Звезды любви - Энн Чарлтон

— А вы исправляетесь, — ехидно заметил он. — Но на этот раз вы правы. Это действительно рисовала женщина.

Она придвинулась поближе к картине, он подошел и встал рядом с ней, глядя на полотно. В нижнем углу картины была видна подпись — всего лишь одно имя: «Диана».

— Вы ее знали? — спросила Кейт, почти уверенная в положительном ответе, заметив, как выразительно сверкнули его глаза. Он неожиданно оторвал свой взгляд от картины и посмотрел на Кейт.

— Женская интуиция, Кейт? Да, я знал ее. Она нарисовала это для меня. — Его голос звучал довольно сухо, и Кейт с любопытством подумала о том, что эта женщина, вероятно, была дорога ему, возможно, дорога и поныне.

— На память?

Он издал звук, который должен был означать смех:

— Что-то в этом роде. Как напоминание и как прощание. — Он резко повернулся и поднял ее пакет. — Пойдемте, Кейт, я покажу вам, где вы можете оставить вещи и привести в порядок свою и без того великолепную прическу.

Уже идя следом за ним, Кейт обернулась, чтобы еще раз взглянуть на Мадонну. Вполне вероятно, подумала она, что он не шутил, сказав однажды, что был уже отвергнут женщиной.

Они вошли в другое крыло дома, и Роберт открыл дверь в маленькую комнату для гостей.

— Можете оставить здесь свои вещи. Вон там, за раздвижными дверями — ванная комната. А я пойду к себе, чтобы освежиться и переодеться. Если хотите, можете вернуться в гостиную и выпить чего-нибудь. Там все готово. И не стесняйтесь, если захотите осмотреть дом.

Она с любопытством бродила по дому, потягивая один из прохладительных напитков, которые в изобилии ждали ее в баре. Она прошла в холл, вспомнив, что Соня Марсден хотела поставить здесь ту самую напольную вазу. Соня заблуждалась, она совсем здесь не к месту, подумала Кейт, оглядев холл, который украшала прелестная скульптура и китайские плетеные вазы. Если они с Соней поженятся, Роберту придется проявлять большой такт, потому что они будут постоянно расходиться в своих вкусах. Настроение Кейт опять немного упало, когда она вернулась еще раз взглянуть на картину с подписью «Диана». Кто эта женщина, размышляла Кейт, какое место занимала она в жизни Роберта? Но картина, выполненная уверенными и энергичными мазками, говорила ей лишь о том, что нарисовавшая ее женщина была натурой сильной и решительной. Кейт заставила себя оставить бесполезные гадания и стала разглядывать коллекцию художественных ценностей. Ниши в той половине стены, которая формировала зону отдыха, представляли собой витрины, заполненные великолепными изделиями и предметами. В одной из них стояла изысканная статуэтка — наверняка работы древнегреческого мастера. В другой нише был выставлен чудесный набор шахматных фигур из кварца. В отдельной нише Кейт увидела Луизин кувшин с наядами. А ведь их работы смотрятся совсем неплохо, подумала Кейт и улыбнулась своим мыслям. Работа Луизы в доме Роберта и ее собственная работа в его галерее. Роберт и не подозревал о том, что они одержали над ним свою маленькую победу.

Она нежно провела пальцем по краю полки, внимательно рассматривая еще несколько прелестных маленьких безделушек: безупречный вкус и безукоризненный порядок. Его страсть к совершенству не замыкалась только на его работе, это был скорее его образ жизни, подумала Кейт, мягко улыбнувшись.

Стеклянный стол был накрыт на двоих — два прибора, недалеко друг от друга, на одном конце стола. Заглянув в прекрасно оборудованную кухню, она уловила аппетитные запахи, свидетельствовавшие о том, что здесь готовилось нечто очень вкусное. Все, должно быть, заранее приготовила экономка — Кейт представила себе, скольких трудов стоит уборка и поддержание порядка в таком огромном доме — поэтому здесь непременно должна была быть экономка. Возможно, она и сейчас где-нибудь неподалеку. Кейт сразу успокоилась: по крайней мере, они будут не совсем одни в этом доме. Но когда комнату заполнили нежные звуки тихой музыки, она поняла, что кроме них в доме нет ни единой души. Только она и Роберт. Она почувствовала, что немного нервничает, и поставила свой бокал на столик.

Трудно было себе представить более изысканную и опьяняющую атмосферу. Ее обычными приятелями были легкомысленные студенты, у которых денег всегда хватало лишь на то, чтобы немного порисоваться, не более. Как же ей вести себя с мужчиной, который привык к столь роскошному образу жизни и, главное, к тому, что все подчиняются его воле и желаниям.

Роберт вернулся в гостиную свежим и отдохнувшим. Он был одет в черные брюки и белую шелковую рубашку в красную и черную полоску.

— Еще что-нибудь выпить, Кейт? — улыбнулся он и, взяв ее бокал, подошел к стойке бара и начал смешивать напитки, ведя при этом такой легкий и непринужденный разговор, что Кейт почувствовала, что она постепенно успокаивается, хотя, наверное, и не без помощи двух выпитых бокалов. Но даже немного расслабившись, она испытывала тоску по маленькому столику в ресторане и по людям. Ей хотелось, чтобы вокруг было много людей. Роберт пригласил ее к столу: — Я сегодня и за хозяина и за официанта — заметил он, а когда она опустилась в удобное кресло, он нагнулся и торжественным жестом положил ей на колени красивую салфетку. — Вам — приказывать сегодня. — Он исчез в кухне, а потом появился оттуда с ведерком для льда и бутылкой вина. В следующий раз он вернулся, неся на подносе плоды авокадо и салат из крабов.

— Очень вкусно, — проговорила Кейт. — Ваша экономка, видимо, очень опытная. Ведь это она, конечно же, приготовила сегодняшний обед?

— Большую часть, да. Но эти блюда я готовил сам. Меня считают довольно приличным поваром, — улыбнулся он.

— Вашим талантам просто нет предела, Роберт! — с притворным удивлением воскликнула Кейт.

— Полагаю, что предел где-то должен быть, Кейт, — шутливо заметил он, — но пока я и сам до сих пор продолжаю себе удивляться.

Потом он принес горячее в тяжелом глиняном горшочке. Кейт наблюдала, как он ставит горячий горшок на специальную подставку, как ловко поддерживает его большими, стеганными в яркий цветочек варежками. Это было уже слишком! Она вдруг искренне расхохоталась, и он посмотрел на нее с немым вопросом в глазах.

— Извините, но это все из-за них, — она, смеясь, показала на варежки. — Вы в них выглядите… — и она снова рассмеялась.

— Глупо? — чуть обиженно спросил Роберт. — Как мужчина, находящийся под башмаком у жены? — Он сбросил, наконец, кухонные рукавицы.

— Не под башмаком — совсем нет. И не глупо. Просто — ох, просто очень по-домашнему, очень человечно, если так можно сказать.

— А я такой и есть, Кейт — вы должны были бы это уже понять. — Эти слова быстро согнали с губ Кейт все еще блуждающую на них улыбку. Она уперлась взглядом в бокал для вина, в столовые приборы, вслушивалась в мягкие переборы гитары, звучащие из невидимых глазу динамиков, и тешила себя надеждой, что Роберт не станет доказывать ей это сегодня вечером, как он уже однажды пытался. Пока Роберт раскладывал еду по тарелкам и о чем-то рассказывал ей непринужденным тоном, она совсем успокоилась. Он сегодня совсем не производил впечатление человека, который замыслил обольщение. Впрочем, от Роберта Бомона никогда не знаешь, чего можно ждать. И ей всегда приходится гадать и предполагать.