Дракон в свете луны - Ксения Хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я тоже могу стать имуги?
Нагиль резко остановился.
Сомнения волновали её и прежде, но ещё недавно она считала их несущественными – когда доверилась сонбэ и ждала возвращения в свой мир через чёрную дыру у Тоннэ. Раз та закрылась, не оставив и следа, перспектива стать безрогим драконом снова замаячила на горизонте её событий. И пугала. По-настоящему.
– Нет, госпожа Сон Йонг, – процедил Нагиль, тихо и жёстко, как сквозь зубы, – вы не обернётесь змеёй.
Чунсок неодобрительно выдохнул – Йонг отметила это запоздало, уже после того, как ощутимо замерло, сбиваясь с ритма, стучащее в груди сердце. Она кивнула, хотя никто на неё не смотрел, и Нагиль не смотрел и не мог видеть её молчаливого согласия, и тут же зашагала вперёд, глядя себе под ноги.
– Если вы станете имуги, я первым обнажу меч, – пообещал Чунсок – громко, чтобы Йонг услышала и испугалась, должно быть. Но угрозы цели не достигли – Йонг шагала по тропе, слыша, как колотится сердце прямо у неё в голове, стуча изнутри по перепонкам.
Нагиль стискивал рукоять меча, висящего на поясе, и не дышал до тех пор, пока госпожа не дошла до спуска с холма.
* * *
Было совершенно очевидно, что они задерживались из-за женщин: Йонг шагала быстро, как могла, старалась придерживать матушку Кёнху под руку, но то сама запиналась о торчащие из земли камни, то матушка спотыкалась о свои же усталые ноги, и Чунсок то и дело придерживал женщину, чтобы не дать свалиться в чернеющую слева бездну. Ильсу давно не оглядывалась и с видимым усилием волочила ноги. Они шли вдоль ущелья, срезая путь, хотя могли пересечь реку ниже по течению и добраться более безопасным способом.
– Скорость – наш залог безопасности, – заключил Нагиль. Чунсок спорить с ним не стал, а Йонг не поняла, между чем они делают выбор, и в итоге по горной тропинке шла вместе с матушкой и Ильсу очень медленно и с опаской косилась вниз.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда они решили сделать привал. В отвесной скале, вдоль которой они медленно пробирались к более широкой части дороги, обнаружилась пещера – когда-то здесь отвалился целый кусок горы, оставив после себя пустоту с висящими над головой на высоте в два человеческих роста каменными зубьями.
Нагиль оставил Йонг и Ильсу с матушкой в пещере, а сам вместе с Чунсоком ушёл поискать воду. Йонг достала из висящей на плече сумы остаток рисового шарика от завтрака, протянула его женщине. У Ильсу была недоеденная от бедной утренней трапезы лепёшка. Втроём они разделили скромный обед.
– Вы знаете, куда мы идём? – спросила Йонг. Ильсу помотала головой, матушка Кёнха зажмурилась – сухие веки, точно бумажные, закрыли мутные глаза, и плоское лицо женщины почти слилось по цвету с её серым ханбоком.
– Идём, куда скажут, подальше от японцев, поближе к столице, – сказала Кёнха. – Говорят, наш король бежал на север, да только я всё же верю, что под стенами Хансона безопаснее, чем у берегов. В глубине страны нас не достанут японские захватчики.
– Достанут, – нехотя возразила Йонг, произнесла это тихо, чтобы не пугать женщину. Пусть этот Чосон отличался от Чосона из прошлого её родного мира, события этого времени здесь развивались похоже.
Что есть у корейского народа, чего не хватает японцам для победы? Дракон без надёжного тыла из королевской армии. У генерала Тоётоми были люди, много людей. И был Рэвон, знающий слишком многое даже для того, кто пробыл в Корее Йонг не так долго.
– Адмирал Ли Сунсин вам поможет, – вспомнила Йонг, и тяжелеющее от предположений сердце трепыхнулось в груди свободнее. Точно, герой Ли Сунсин одолеет японский флот, а после вернёт Чосону независимость. Стоило поговорить о нём с Нагилем, вместе они справились бы с захватчиками Тоётоми быстрее и эффективнее…
– О ком это ты? – спросила вдруг Ильсу, и Йонг вынырнула из своих мыслей и бросила на неё недоверчивый взгляд. Ильсу ответила Йонг точно таким же.
– Адмирал Ли Сун… герой страны. Будущий герой.
Ильсу и её мама переглянулись, Кёнха покачала головой.
– Из какого ты города, девочка? – спросила Кёнха.
От неуклюжего ответа её спасли вернувшиеся с водой Нагиль и Чунсок.
– Вы отдохнули, матушка? – последний склонился к женщине и вежливо ей кивнул. – Нам стоит поторопиться, если хотим спуститься в ущелье до темноты.
Йонг смотрела на Нагиля. Его называли Драконом Дерева, вместе с другими он поклонялся Фениксу и приносил жертвы землям огня. Здесь, в этом не-Чосоне, где вымышленное из мира Йонг соприкасалось с реальным, где существа из сказок были настоящими, а герои из прошлого Йонг – выдуманными, где было столько совпадений и ещё больше различий с её собственным миром, Нагиль становился в один ряд с Ли Сунсином – был героем и защитником больше, чем простым человеком.
Спасёт ли он её прежде, чем вырвет свою страну из лап Тоётоми? Йонг вновь подумала о том, что могла бы довериться дракону, даже если до сих пор верила в него с натяжкой. Адмирал Ли Сунсин прежде тоже был бесконечно далёк от Йонг, а теперь у неё был вероятный шанс встретить его – пускай и в параллельном мире не-Чосона.
* * *
– Я держу вас, вы не упадёте, – подбодрил Нагиль в начале нового отрезка пути.
Нагиль притянул Йонг ближе к себе, когда мелкое крошево у неё под ногами посыпалось в ущелье; рука у него была горячая, почти лихорадочный жар. Йонг чувствовала в сгибах его ладони старый шрам, похожий на тот, что украшал ладонь Рэвона, и гадала, было ли это простым совпадением.
– Если я упаду, ты превратишься в дракона и подхватишь меня? – спросила она, гоня прочь ненужные сейчас мысли.
– Я не смогу сейчас разбудить дракона, госпожа Сон Йонг, – неожиданно сказал Нагиль. Йонг вскинула голову, чтобы увидеть его лицо в опускающемся на горы сумраке.
– Что? Почему?
– Я ещё слишком… – он помедлил с ответом, но заметил взгляд Йонг и сдался: – Я ещё слаб, чтобы будить дракона.
Йонг шагала теперь по правую от него руку, зажатая между ним и щербатыми скалами, и впервые думала, что дракон внутри человека не похож на привилегию. Может быть, проклятием он тоже не был, но Йонг видела Нагиля, когда он еле ходил и держался за трость, как старик, и понимала, что сама не заплатила бы подобной цены за могущественное существо в своей груди.
– Но
