Строптивая (СИ) - "Ann Li"

В палату залетела медсестра.

— Нам нужно покормить ребёнка, — отчеканил я.

— Давайте я заберу ее в детское отделение и покормлю, — обворожительно улыбнулась медсестра.

— Нет. Я сам. Принесите бутылочку.

Медсестра кивнула и быстро удалилась. А я продолжал покачивать дочку на руках, хотя, кажется, она поместилась бы в одну мою ладонь. Такая крошка.

— Ты принёс цветы, — пролепетала Лиза, заметив букеты, — а почему два?

— Тебе и нашей принцессе, — солгал я, не моргнув.

Теперь все цветы мира будут для тебя, маленькая.

Я больше не думал о Наташе. Моим вниманием полностью завладела одна маленькая кроха. Под руководством медсестры я покормил дочь сам, потом поменял памперс и даже переодел. Мне было сложно и даже страшно, но я старался. Лиза же смотрела на меня, кажется, не моргая.

А я любовался своим ребёнком. Кажется, я впервые в жизни чувствовал безусловную любовь…

Любовь с первого взгляда!

Я повернулся к Лизе и сказал с нежностью в голосе:

— Спасибо.

А Лиза снова заплакала. Наверное, гормоны…

Глава 24

Наташа

Алина пробыла со мной до вечера, успокаивала, гладила меня, помогала с дочкой. Она пыталась меня отвлекать, но это было бесполезно. Алина даже встряхнула меня один раз, приказывая собраться ради дочки. Я кивала, но продолжала лить слезы. Алина снова продолжала меня отвлекать. И так по кругу.

— Наташа, как назовешь доченьку? — Алина снова делала попытку привлечь мое внимание к дочери.

Живую дочь… Я поджала губы.

— Может, Мария и Анна? — прошептала я устало.

— Значит, тут у нас Анечка, — осторожно сказала Алина, держа на руках мою крошку. Я же лежала на кровати, наблюдая, как подруга возиться с моей дочкой. Сил у самой не было. Я слишком опустошена и истощена физически и морально.

— Я думала Маша, — ответила я тихо.

— Пусть будет Маша! — весело произнесла Алина.

Она подошла ко мне и присела на край кровати так, чтобы я видела спящее личико своей девочки.

— Не похожа она на Машу, — сказала я раздраженно.

Алина вздохнула. А я сдерживала рвущиеся наружу слезы. Когда-нибудь я прекращу плакать?

— Черт, Наташа! Ну, так же нельзя! Посмотри, какая у тебя тут красавица! — Алина говорила негромко, но строго.

Я улыбнулась с трудом.

— Красавица, — подтвердила я.

Алина аккуратно положила малышку в кроватку и пошла к двери.

— Я попрошу, чтобы тебе дали успокоительное, — сказала подруга, обернувшись перед выходом.

— Не надо, Алин. Я выдержу, — сказала я с дрожью в голосе.

— Сомневаюсь, — вздохнула подруга и печально улыбнулась.

Я вздохнула, прикрыла глаза.

— Мне сказали, что могли и ее не спасти, — я кивнула на кроватку с дочкой.

— Боже! О чем ты думаешь? Она живая, крохотная. Нуждается в маме! А твое состояние напрямую влияет и на нее. Я понимаю, что такое сразу не пережить. Это горе. Самое большое горе, которое может познать человек — это потеря ребенка. Но, у тебя есть ради кого жить. Ради кого необходимо стиснуть зубы и начать радоваться. Улыбнись, Наташка!

Я кивнула, хоть внутри и пекло. Как возможно радоваться, я пока не знаю. Но я научусь, надеюсь… Алина внимательно смотрела на меня, видимо хотела убедиться, что я не вру. Еще немного побыла со мной и поехала домой. А утром меня ждал сюрприз…

Дверь распахнулась… И я увидела того, кого ожидала увидеть меньше всего. Высокий худощавый блондин в дорогом костюме перешагнул порог моей палаты. Все мои остальные эмоции перекрывало горе, поэтому я просто внимательно рассматривала его, хоть и была ошарашена его появлением. Начищенные до блеска туфли, идеальной посадки костюм (это было видно даже под белым халатом, одетым поверх костюма), часы на правой руке известной марки «Breguet» (мне необязательно даже смотреть на них, потому что вся моя семья носила только их). Выделяющие скулы и русые волосы, как у меня. Родной и одновременно такой чужой человек.

— Привет, — сказал он уверенно и шагнул на встречу ко мне.

Я лишь ошарашенно на него глядела.

— Руслан? — прошептала я.

— Ну кто ж еще! Иди сюда, мелкая!

Руслан говорил быстро, но я слышала его акцент. Давно он не был в России. Я встала на удивление легко, не испытывая дискомфорта от перерезанного живота. Два шага сделала я и два шага он. Мы остановились в шаге друг от друга, смотрели в глаза, будто забыли, что делать при встрече.

Руслан крепко обнял меня, подтянув к себе, а я не выдержала и разрыдалась снова. Его руки гладили мою спину, а он шептал мне что-то, успокаивал, как делал это много раз в детстве. Я лишь уткнулась лбом в его грудь, не веря, что он здесь. Руслан медленно поднял мой подбородок ладонью так, чтобы я взглянула в его глаза.

— Все будет хорошо, Наташка, — улыбнулся он одними уголками губ и наклонился, поцеловав меня в щеку.

В его крепких, таких родных объятиях я успокоилась. Мы помолчали несколько минут, стоя в обнимку.

— Как ты здесь оказался? — спросила я.

— На самолете прилетел, — с сарказмом ответил он, а потом добавил, — Алина позвонила, — ответил он.

Коза! Кто ее просил? Я была рада его видеть и одновременно боялась, что он сделает сейчас только хуже.

— Понятно, — прошептала я в ответ и отвела взгляд.

— Почему ты сама не позвонила, Наташа?

— Мы три года не виделись, Руся. Три года слишком большой срок, чтобы позвонить и сообщить о…

Я замолчала.

— О том, что у меня родилась племянница? Мы разговаривали пару месяцев назад. И ты сказала, что у тебя ничего нового!

Я чувствовала, что он злится. Но я тоже злилась!

— Это вы отказались от меня, а не я от вас, — сказала я устало и отстранилась от него.

Ворошить прошлое сейчас мне не хотелось. Обида на Руслана давно прошла. Но отношения мы так и не наладили. Раньше он был для меня всем, но иллюзия разрушилась, я сняла розовые очки.

— Мне казалось наоборот, — он холодно произнес, а лишь поежилась и залезла обратно под одеяло, — ладно, показывай, кто тут у нас?

Руслан подошел к дочери, наклонился и улыбнулся так, как делал только он: одним уголком губ. Сердце опять сжалось.

— Твоя копия, — улыбнулся Руся снова, — как зовут красавицу?

Я пожала плечами.

— Еще не назвала? — удивился Руслан и глянул на меня.

— Нет…

— Ты же мастер планирования. Может Катя? В честь мамы, — предложил он, а я отрицательно мотнула головой, задумавшись.

— Тогда Екатерина и Елена, например, — голос предательски дрожал.

Руслан молчал несколько секунд, а потом добавил:

— Мне жаль.

Я промолчала, не желая посвящать его в свою драму.

— Еще варианты будут? — поинтересовалась я.

— Виктория — победа, — ответил Руслан.

— Виктория… — повторила я медленно, смакуя каждую букву имени, — мне нравится. Виктория и Василиса.

Руслан кивнул.

— Привет, Вики, — прошептал он ласково.

— Руслан, а папа знает, что ты здесь? Знает, что я родила? — сказала, как можно спокойнее, но моя годами выработанная сдержанность меня подводила, эмоции побеждали.

— Нет, — отчеканил Руслан, а я облегченно вздохнула, — но узнает.

— Не говори ему, Руся, — попросила я.

— Наташка, ты со всем сдурела! Он дедом стал.

— Он от дочери отказался! — выпалила я, — он выбрал деньги.

— Ты же не захотела делать так, как он хотел!

— Я от своей дочери такого требовать не стала бы никогда, а уж тем более обижаться столько лет на отказ!

— Наташа…

— Только посмей ему сказать… — я запнулась, — и никогда не подойдёшь ни к ней, ни ко мне!

Он поджал губы. Это ещё не победа, я знаю. Но он молчал, что уже хорошо.

— На твоём лице хоть какая-то эмоция, кроме вселенской печали появилась, — ухмыльнулся он в своей манере, а я бессознательно сжала кулаки, будто готовясь дать отпор.

— Зачем ты приехал? — сказала довольно грубо.

— Увидеть племянницу, — проговорил он сквозь зубы.

От приятной встречи не осталось и следа. Мозг мой наконец-то проснулся и начал работать. Я стала просчитывать варианты того, зачем он мог оказаться тут. Пока мы молчали, сверля друг друга взглядом, в приоткрытую дверь постучались, и зашла Алина.