другого свидетеля, Джозефа Лавенда, одного из последних, кто застал в живых Кэтрин Эддоуз. Оба свидетеля описывали мужчину лет 30, среднего роста, усатого. Шварцу он показался брюнетом, Лавенду — блондином. В деле Потрошителя появилась и другая немаловажная улика: во время ночного обхода констебль Альфред Лонг обнаружил на Гулстон-стрит окровавленный обрывок фартука Кэтрин Эддоуз. На стене прямо над находкой виднелось написанное мелом послание. Смысл надписи неясен по сей день, хотя историки склонны интерпретировать ее как «Евреи не позволят, чтобы их обвиняли ни за что» или «Евреи это люди, которых ни в чем нельзя обвинить». Правда, в слове «евреи» неизвестный допустил орфографическую ошибку. Во избежание волны антисемитизма, меловые буквы в спешке стерли, но следователи еще долго ломали над ними головы. Означает ли это, что Джек Потрошитель все же был евреем? Или пытался их подставить? И вообще, была ли надпись хоть как-то связана с куском ткани? Что, если она была сделана гораздо раньше? После убийства Чэпмен на Хэнбери-стрит появилось ужасающее пророчество: «Это четвертая. Я убью еще 16 и сдамся». Но кто в итоге запугивал лондонцев, сам Потрошитель или случайный «шутник», так и не было выяснено.
1 октября в Центральное агентство новостей пришла открытка от «Дерзкого Джеки». Потрошитель отчитывался о двойном убийстве («первая верещала чуток, так что я не смог довести все до конца») и огорчался, что не получилось забрать уши. Тот же аккуратный почерк, то же отсутствие запятых. 8 октября неизвестный корреспондент вновь написал в агентство. На этот раз он грозился убить трех женщин.
После двойного убийства Лондон заволновался и забурлил — то ли от негодования, то ли от любопытства. Орды зевак хлынули на Бернер-стрит и Митр-сквер, чтобы своими глазами увидеть булыжники, по которым стекала кровь жертв. Посреди возгласов ужаса и сдавленного шепота то и дело раздавались крики торговцев пряниками и пирогами — кровавые подробности не умаляют аппетит. В один только день в Лондоне прошло четыре собрания под открытым небом, и на каждом присутствовало около тысячи человек. Бедняжку Кэтрин Эддоуз похоронили как настоящую знаменитость. Могла ли скромная проститутка рассчитывать на роскошный лакированный гроб, который на кладбище повезут в катафалке, запряженном двумя лошадьми? Думала ли она, что в последний путь ее проводят сотни лондонцев? Разумеется, нет. Но вся эта помпа лично ей была уже безразлична.
Журналисты, общественные деятели и простые горожане возмущались бездействием полиции во главе с комиссаром сэром Чарльзом Уорреном. Куда смотрят «бобби»? Почему до сих пор не пойман злодей? Понукаемый журналистами, Уоррен назначил награду в 500 фунтов за любую информацию о преступнике, но деньги так никто и не забрал. Казалось, Джек — это демон из ада, который возникает из-под земли и растворяется в клубящемся тумане.
Окончательно разочаровавшись в полиции, горожане взяли инициативу в свои руки. Закоулки Уайтчапела патрулировали дружины, но результаты их деятельности оказались весьма скромными. Внимания заслуживает разве что задержание горе-репортера, который нацепил женское платье, чтобы поймать Потрошителя на живца. Активизировались и спириты: медиумы из далекого Кардиффа клялись, что дух Элизабет Страйд пожаловался им на убийцу — пожилого бандита, проживавшего на Коммершиал-роуд. Теперь полиции приходилось не только искать маньяка, но и отбиваться от доморощенных детективов.
Дружинники и подозрительный тип. Рисунок из журнала «Иллюстрированные лондонские новости». 1888
И еще именно с дружинниками связана одна из самых жутких улик в деле Потрошителя. 6 октября Джорджу Ласку, председателю Уайтчапелской дружины, была доставлена коробка вместе с сопроводительным письмом. «Из ада» — гласила первая строка, и подарок действительно оказался дьявольским — половина человеческой почки в «винном спирте» (этаноле). Как утверждал маньяк (или просто любитель розыгрышей?), вторую половину он съел. Ласк передал страшный сувенир медикам-криминалистам, но те не смогли в точности установить, была ли эта почка вырезана у Кэтрин Эддоуз.
13 октября в Уайтчапеле начался обширный обыск, продлившийся пять дней. Детективы в штатском стучались в каждую дверь, ходили по комнатам, открывали шкафы, заглядывали под кровати, осматривали каждый нож. Они надеялись вычислить убийцу или хотя бы отыскать орудие преступления. Возможно, в ходе проверки они заглянули в гости к Потрошителю и даже побеседовали с ним самим. Если так, хладнокровный убийца не выдал себя ни единым словом.