Иерархия - Эдуард Край

В России в ходе антисоветской революции через социальную инженерию душится наш родной «туземный» язык, заполняется сознание словами-амебами, словами без корней, разрушающими смысл речи. Будущих руководителей предприятий и банков готовят на основе западных теорий, смысл и содержание которых и адекватность которых для нашей страны не проверяется, а внушается на веру как молитва. Методичная замена русских слов словами-амебами – никакое не засорение или признак бескультурья. Это – необходимая часть манипуляции!!!

Приведем примеры. Возьмем слово «гуманизм». В нашем представлении это нечто доброе и хорошее. Но если докопаться до первоначального смысла, то гуманизм, конкретное философское представление о человеке, которое оправдывает конкретную практику. Эта философия выросла на идеях Просвещения, и ее суть – фетишизация совершенно определенной идеи Человека с подавлением или даже уничтожением всех тех, кто не вписывался в эту идею. Гуманизм тесно связан с идеей свободы, которая принимается как включение всех народов и культур в европейскую культуру. Из этой идеи вырастает презрение и даже ненависть ко всем культурам, которые этому сопротивляются.

Компенсаторная функция символических универсумов защищает человека от «предельного ужаса» перед непонятным, огромным и враждебным в жизни общества». При виртуализации общества символы начинаю играть всё большую роль. Причём возрастает количество симулякров четвёртого типа, то есть чистой фикции. Люди формируют определённый образ себя, «имидж», чтобы предъявлять его окружающим и в процессе общения, в свою очередь, имеют дело образами других. То, что мы потребляем, зачастую не являются предметами в собственном смысле слова, а лишь знаками. Основой дифференциации людей становятся потребляемые ими знаки.

«Символы, имеющие концентрированное выражение в коде, становятся абсолютно индетерминированы, относительны от реалий окружающего мира. В итоге разрушается и отмирает связь между символами и реальностью. Обмен между символами происходит относительно друг друга, но не между символами и реальностью. За символами не стоит ничего конкретного. Так стирается грань между реальностью и вымыслом, между истиной и заблуждением. Реальность и истина, как считает Бодрияр, просто перестают существовать».

Символический обмен приводит к утверждению «гиперреальности». Под гиперреальностью Бодрийяр понимает симуляции чего-либо. Социолог добавляет при этом, что гиперреальность для стороннего наблюдателя «более реальна, чем сама реальность, более правдива, чем истина, более очаровательна, чем само очарование».

Главную роль в формировании гиперреальности играют средства массовой информации. Некоторые учёные считают, что этот факт даёт СМИ огромную власть над обществом. Бодрийар доказывал, то СМИ и массы взаимовлияют друг на друга. «Они начинают с того, что господствующему коду противопоставляют свои особые субкоды, а заканчивают тем, что любое приходящее к ним сообщение заставляют циркулировать в рамках специфического, определяемого ими самими цикла. Масса – медиум гораздо более мощный, чем все средства массовой информации, вместе взятые. Следовательно, это не они ее подчиняют, а она их захватывает и поглощает или, по меньшей мере, она избегает подчиненного положения. Существуют не две, а одна-единственная динамика – динамика массы и одновременно средств массовой информации. Перефразируя Маклюэна, можно сказать «Masses is message».

В современном обществе «экономический, политический, научный или иной успех больше зависит от образов, чем от реальных поступков и вещей, образ более действенен, чем реальность. Социальные институты – рынок, корпорация, государство, политические партии, университет и т. д., перестают быть социальной реальностью и становятся реальностью виртуальной».

Бодрийар называл гиперреальность большим спектаклем. «Массы – это те, кто ослеплен игрой символов и порабощен стереотипами, это те, кто воспримет все, что угодно, лишь бы это оказалось зрелищным Они отвечают на вопросы именно так, как от них требуется. Спектакль, воспринимаемый как полуспортивный-полуигровой дивертисмент, в духе завораживающей и одновременно насмешливой старой комедии нравов».

Человек сознаёт условность виртуальной реальности, но увлеченно «живет» в ней, сознавая управляемость ее параметров и возможность выхода из нее. Человек погружается в виртуальную реальность, поддаваясь императиву виртуализации, «своего рода воле к виртуальности, которая трансформирует все сферы жизнедеятельности, как они сложились в процессе модернизации. Тот, кто успешно манипулирует образами или просто вовлечен в этот процесс, всегда приобретает относительно высокий социальный статус и в собственных практиках следует императиву виртуализации общества. Тот, чьи практики ориентированы на представление о реальности общества, с большей вероятностью оказывается в нижних слоях стратификационной пирамиды».

Иллюстрации виртуализации

Чтобы доказать, что современное общество действительно виртуализируется и проиллюстрировать этот процесс приведу несколько примеров.

Потребление. В наше время потребление является систематическим актом манипуляции знакам. Чтобы стать предметом потребления, предмет изначально должен стать знаком. «В условиях массового производства и массового потребления в качестве товара выступает прежде всего знак. Социальный статус товарного знака определяет, каких денег стоит вещь, не указывая на ее реальные свойства и на затраты труда по ее производству. «Происхождение» предложения ныне обеспечивается рекламой. Реклама создает образ товара или фирмы. Именно эти образы, а не реальные вещи обращаются на постмодернистском рынке. Физический объект рекламы перестает быть означаемым и становится «означающим» по отношению к рекламируемому образу».

Политика. Борьба за политическую власть сейчас – это не борьба партийных организаций или конкуренция программ действий. Это борьба образов политических имиджей, которые создают рейтинг. В ходе выборов больше не происходит сколько-нибудь существенная смена чиновников-экспертов, которые осуществляют рутинную работу по управлению в «коридорах власти». Меняются так называемые публичные политики, то есть те, кто буквально работает на публику.

Психология. Чтобы показать, насколько виртуализируется общение между людьми, приведу лишь цитату из книги психолога Эрика Бёрна «Игры, в которые играют люди». «Различные варианты одной и той же игры могут на протяжении нескольких лет лежать в основе семейной и супружеской жизни или отношений внутри различных групп. Утверждая, что общественная жизнь по большей части состоит из игр, мы совсем не хотим этим сказать, будто они очень забавны и их участники не относятся к ним серьезно. Существенной чертой игр людей мы считаем не проявление неискреннего характера эмоций, а их управляемость. Это становится очевидным особенно в тех случаях, когда необузданное проявление эмоций влечет за собой наказание. Игра может быть опасной для ее участников. Однако только нарушение ее правил чревато социальным осуждением».

Суть же затронутого нами вопроса о психической подоплеке культуры состоит в том, что поведение особи биологического вида, называемого ныне Человек Разумный, должно строиться, как выгодно нам, на основе:

врожденных инстинктов и безусловных рефлексов, бездумно-автоматической отработки привычек и освоенных навыков поведения в ситуациях-раздражителях, разумной выработки своего поведения на основе памятной и вновь поступающей информации, интуиции, выходящей за границы инстинктивного и разумного, рекомендации которой впоследствии могут быть поняты разумом.

Могущество слов находится в связи с вызываемыми ими образами и совершенно не зависит от их реального смысла. Очень часто слова, имеющие самый неопределенный смысл, оказывают самое большое влияние на толпу. Таковы, например, термины: демократия, социализм, равенство, свобода и т. д., до такой степени не определенные, что даже в толстых томах не удается с точностью разъяснить их смысл».

Природа манипуляции состоит в наличии двойного воздействия – наряду с посылаемым открыто сообщением манипулятор посылает адресату «закодированный сигнал», надеясь на то, что этот сигнал разбудит в сознании адресата те образы, которые нужны манипулятору. Это скрытое воздействие опирается на «неявное знание», которым обладает адресат, на его способность создавать в своем сознании образы, влияющие на его чувства, мнение и поведение. Искусство манипуляции состоит в том, чтобы пустить процесс воображения по нужному руслу, но так, чтобы человек не заметил скрытого воздействия. То есть образы, как и слова обладают суггесторным воздействием и порождают цепную реакцию воображения. Двадцатый век показал немыслимые ранее возможности знаковых систем как средства власти. Особое место заняли зрительные образы.