Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла - Sgtmadcat
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Товарищ прапорщик! — голос Коростылева прозвучал над самым ухом.
— Внимательно…
Сам же пенял ему за недостаточную бдительность и сам же расслабился и заигрался! Скрипнув зубами, Тарасов быстро сунул «Наган» за пазуху — с установленным глушителем в карман тот категорически не помещался, и обернулся.
— Чего стряслось?
— Мне кажется, я видел кого-то…
— Кого?
— Не знаю… Там просто под фонарем что-то промелькнуло…
— Где?
— Вон там, возле продсклада… И в сторону ЖВК умчалось.
— Быстро?
— Да.
— Насколько?
— Ну очень быстро. Даже разглядеть не успел.
— Человек, животное?
— Не знаю… Большое. Не кошка точно…
— Разбуди Вятушкина и бдите. Я пойду — гляну…
— Слушаюсь… А если что — стрелять?
— Я же сказал: если что — вали без раздумий. Ну в смысле, посмотри сперва, конечно, вдруг это я или подсобники. Или кто из наших. Но если точно видишь, что чужие с оружием, или прут не реагируя на предупреждение, то вали нахер. Потом разбираться будем. Все. Смотреть в оба…
Дойдя до продсклада, Тарасов огляделся. Замок на месте… Может опять скотина какая с ЖВК сбежала? Решив, на всякий случай проверить, он пошел по дороге в сторону подсобного хозяйства. На обратном пути надо посмотреть, как там пост у ДОСа. Наверняка дрыхнут, дураки… Вот, казалось бы, боевая тревога. Надо быть на чеку, каждого шороха бояться, а ведут себя беззаботно, как…
Фигура на дороге показалась внезапно. Старшина был уверен, что секунду назад там никого не было. Выдернув пистолет из кобуры, Тарасов дослал патрон в патронник.
— Стоять! Это территория военной части!
— А я знаю… — сказано это было странным, почти обиженным тоном, — Я знаю…
Держа его на прицеле, Старшина подошел поближе. Выглядел нарушитель странно. Одежда была явно не для проникновения на продсклад. И, несмотря на мужские пиджак, брюки и туфли, пол точно определить было сложно. Певучий, с хрипотцой голос, лицо с большими глазами и тонкими губами, волосы до плеч — это мог быть как ухоженный мужчинка, вроде полупокеров из телека, так и дамочка с приветом.
— Ну раз знаешь, тогда что здесь забыл?
— Ты меня допрашиваешь? — говорящий словно изумился подобной наглости.
— Да. Я тебя допрашиваю. Что ты тут делаешь, сколько вас и где остальные?
— А зачем мне кто-то еще?
— Ты гашенный что ли?
Старшине подумалось, что судя по внешности и странному поведению, это вполне может быть наркоман, который реально не одупляет, куда он забрел и что происходит. Только откуда этот франт здесь взялся? Торчки, что деревенские, что городские обычно выглядят менее презентабельно, а тут, скорее, мажорчик из столичного бомонда.
— Если да, то предупреждаю — у нас сейчас боевая тревога, так что лучше не шути.
— А ты забавный… Эта штука у тебя в руках. Ты мне ей угрожаешь?
— Бля, ты точно вставленный. Да. Угрожаю. И если попробуешь выкинуть какую-нибудь херню — сделаю в тебе дырку.
— Ты знаешь, кто я?
— Как любит говорить один мой знакомый: «Мама — судья, папа — прокурор, все братья — воры в законе.» Угадал, да?
— Нет.
Тарасов услышал свист, лицо обдало ветром и нарушитель, стоявший метрах в десяти, оказался с ним лицом к лицу, левой рукой перехватив кисть с пистолетом, а правой, без видимого усилия, подняв его за горло в воздух.
— Ты не угадал. И это будет стоить тебе жизни. Но, сперва, мы пойдем туда… — нарушитель кивнул в сторону овощехранилища, — И ты уговоришь его выйти.
— Зачем..? — прохрипел Тарасов, тщетно пытаясь освободится, — Ты же… Сказал… Что… Убьешь… Меня…
— Вопрос не в том, убью ли я тебя. Вопрос в том — убью ли я ТОЛЬКО тебя. У меняотличный слух. Я слышал, как ты говорил на крыше со своими солдатами… Ты хороший человек. Тебе не все равно, умрут они, или нет. А я люблю хороших людей. Вас очень легко заставить делать то, что надо. Понимаешь?
— Слух… Говоришь… Отличный..? А зрение…
Старшина нащупал левой рукой рукоять по прежнему лежавшего за пазухой «Нагана». «Со своими людьми»… — есть вероятность, что эта тварь их слышала, но не видела. А, значит, выстрел в упор будет для неё неприятной неожиданностью. Вопрос в том — насколько?
Хлопок задушенного глушителем выстрела был не таким тихим, как его себе обычно представляют. Нарушитель, разжав пальцы, выпустил мешком осыпавшегося на землю Тарасова и удивленно уставился на дырку в груди из которой, вместо крови, сочились блестящие искры, сгорая воздухе и превращаясь в мелкий черный, похожий на окалину пепел.
— Ты что наделал? — тварь подставила руку под эти искры и удивленно посмотрела на растущую кучку пепла в ладони, — Ты убил меня.
— Я честно предупредил: «Попробуешь выкинуть какую-нибудь херню — дырку сделаю.» Думал я шутки с тобой шутить буду, педрила ебаная?
— Но это неправильно… — в голосе была почти детская обида, — Так не бывает!
— Вот только что про это говорил… Думаешь, что смерть, это с кем угодно, только не с тобой, да?
— Да… — широко распахнув глаза, нарушитель начал медленно оседать на землю, — Вы рождены для смерти, мы — для жизни… Вечной… Жизни…
У Старшины в глазах запрыгали белые мушки. Хер знает, это от того, что его чуть не придушили, или тварь, издохнув, воздух испортила? Проверять желания не было, так что он отполз подальше и некоторое время лежал пытаясь отдышаться. Спать уже не хотелось. Едрить взбодрился, всем советую… Что-ж за дела-то такие? Почему тут всякой сволочи потусторонней словно
