Дипломатический иммунитет - Лоис Буджолд

Майлз хотел было поднять голову и выглянуть из-за укрытия, но Бел, перелетев через лежавшего между ними бетанца, тотчас подмял его под себя, стиснув удушающей хваткой. Остальное Майлз мог только слышать: снова крики, внезапно прекратившийся грохот, глухой металлический удар. Женские рыдания, перешедшие в судорожные всхлипы. Он отдернул руку, когда ее коснулось что-то мягкое, холодное – но это был всего лишь один из последних растерзанных лепестков, которые, кружась, плавно опускались на пол вокруг них.

Глава 8

Майлз сдавленно пролепетал:

– Бел, не мог бы ты слезть с моей головы?

Последовала недолгая пауза. Затем Бел откатился в сторону и осторожно сел, вжав голову в плечи.

– Извини, – хрипло проговорил он. – В какой-то миг я испугался, что потеряю тебя. Опять.

– Не извиняйся. – Во рту у Майлза пересохло, сердце бешено колотилось. Он приподнялся и сел, привалившись спиной к значительно укоротившейся мраморной колонне. Он коснулся пальцами прохладного синтетического камня, которым был выложен пол. Там, где кончалось небольшое полукруглое пространство, заслоненное колоннами, пол испещрили десятки глубоких щербин. Мимо прокатился какая-то мелкая штуковина, отливающая медью; Майлз потянулся за ней, и тут же отдернул руку – она была раскаленная.

Пожилой гермафродит, Дюбауэр, тоже сел и потянулся рукой к кровоточившей щеке. Майлз быстро оглядел его: кажется, больше нигде не ранен. Он вытащил из кармана брюк платок с форкосигановской монограммой, сложил его и молча протянул бетанцу. Дюбауэр сглотнул, взял платок и промокнул ссадину. На мгновение отняв тряпицу от царапины, он уставился на собственную кровь будто в изумлении, затем снова прижал ее к безволосой щеке.

В некотором смысле, с дрожью подумал Майлз, это даже лестно. По крайней мере кто-то сообразил, что он достаточно компетентен и дееспособен, чтобы оказаться опасным противником. «Или я напал на чей-то след. Вот только чей, интересно?»

Бел зацепился руками за верхушку разбитой колонны, осторожно выглянул из-за нее, затем медленно поднялся на ноги. Планетник в форме гостиничного персонала, слегка пригибаясь, обежал вокруг бывшей главной детали интерьера и запыхавшимся голосом спросил:

– Вы тут все целы?

– Кажется, да, – ответил Бел, оглядываясь по сторонам. – Что это было?

– Стреляли с балкона, сэр. Этот… этот тип сбросил оружие вниз и смылся. Охранник, который стоял у входа, погнался за ним.

Бел не стал указывать на неверный род вежливого обращения – явный признак смятения. Майлз тоже поднялся и чуть было не потерял сознание. По-прежнему задыхаясь, он обогнул их служившие им бастионом колонны и с хрустом прошел по осколкам стекла, обломкам мрамора, оплавленным кусочкам меди и цветочному винегрету. Бел последовал за ним. На дальнем конце вестибюля валялась заметно помятая продолговатая коробка. Они оба склонились над ней.

– Автоматический горячий клепальщик, – произнес Бел спустя мгновение. – Он, должно быть, отсоединил его… такое можно проделать лишь с очень немногими предохранительными механизмами.

И это еще слабо сказано, чувствовал Майлз. Но зато теперь понятно, почему нападавший не смог как следует прицелиться. Устройство было предназначено для того, чтобы с высокой точностью забивать заклепки с расстояния нескольких миллиметров, не метров. И все же… если бы террористу удалось хоть раз попасть в голову Майлза – он снова бросил взгляд на раздробленный мрамор – никакое криооживление на этот раз не вернуло бы его с того света.

О боги – а если бы он не промазал? Что бы делала Катерина, оказавшись так далеко от дома и без всякой поддержки, с безобразно обезглавленным мужем на руках, когда их свадебное путешествие еще даже не окончилось? А рядом – никого, кроме малоопытного Ройса… «Если в меня стреляли, какая опасность грозит ей?»

В запоздалой панике он хлопнул по комм-браслету.

– Ройс! Ройс, отзовись!

Прошло не менее трех мучительных секунд, прежде чем Ройс неторопливо ответил:

– Милорд?

– Мы сейчас… впрочем, неважно. Бросай все дела и сейчас же мчись к леди Форкосиган. Оставайся с ней. Проводи ее обратно на… – он осекся, не договорив "…на "Пустельгу"". Будет ли там для нее безопаснее? К настоящему времени кто угодно знал, где искать Форкосиганов. Может, лучше отправить ее на борт "Принца Ксава", державшегося на приличном расстоянии от станции, где она будет в окружении барраярских военных – "самых лучших войск Барраяра, да поможет нам Бог…" – Просто оставайся с ней, пока я не перезвоню.

– Милорд, что случилось?

– Кто-то только что пытался приклепать меня к стене. Нет, сюда приходить не надо, – оборвал он возражения Ройса. – Этот тип уже смылся, да и потом, местная безопасность уже на подходе. – Как раз в это время в дверях показались двое квадди в форме, парящие на гравикреслах. Следуя указующим жестам служителя гостиницы, один плавно поднялся вверх, на балкон; другой направился к Майлзу и компании. – Сейчас мне надо поговорить с этими людьми. Я жив-здоров. Не пугай Катерину. Не спускай с нее глаз. Конец связи.

Майлз поднял глаза и увидел, как Дюбауэр, закончив рассматривать изглоданную заклепками колонну, выпрямился. В лице его читалось напряжение – происшедшее явно его потрясло. Все еще прижимая платок к щеке, он подошел посмотреть на клепальщик. Майлз мягко поднялся на ноги.

– Примите мои извинения, досточтимый гермафродит. Я должен был предупредить вас, что не следует находиться так близко от меня.

Дюбауэр уставился на Майлза. Губы его приоткрылись секундном замешательстве, затем беззвучно округлились – «О-о!».

– Кажется, вы двое спасли мне жизнь. Я… боюсь, я ничего не видел. Пока меня не зацепило – чем, кстати?

Майлз наклонился и подобрал остывшую уже заклепку – одну из сотни валявшихся на полу.

– Одной из этих вот штуковин. Кровь больше не течет?

Гермафродит отнял платок от щеки.

– Кажется, нет.

– Вот, оставьте себе на память. – Он протянул ему блестящий кусочек металла. – Меняю ее на свой платок. – Катерина сама вышила его Майлзу в подарок.

– Ох… – Дюбауэр сложил платок, пряча кровавое пятно. – О, господи. Он вам нужен? Я отдам его в стирку, а потом верну.

– Ни к чему, досточтимый гермафродит. О таких мелочах заботится мой ординарец.

Пожилой бетанец выглядел совсем несчастным:

– Ох, нет…

Майлз прекратил дурацкий спор, попросту выхватив лоскут тонкой материи из рук бетанца и запихнув его обратно в карман. Рука гермафродита сперва машинально рванулась за платком, потом упала. Майлз встречал стеснительных людей, но никогда еще не видел человека, который извинялся бы за то, что у него течет кровь. Дюбауэр был на грани нервного срыва – он не привык к физическому насилию на Колонии Бета с ее низкой преступностью.