Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба - Константин Маркович Поповский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Англичанин: Ага. За кровь.
Горацио: Как зверь бежит в свою нору, заслышав лай собак, так и человек скрывает свое ничтожество, прикрываясь своим происхождением. Чему здесь удивляться? Он не понимает ни себя, ни того, что с ним происходит и что его окружает. Кто он? Зачем он здесь? Откуда? Почему? Его ничтожность – безмерна, бессилие – ужасающе, надежды – смутны. Но вот он говорит – «я – испанец», или «я – галл», и все меняется. Теперь он знает, что ему ответить на вопрос: кто ты такой? Теперь ему не надо опасаться ответственности и принимать решения на свой страх и риск. Среди себе подобных он чувствует себя на месте, словно вырвавшаяся из сетей рыба. Знаете, в чем прелесть рыбьей жизни? В простоте и ясности происходящего. Плыви себе, куда плывут другие, – без мысли, без сомненья, без труда. И вот, расправив плавники, он мало-помалу начинает бредить о своем величии, распевает гимны, смотрит свысока на соседей, похваляется военной мощью, вспоминает о том, что его предки разрушили Трою или основали Париж, и при этом исполняется таким чувством собственного достоинства, что, наконец, серьезно начинает думать, что Бог создал его народ для того, чтобы он был примером для всех остальных… Но кто он сам? По-прежнему – никто. Пустое место. Создание страха и безмыслия по имени «Испанец», «Шваб», «Фламандец»…
Англичанин (грозит Горацио пальцем): Злой язык!
Горацио: Нет, в самом деле. Что может быть проще, чем быть испанцем? В конце концов, на это способен любой испанец. Быть человеком – много труднее. Испанцев – море. А человек – всегда один, – вот этот.
Англичанин: Я понял вашу мысль, сударь. Но вот какой вопрос. Испанца создал страх, но кто же тогда создал человека?
Горацио: Боюсь показаться вам весьма пресным, сэр. Бесстрашие.
Англичанин (поднимаясь): Не обижайтесь, друг мой, но если вас когда-нибудь повесят, то будет за что… Мне надо торопиться в гавань. Вы со мной?
Горацио: С вашего позволения, я еще останусь. Мне кажется, у меня здесь есть еще одно небольшое дело.
Англичанин: Будьте осторожны. (Выходя из-за стола). А если что не так, то не стесняйтесь доверить свою судьбу своим ногам. Мне бы не хотелось лишиться такого прекрасного собеседника… (Негромко). Те трое так и едят нас глазами… До встречи. (Уходит).
Пауза. Горацио остается сидеть, откинувшись на спинку стула.
В зале появляются три Офицера из дворцовой охраны. Один из них – Капитан. Подойдя к столу, за которым сидит Горацио, они останавливаются у него за спиной.
Горацио (не оборачиваясь): Смелее, господа.
Первый офицер: Господин Горацио?
Горацио (не оборачиваясь): Он самый.
Капитан (помедлив): У меня для вас плохие новости.
Горацио (не оборачиваясь): Это вы, капитан?
Капитан: К несчастью, мой друг, к несчастью.
Горацио (не оборачиваясь): Знаете, к какому?.. Полно вам. Когда бы мы знали последствия наших действий, мир назывался бы Раем.
Капитан: Мы знаем их причины.
Горацио: Или думаем, что знаем… Так что у вас за новости?
Капитан: Приказ о вашем аресте.
Горацио: Не знаю, плохая это новость или хорошая, но вот то, что от нее попахивает скукой, в этом я не сомневаюсь… Вы мне позволите выпить напоследок стакан вина?
Капитан: Сделайте одолжение. Хоть всю бутылку.
Горацио (высыпая в свой стакан яд из перстня Маргрет): Достаточно и одного.
Обойдя стол, Офицеры остановятся напротив сидящего Горацио. Капитан остается стоять за его спиной.
Выпьете со мной, господа?
Первый офицер: Мы на службе.
Горацио: А вы, капитан?
Капитан (не подходя): Почту за честь.
Горацио разливает вино и, не оборачиваясь, протягивает стакан Капитану.
Второй офицер (Капитану, негромко): Мне кажется, его сиятельство этого бы не одобрил.
Капитан: Плевать. (Держа в руке стакан, Горацио). Будем надеяться, что все это только ошибка.
Горацио (подняв стакан, негромко): Точнее, ее исправление… Капитан…
Капитан: Я здесь.
Горацио: Я на вас не в обиде. Слышите?
Капитан: И с благодарностью.
Горацио: Тогда… (Негромко). Спаси и сохрани… О, Господи… (Глухо). Ваше здоровье, капитан. (Пьет).
Капитан пьет, стоя за спиной Горацио. Пауза.
(Поставив стакан на стол, Первому и Второму офицерам). А теперь, господа, сделайте милость, отойдите в сторону. Мне будет чрезвычайно досадно, если ваши лица будут последнее, что я увижу в этой жизни.
Первый офицер: Он что-то задумал.
Горацио: Безделицу. Бежать как можно дальше.
Второй офицер: От нас, сударь, далеко не убежишь.
Горацио: Вы так уверены?.. Ну, это потому, что вы еще находитесь по эту сторону.
Первый офицер: Что это значит, по эту сторону? (Капитану, негромко). Мне кажется, он что-то затевает.
Горацио: Игру с переодеванием, если вы не возражаете. Знаете такую? Одни меняются одеждой, а другие должны отгадать, кто есть кто. Бьюсь об заклад на тысячу золотых, что я сейчас переоденусь так, что меня не узнает даже ангел-хранитель.
Второй офицер: Э, да он пьян, как сапожник. (Горацио). Вам бы следовало поменьше прикладываться к бутылке, сударь.
Горацио: Клянусь, больше ни одной капли… Нет, в самом деле. Увидите, как я сдержу свое слово… Капитан! (Не оборачиваясь, подзывает капитана к себе).
Капитан: Я здесь.
Горацио (негромко): Наверное, мне следовало бы просить вас, чтобы вы поведали миру мою историю или что-то в этом роде. Но, во-первых, вы ее не знаете, а, во-вторых, мир – это только слово, которое уже давно ничего не значит. Пустое сотрясенье воздуха, не больше. Поэтому, прошу вас, – ни слова, даже если вам вдруг покажется, что вы что-то знаете.
Капитан: О чем вы?
Горацио (с трудом): О молчанье, если вы понимаете. Еще о том, что мир – это только заблужденье. Выдумка, которую создали для того, чтобы переложить на ее плечи свою ответственность. Пустая говорильня, где все наперебой болтают, потому что стоит им остановиться, как станет ясно, что предмет этой болтовни – пустота, как и сами болтающие… Не попадитесь на этот крючок, капитан. (Смолкает, тяжело дыша).
Капитан: Обещаю, что я подумаю над вашими словами.
Горацио: Подумайте, пожалуйста. Они вас или развеселят или заставят побледнеть.
Капитан: Мне что-то и так не по себе. Вы готовы?
Горацио: Уже идем. Еще одну минуту и отправимся. Каждый по своим делам. (Тревожно, глядя перед собой). Вы видите?
Капитан: Что?
Горацио: Такое золотистое мерцанье… Как будто солнечные лучи пробиваются сквозь дождь. Мне кажется, я где-то уже видел это… (Помолчав, с изумлением, неожиданно громко). Но каков мой друг?… Ушел и оставил меня одного среди мертвецов… (В пустоту). Так поступать не годится, принц.
Второй офицер: Он что-то там бормочет.
Первый офицер: И кажется, о нашем принце.
Капитан: Вы о ком?
Горацио: О принце Гамлете. Вы его еще помните?
Капитан: Что за вопрос?
Горацио: Неужели?… А я-то думал, что все о нем уже забыли… Помните, как он хорошо бегал?
Капитан: Бегал? Разве?
Горацио:
