Имоджин - Джилли Купер

Он взял вечернюю газету и вскоре сказал с досадой:

— Вот черт! Прошлой ночью Браганци с герцогиней были в театре в Марселе. И отчего я там не оказался!

Если его совершенно не тронуло, что я лежу рядом с ним наполовину голая, подумала Имоджин, тогда, наверное, все в порядке. И она робко огляделась вокруг. В нескольких ярдах от них какой-то немец приятной наружности сладострастно втирал мазь в огромные груди своей подруги. Господи, это же жизнь, подумала Имоджин, и напряжение постепенно стало проходить.

Так они лежали довольно долго, и когда грудь Имоджин и поверхность моря приобрели цвет червоного золота, Матт посмотрел на часы.

— Эге, время-то позднее. Нам лучше поспешить обратно.

Они катили в музыкальном настроении. Из радиоприемника гремела Пятая симфония. Матт на крутых поворотах дороги вел машину как партнершу в вальсе. На голове у него была помятая панамка, прикрывавшая глаза от солнца. Его густые рыжеватые волосы выгорели отдельными прядями, белые зубы сверкали на бронзовом лице.

Господи, он божественно хорош. И как это я могла считать его некрасивым, подумала Имоджин.

— Какой замечательный день, — сказала она, с удовольствием потягиваясь. — И мои божественные обновки. Ты добр ко мне, Матт.

Он повернулся и посмотрел на нее с одобрением.

— Теперь Ники не сможет держаться от тебя в стороне.

Ники! Она вздрогнула, как от толчка. Ужасно, что она уже несколько часов о нем и не вспоминала.

Глава одиннадцатая

Когда они подъехали к гостинице, их встретили мрачные лица.

— Где это вы пропадали? — резко спросила Кейбл.

— Развлекали друг друга на пляже в Сен-Тропезе, — сказал Матт.

Ники и Джеймс, разинув рты, смотрели на Имоджин, которая, выйдя из машины, стояла на улице в своем бикини, и волосы струились у нее по спине.

— Черт возьми! — благоговейно произнес Джеймс, — ты прямо как одна из девиц на автомобильной выставке.

— Кажется, Матт играл в Пигмалиона, — ледяным тоном процедила Кейбл.

— И довольно успешно, ты не согласна? — спросил Матт, глядя на Имоджин.

— Она смотрится потрясающе, — сказал Джеймс. — Выпьем?

— Мы натолкнулись на Антуана Делатура, он как всегда безумствует. Собирается вечером быть здесь. Как водные лыжи, дорогая? — поинтересовался Матт у Кейбл. Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, но она резко отстранила его рукой и бросила какое-то замечание, которое, кроме него, никто не услышал.

Выпрямившись, он посмотрел на нее.

— Вот эти твои милые штучки и привязывают меня к тебе, — сказал он вполголоса.

— Ивонн плохо себя чувствует, — сказал Ники, продолжая разглядывать Имоджин. — Ее обожгла медуза.

— Ого, — сказал Матт озабоченно. — Выживет ли бедная медуза?

Джеймс попытался изобразить обиду, но это у него не получилось.

— Она хочет, чтобы я всю ночь за ней ухаживал, — пожаловался он. — Я бы дал ей какие-нибудь болеутоляющие таблетки, но не смог добиться толку от скотины-аптекаря.

— Я ей кое-что дам, — сказал Матт. — Пока закажи нам чего-нибудь выпить. Я скоро вернусь.

— Сначала она сказала, что от меня воняет чесноком, потом, что я не должен был к ней прикасаться из-за того, что она обожгла кожу на солнце, а теперь еще это. Ничего себе отпуск. — Джеймс, казалось вот-вот заплачет.

Ники обратился к Имоджин.

— Ты выглядишь бесподобно, — заявил он и стал рассказывать ей про катание на водных лыжах, обшаривая взглядом ее тело, как при первой их встрече. У Кейбл был такой грозный вид, что Имоджин обрадовалась скорому возвращению Матта.

— Вот держи, — сказал Матт, протягивая Джеймсу пузырек с зелеными таблетками. — Но скажи Ивонн, чтобы не глотала их слишком много. Они дух вон вышибают.

— Огромное спасибо, — сказал Джеймс, тут же кинувшись в гостиницу. Через пять минут он вернулся улыбающийся во весь рот.

— Это что за средство такое? — поинтересовался он. — Она вырубилась, как будто выключатель нажали.

— Леденцы, — сказал Матт, — Я купил их в кондитерской за углом и выбрал из них зеленые.

Кейбл была единственной, кто не присоединился ко всеобщему хохоту.

— Пойду переоденусь, — сказала она.

— Я тоже, — решительно заявил Матт.

На почтительном расстоянии от них Имоджин видела, как Матт последовал за Кейбл в их номер.

— Когда ты перестанешь портить всем отпуск? — Имоджин расслышала эти слова Матта и подумала: «Пигмалион-женоненавистник».

Ужин прошел бурно. Несовпадение желаний в спальне явно привело к серьезной ссоре. Кейбл была в самом мрачном расположении духа. Она сидела, сжав зубы и посверкивая зелеными глазами, и упорно заказывала самые дорогие блюда после чего отправляла их обратно нетронутыми.

Она много пила. Ники, хотя и слушая ее лихорадочное бормотание, в то же время частенько поглядывал в сторону Имоджин.

Та чувствовала себя красивой в одном из купленных ей Маттом платьев. Входя в ресторан, она заметила, как мужчины оборачиваются и смотрят на нее. Даже Кейбл не могла испортить ее приподнятого настроения. Джеймс, освободившись от супружеского поводка, был вне себя от перевозбуждения. Матт внешне выглядел безмятежным, но зажигал одну сигарету от другой.

Все были довольны, когда появились Антуан и Мими и увезли их за город в дискотеку.

По пути они проехали мимо большого дома с башенками, покрытого вьющимися растениями и огражденного от дороги высокими стенами с огромными железными воротами.

— Это одно из убежищ Браганци, — сказал Антуан. — Участок идет прямо к берегу с частным пляжем.

Сквозь стрекотанье цикад, похожее на сигнал тревоги против взломщиков, они расслышали лай сторожевых собак.

— Я навел справки, Матье, — продолжал Антуан. — Если завтра в середине дня зайдешь в «Бар моряков» и спросишь там месье Роша, он может помочь.

Дискотека называлась «Реквием Верди». Имоджин едва не отбросило в сторону волной спертого воздуха, голосом Алисы Купер, гремевшим из стереодинамиков, и массой извивающихся тел. Антуан сразу же заказал всем шампанского и посадил их за лучший стол.

Ники немедленно пригласил Имоджин на танец.

— Ты выглядишь просто умопомрачительно, — сказал он, как только они отдалились от компании. — Я с трудом узнал тебя, когда ты сегодня вернулась с Маттом. Боюсь, последние дни я немного тебя избегал. Но ты ведь выставила меня из спальни, а потом потеряла свои таблетки.

— И было похоже, что я намеренно тебя отталкиваю?

— Намеренное отталкивание — именно так оно и выглядело.

— Сожалею, Ники. Я этого не хотела.

— Я тоже сожалею. Ты не в обиде?

Они улыбнулись друг другу. У него бархатные глаза, подумала Имоджин, но с неприятным для себя удивлением заметила, что у него слишком низкий лоб, а улыбка напоминает рекламу зубной пасты. Гладкой загорелой щекой он прильнул к ее волосам и привлек ее к себе, но сердце Имоджин не заколотилось, как бывало раньше. Она не почувствовала даже слабости в коленях.