Вопреки судьбе (СИ) - Попова Екатерина

— А… ангел? — слабо пробормотал он, не в силах даже открыть глаза, чтобы убедиться, что с другом всё в порядке.

— Я здесь, дорогой мой, — тихо откликнулся Азирафаэль.

Его руки успокаивающе гладили его по спине, и это, хоть не могло унять боль, дарило блаженное ощущение безопасности.

Ложной, как отчётливо понимал Кроули. Но сейчас и за неё он был благодарен.

— Что слу…чилосссь?.. — через силу ворочая языком, пробормотал он, с трудом справляясь с прокатывающимися по телу волнами дрожи. Азирафаэль прерывисто вздохнул.

— Всё… Всё хорошо, дорогой мой. Ты потерял сознание, когда я… Когда я складывал твоё крыло. Так даже лучше… наверное.

Кроули тихо застонал. Лучше? Ну… возможно, и впрямь. Кажется, он отключился, когда ангел начал двигать крыло. Если ему сейчас так плохо… Он невольно передёрнулся и закусил губу, поскольку слегка притихшая боль вновь ударила раскалённым колом. Где-то над ним тяжело вздохнул Азирафаэль.

— Тебе нужно срастить кости, Кроули, — тихо напомнил он, сочувственно поглаживая его по спине. — Иначе ты вновь сдвинешь их при первом же движении.

Он без сил прижался виском к восхитительно холодному полу. Легко сказать…

— Кроули, — тихо, настойчиво повторил Азирафаэль. Руки его по-прежнему лежали на его спине, и он запоздало понял, что ангел не столько успокаивает его, сколько не даёт шевельнуть покалеченным крылом. — Кроули, дорогой мой, я понимаю, что тебе больно. Но ты не сможешь так идти.

Он не хотел идти. Он хотел сдохнуть. Желательно прямо сейчас.

— Я пыт… пытаюсссь… — измученно пробормотал он.

Он действительно пытался. Но сложновато лечить себя, если вместо своего тела ты чувствуешь один сплошной комок боли от плеч и до поясницы. Энергия текла неровно, толчками. Он стиснул зубы, пытаясь сконцентрироваться. Вздохнул, собирая остатки сил, с трудом стягивая их в плотный горячий комок в солнечном сплетении. Энергия сопротивлялось. Её было мало. Она была нужна в других местах. Она не хотела идти туда, где было больно и плохо.

— Что?.. — тихо переспросил Азирафаэль. Кроули сглотнул едкий комок.

— Не чувсссс… твую… крыло.

Ангел прерывисто вздохнул. Он ощутил, как вздрогнули руки на его спине.

…Нет, не вздрогнули! Они просто дрожали, мелко, без перерыва.

— Ангел… что ссс т-тоб-б?..

— Тише, — мягко приказал тот. Дрожащие ладони прижались чуть плотнее. — Всё хорошо, дорогой мой. Со мной всё хорошо. Давай разберёмся с твоим крылом.

Что-то было не так. Что-то определённо было не так. Кроули не мог понять, что — боль и муторная слабость глушила всё. Но что-то…

Он судорожно вздохнул. О, нет…

— Азир… фэль, куда т-тебя ран. нили?..

— Лежи, Кроули! — неожиданно строго приказал тот, и давление на спину резко усилилось. — Я едва сложил твоё крыло! Сейчас ты срастишь кости. А потом, если хочешь, осмотришь мою… царапину.

Он запнулся — на миг, едва заметно. Но Кроули почему-то содрогнулся от этой заминки. Возможно, потому, что услышал в ней едва слышный, болезненный присвист, словно ангелу пришлось выдохнуть сквозь зубы, чтобы сдержать стон. Он до крови закусил губу и без сил уткнулся лицом в пол. Легко сказать — срастить кости… Нет там костей — один разъедающий плоть пожар, не дающий даже перенаправить, как следует, энергию.

Демон сдавленно застонал. А потом задержал дыхание — и медленно, чувствуя во рту свежий вкус крови, шевельнул плечами, пытаясь почувствовать поломанное крыло.

И тут же, содрогнувшись, взвыл и стукнулся лбом об пол. Крыло судорожно задёргалось, боль хлестнула ещё сильнее, ввинчиваясь в мозг. В голове опять зашумело.

— Стой! Кроули, остановись, хватит, не шевелись! Кроули!..

Он медленно выплыл из горячего мутного тумана. Боль неохотно отползала, стекала обратно в пульсирующее огнем крыло. Он со стоном открыл глаза. Моргнул, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь багровую муть. И вновь обессилено опустил веки.

— Кроули… — срывающийся голос Азирафаэля пробился словно издалека. Он потянулся к этому голосу, как к спасительному, едва мерцающему в темноте маяку. Вцепился, задыхаясь и чувствуя, как зыбко колеблется реальность вокруг него. Потом сквозь выламывающую плечи агонию пробилось новое ощущение: трясущиеся теплые руки на спине. Осторожное, настойчивое движение — от плеч к горящим лопаткам, от лопаток к основанию крыльев, и вновь — шея, плечи, лопатки… И он, беззвучно застонав, потянулся к этим рукам, к единственной своей сейчас опоре в океане боли. Понимая отчетливо — если он и сможет заставить себя встать, то лишь по одной причине: в одиночку Азиафаэлю до портала не добраться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лишь спустя несколько секунд он осознал, что Азирафаэль что-то говорит. Отчаянно, умоляюще, и голос дрожит от сдерживаемых… да ладно, уже почти не сдерживаемых слез.

— Кроули? Кроули, дорогой мой, ты слышишь меня?

Он с трудом сглотнул. В голове все мутилось от выворачивающей, раскаленным клубком ворочающейся в искалеченном теле боли.

— Ссслы… шу…

Почти беззвучный шёпот стоил новой мучительной вспышки в плечах. Азирафаэль над ним облегченно вздохнул — или, скорее, всхлипнул. А трясущиеся руки на миг прижались плотнее — а потом расслабились. Едва заметно.

Кроули невольно сжался от острой, тянущей боли, пришедшей откуда-то изнутри, не от сломанного крыла.

Он медленно поднял глаза и с трудом, едва сдерживая стон, повернул голову. Моргнул, безуспешно фокусируя взгляд. Черное пятно медленно сложилось в безвольно распластанное крыло. А бежевое…

Он запоздало сообразил, что ангел стоит рядом с ним на коленях. И, кажется, держит его крыло, не позволяя ему выломать его повторно.

— Что ссс суссставом?.. — с трудом продираясь сквозь мучительные алые волны, пробормотал он. Азирафаэль прерывисто вздохнул.

— Я… Я все вправил. Тебе нужно только направить в крыло силу.

Кроули со стоном опустил веки. Ну да. Если она у него еще осталась. Миг спустя он почувствовал, как теплая ладонь Азирафаэля осторожно поглаживает его по плечу.

— Все хорошо, дорогой мой. Я попробую помочь. Пожалуйста, соберись! Мы сделаем это вместе.

Кроули почувствовал, как чужая рука скользнула к основанию здорового крыла. Осторожно провела по лучевой кости, легла на сгиб. На миг в нем всколыхнулась паника — слишком это было похоже на…

Он непроизвольно содрогнулся, не желая, и всё равно вспоминая безжалостно выламывающие крыло руки, слепящую боль, бессильный ужас…

— Все хорошо, Кроули, дорогой мой… — услышал он срывающийся, исполненный острого сочувствия шепот Азирафаэля. — Ты чувствуешь мою руку? Постарайся дотянуться до меня своей силой. Здесь сустав, чувствуешь его?

Он ощутил, как пальцы ангела сжались чуть сильнее, крепко, но бережно обхватывая крыло, с осторожностью перебирая каждую кость, каждое сухожилие. Слабый укол страха шевельнулся было глубоко внутри… и угас. Мучительное сходство стремительно таяло, смываемое тихим мягким голосом и заботливыми прикосновениями. Да, это могло сработать. Он не чувствует места перелома, вообще не чувствует левого крыла — ничего, кроме сплошного комка пульсирующей боли. Но здесь все по-другому. Возможно… возможно, он сможет.

Он медленно вздохнул, пытаясь сосредоточиться на спасительном ощущении знакомых рук и хоть немного отстраниться от выламывающей плечи муки. И, закрыв глаза, потянулся туда, где сустав осязал тепло ладони Азирафаэля.

— Чувсссс…

Он задохнулся, тихо скуля от вновь всколыхнувшейся из-за усилия обжигающей муки. Азирафаэль тут же, не давая шевельнуть крылом, вернул ладони на спину:

— Тише, тише, дорогой мой! Не торопись. Тебе всего лишь нужно срастить ткани. После этого будет легче, сам знаешь. Я помогу тебе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ох, нет… Он знал, что будет сейчас. Нет-нет-нет, только не теперь, ему ведь только-только начало становиться чуть легче…

Он услышал собственный судорожный вздох, и лишь чудовищным усилием воли заставил себя не шевелиться. Слепая паника вновь начала подниматься в нём. Он знал — будет больно. Очень, очень больно…