Строптивая (СИ) - "Ann Li"

Лиза кивнула.

— Может, дадим нам ещё один шанс? — с надеждой в голосе спросила Лиза.

— Лиз, давай оставим пока все на своих местах. Я запутался сам. Впервые не знаю, чего хочу от жизни. Раньше меня интересовала работа и собственное эго, а теперь… С рождением нашей девочки я понял, что есть вещи гораздо важнее. Но я не хочу тебя обманывать и давать ложные надежды на что-либо.

Лиза опять покорно кивнула. Мы молча вышли из детской, прихватив трубку от радионяни. Лиза сама взяла меня за руку.

— Сейчас родители приедут, давай сделаем вид хотя бы для них, что у нас все хорошо, — горько улыбнулась она.

Я кивнул, не в силах ей отказать.

Наша детская вечеринка была в самом разгаре. Я, кажется, впервые пил алкоголь за последние пару месяцев. Сознание приятно было затуманено, я был расслаблен и даже счастлив в это мгновение.

Наша Ника наконец-то решила проснуться, и Лиза, нарядив нашу крошку в розовое платьице, аккуратно несла ее, при этом счастливо улыбаясь. Так уж получилось, что мы в первый раз собирали у себя гостей. Родители, конечно, приезжали по очереди, но ни разу мы не собирались все вместе.

— Неделю не видела, и как она изменилась! — пропела теща.

— Да, меняется, — улыбнулась моя мама, забирая Нику к себе на руки.

— Лёша, — обратилась она к отцу, — как думаешь, на кого она похожа? Такая светленькая!

— Ещё десять раз изменится, — засмеялся отец.

А у меня промелькнула абсурдная мысль, что похожа она на Натали… Боже, кажется, я схожу с ума! Я мотнул головой, чтобы сбросить видение.

Глава 26

Наташа

— Привет, Наташка! — приветствует меня бодрый голос брата по телефону.

— Привет!

Руслан пробыл со мной и Викусей около двух недель после рождения девочек, чего не случалось уже… кажется, вообще никогда. Он ждал, когда я окончательно смогу себя взять в руки, а до этого помогал мне с дочкой. Именно Руслану отдали Вику в руки при выписке, хотя Слава стоял рядом с букетом большего размера, чем у Руси. Я улыбнулась про себя этому факту. Все-таки пока Слава мне чужой. Нам чужой. И я не уверена, что этот факт меня тревожит.

— Как вы?

— Хорошо. Спасибо. Как ты?

Действительно мое состояние можно назвать уже стабильно нормальным. Я больше не заливаю слезами подушку и не вою на луну. Когда Вике исполнился месяц, я впервые побывала на могиле Василисы. Странно, но я не почувствовала какого-то особого состояния на кладбище, просто обида от несправедливости, горе и злость перекрывали остальные эмоции.

— Тоже, — пробурчал он и замолчал.

Стандартные вопросы закончились, а значит, сейчас назовёт истинную цель своего звонка.

— Говори уже, — не выдержала я.

— Наташа, я сказал отцу, что ты родила девочку.

Повисла пауза.

— Зачем? — прошептала я обессилено.

— Она наследница, а, значит…

— Конечно, — усмехнулась я.

Наследство!

— Не обижайся, но я сразу сказал, что скрывать не буду… Просто дал тебе время прийти в себя. Про вторую дочь не сказал.

— Какое благородство! — ехидничала я.

А внутри меня все кипело.

— Я думаю, скоро отец приедет к тебе. Сегодня или завтра…

— Стоп! Я его не звала и не жду. Так ему и передай.

Я сказала на удивление спокойно, хоть внутри все и горело синим пламенем. Руслан хотел что-то возразить, но я не дала ему.

— Вика проснулась. Мне пора, — нагло соврала я.

Я тут же скинула звонок, не прощаясь. Внутри меня все кипело, эмоции бурлили.

— Все в порядке? — зашла на кухню Алина, которая пришла ко мне, чтобы присмотреть за Викой, пока я схожу в салон красоты.

Меня ждало два часа экспресс-ухода. И если раньше я не любила все эти женские штучки, то сейчас ждала с нетерпением. Порой мне было очень тяжело одной с малышкой на руках. Мне необходима была смена обстановки!

Я ждала выхода в салон, чтобы просто расслабиться, отвлечься и привести себя в порядок. За два месяца я скинула почти все лишние килограммы, которые набрала за время беременности, особо ничего для этого не делая. Просто очень мало ела, не хотелось совсем, фактически Алина и Руслан меня насильно кормили. Только Слава не пытал меня едой, за что я была ему очень благодарна.

Он приходил пару раз в неделю, привозил полезные продукты, иногда мы вместе ужинали или шли на прогулку вместе с Викой. Он не навязывался, что меня радовало, но мне казалось, что Слава будто привыкает к нам. Прощупывает почву, сможет ли полюбит Вику, как родную. На словах это сделать легко, а вот на деле… Но я не винила его за это. Я была не в лучшем своем состоянии, переживала свое горе, поэтому была даже благодарна за то, что он не торопится и даёт время мне и себе. На далекое будущее я не загадывала. Я вообще не уверена, что мне нужен мужчина. Слава мне стал настоящим другом, и я бы хотела, чтобы так это и оставалось.

— Наташа! — позвала меня ещё раз подруга.

— Ой, задумалась, — криво улыбнулась я в ответ, — Руслан звонил. Отцу рассказал, что родилась Вика.

— Это так плохо? — переспросила Алина.

— Видеть его не хочу, — процедила я сквозь зубы, но сердце предательски начало стучать быстрее. Я не видела его уже давно.

— Расскажешь? — поинтересовалась подруга.

— Да что тут рассказывать, — усмехнулась я, но продолжила, видимо, мне нужно было кому-то выговориться, хотя раньше я никого не посвящала в это, даже Алину, — конфликт наш начался довольно давно. Лет до четырнадцати я была идеальным ребёнком, приносила со школы только пятерки, помогала маме по дому, училась готовить. Только так я могла заслужить скупую похвалу отца, в которой так нуждалась. Но… Потом все изменилось. Я резко перехотела ему нравиться. Не могу сказать, что была какая-то яркая ситуация, которая привела к этому, наверное, я просто выросла. Мама сглаживала углы, как могла. Но мы конфликтовали часто: я не так одевалась, не достаточно хорошо училась, не тем интересовалась, не такую музыку слушала и так далее.

— У многих подростков конфликты с родителями. Это нормально, — несмело добавила Алина, когда я сделала паузу.

— Да, — согласилась я, — в общем-то, отношения окончательно испортились, когда я не захотела переезжать в Европу. Тогда были девяностые — начало двухтысячных, сложное время для многих, но мой отец смог сколотить целое состояние по тем временам. И, наверное, это было правильно решение. Нужно было бежать из страны, навряд ли он заработал так быстро деньги честным путём. Поэтому меня насильно увезли в Италию, а потом Швейцарию. Мне было очень сложно учить язык, да и со сверстниками я находила его с трудом. Я возненавидела ещё сильнее отца за это. Но после окончания одиннадцатого класса, я уехала обратно в Россию. У меня здесь оставались дедушка и бабушка, а ещё мой дядя. Кстати, я говорила, что он и отец близнецы? — я улыбнулась.

— О! Значит, на фотографиях в фоторамках твой дядя, а не отец?

— Да. Он был противоположностью отца. Своих детей у него не было, поэтому растил меня, как свою дочь. Он любил меня, баловал. И я его очень любила. Я не хотела уезжать из России ещё из-за него. Я часто у него ночевала, когда с отцом конфликт разрастался до предела. Дядя Оливка, — улыбнулась я.

— Почему Оливка? — засмеялась Алина.

— Оливий — его полное имя. Не знаю, почему его так решила назвать мать. Сам он себя называет Оливер на немецкий манер. Я же будучи ещё совсем маленькой назвала его Оливка, так и продолжила, — улыбнулась я.

— А где твой дядя сейчас? Почему я его ни разу не видела…

— Он погиб на службе, к сожалению. Был военным, — с горечью сказала я. Сделав паузу, я продолжила, — бабуля вскоре умерла после моего возвращения в Россию, я осталась одна с дедом и дядей. Поступила в университет, училась и все меньше общалась с родителями. Отец всегда считал меня не благодарной. Дела отца шли в гору с геометрической прогрессией. Он стал богат, наверное, его можно найти даже где-то в списке Форбс, — я усмехнулась, — но денег мне не давал совсем. Меня содержал дедушка и дядя. А когда дяди не стало, я сама начала зарабатывать.