Комната смерти - Джеффри Дивер

Все дело состояло исключительно из двусмысленных слухов и умозрительных предположений.

У них не было ничего.

Не удалось собрать никаких доказательств, чтобы их проанализировать и сделать выводы. Райм разочарованно вздохнул.

Сто лет назад французский криминалист Эдмон Локар утверждал, что при любом преступлении злоумышленник всегда оставляет улики либо на месте преступления, либо на жертве. Порой их практически невозможно увидеть, но они есть… если знать, как искать, и при должном терпении и старании.

Принцип Локара был более чем верен и в деле об убийстве Морено. Стрельба всегда влечет за собой множество улик: пули, гильзы, отпечатки пальцев, остатки пороха, следы ног, микроследы веществ в укрытии снайпера.

Райм знал, что улики есть, но они оставались недосягаемы, и это его злило. И с каждым днем — да что там, с каждым часом — они утрачивали ценность, постепенно разлагаясь и загрязняясь, к тому же их могли элементарно украсть. Райму не терпелось проанализировать обнаруженные свидетельства самому, собственноручно, осматривая их, изучая… трогая. Невероятное наслаждение, которого он был лишен в течение стольких тяжких лет.

Но возможность эта выглядела все менее вероятной по мере того, как шло время, а с Багам ничего не было слышно.

Позвонил сотрудник информационной службы. Он сообщил, что, хотя в базах данных многократно встречаются упоминания имени «Дон Брунс» или «Дональд Брунс», ни одно из них не отнесено алгоритмом поиска скрытых зависимостей к сколько-нибудь существенным. Алгоритм собирал не связанные между собой сведения, такие как имена, адреса, организации и деятельность, и с помощью суперкомпьютеров искал взаимосвязи, которые могли не найтись в процессе традиционного расследования. Райма не особо разочаровал отрицательный результат. Слишком многого он все равно не ожидал; правительственные агенты такого уровня, особенно снайперы, наверняка часто меняли прикрытие, расплачивались наличными за большинство покупок и старались по возможности не пользоваться связью.

Он взглянул на Сакс, которая сосредоточилась на ноутбуке, печатая записку для Лорел. Работала она быстро и точно — болезнь, от которой страдали ее бедра и колени, пощадила пальцы. Казалось, Амелия ни разу не нажимала клавишу исправления ошибок. Райм вспомнил, что, когда он начинал службу в полиции много лет назад, женщины-офицеры не признавались, что умеют печатать. Боялись быть задвинутыми на роль административного персонала. Теперь все изменилось — те, кто быстро стучал по клавиатуре, могли быстрее получить информацию, что влияло на эффективность расследования.

У Сакс, однако, был вид измученной секретарши.

— Может, принести?.. — послышался голос Тома.

— Нет, — буркнул Райм.

— Поскольку мой вопрос был обращен к Амелии, — возразил помощник, — почему бы не позволить ответить ей самой? Принести тебе чего-нибудь поесть или выпить?

— Нет, спасибо, Том.

Райм с некоторым удовлетворением тоже отказался от предложения Тома и снова погрузился в размышления.

У Сакс зазвонил телефон. Райм услышал мелодию и понял, кто звонит. Амелия нажала кнопку громкой связи.

— Что там у тебя, Родни? — спросил Райм.

— Привет, Линкольн. Дела идут медленно, но я отследил путь письма информатора из Румынии в Швецию.

Райм взглянул на часы. В Стокгольме было раннее утро. Он предположил, что биологические часы компьютерщиков работают в собственном, только им присущем ритме.

— Я даже знаком с тем парнем, который обслуживает прокси-сервер, — сказал полицейский из отдела по борьбе с киберпреступностью. — Год назад мы с ним спорили о «Девушке с татуировкой дракона» и в шутку пытались взломать друг друга. Он хороший спец, хотя и не столь хороший, как я. В общем, я призвал на помощь все свое обаяние и уговорил его нам помочь, при условии, что ему не придется выступать свидетелем.

Несмотря на мрачное настроение, Райм не удержался от смеха.

— Вижу, сеть у парня вполне жива-здорова — и сеть знакомств в том числе.

Шарнек, возможно, рассмеялся в ответ, хотя понять было сложно из-за музыки, заполнявшей паузы между его словами.

— Так вот, ему точно известно, что письмо было отправлено из Нью-Йорка или окрестностей и что никакие правительственные серверы в маршрутизации не участвовали. Информатор воспользовался общедоступным каналом. Возможно, подключился к чьему-то аккаунту или бесплатному вай-фаю в каком-нибудь кафе или отеле.

— Сколько таких точек? — спросила Сакс.

— В Нью-Йорке около семи миллионов незащищенных аккаунтов. Плюс-минус.

— Ого…

— Но один я сумел исключить.

— Только один? Какой?

— Мой собственный! — Шарнек рассмеялся над своей шуткой. — Но не беспокойтесь, мы достаточно быстро сумеем сократить это число. Есть некий код, который придется взломать. Я арендую время на суперкомпьютере в Колумбии. Как только что-то найду, сразу же сообщу.

Они поблагодарили полицейского. Тот вернулся к чудовищной музыке и любимым тачкам, Сакс — к яростному печатанию на клавиатуре, а Райм — к анемичной доске.

Зазвонил мобильник. Схватив аппарат, Райм увидел на экране код: 242[5].

«Интересно», — подумал он и принял звонок.

Глава 22

— Алло, это вы, капрал?

— Да-да, капитан, — ответил офицер Королевской полиции Багамских островов Михал Пуатье и издал легкий смешок. — Вы удивлены? Наверное, уже не думали, что я перезвоню?

— Нет, не думал.

— Я не поздно? Может, сейчас неудачное время?

— Нет, я рад вас слышать.

Вдали раздался звон. Где сейчас находился Пуатье? Время действительно было позднее, но до Райма доносился гул и гомон довольно большой толпы.

— Когда мы говорили в прошлый раз, я был не один. Некоторые мои ответы могли показаться странными.

— У меня были такие мысли.

— Возможно, вы поняли, что я не слишком склонен сотрудничать. — Он сделал паузу, будто размышляя, подходящее ли слово выбрал.

— Да, именно так я и понял.

Послышалась громкая, напоминающая паровой орган музыка — классическая цирковая тема.

— И вам, наверное, любопытно,