Начало пути - Василий Баранов

— Не горячись, Колин. Я знаю, никто из вас не пришлет мне "черную метку". Я хотел сказать, власть на корабле для меня не главное. Ты прости. — Свен на минуту закрыл глаза, собираясь с мыслями. — Я знаю тебя много лет. Мы с тобой, как братья. Даже, может быть, больше. Ты мой брат. Вот я и хотел, что бы ты был рядом со мной, а не на другом корабле. Для меня "Скиталец" — это все. Это — мой дом. Это — мое сердце. Я не вечен. Кто знает, может, меня убьют в очередном бою. И мне бы не хотелось оставлять корабль в чужих руках. Будет лучше, если он достанется тебе, Колин. Я бы хотел… хотел, старпом, умереть на твоих руках. Что б ты, если такое произойдет, завернул меня в белую ткань, привязал к ногам груз и отправил в последний путь, в последнее плаванье.

Спокойные слова Свена потрясли Колина. Мысль о том, что капитана не будет не помещались в его голове. Он мог допустить, что не будет моря, земли. Но нет капитана? Святотатство. Тело без души. "Скиталец" без Свена — ничто, мертвая щепка. Он хотел уйти на другой корабль? Предать? Отречься от своего бога. Это было равносильно тому, что он отказался от веры своих отцов. Ради тщеславия. Хотелось вскочить и убежать, остаться наедине со своим позором.

— Свен, я бы то же хотел, если случись, умереть на твоих руках. Что бы ты закрыл мои глаза, как брат. У меня никого больше нет, Свен. Но давай, поживем подольше. — Колин просил, заклинал Свена, пожить подольше.

Это была молитва раскаявшегося грешника. Да простятся грехи наши, большие и малые, знамые и незнамые, вольные и невольные. Два брата сидели рядом.

— Колин, я, вообще-то, не против, пожить по дольше. А ты? — Свен улыбался.

— То же, не против. — молодой задор в голосе.

Свен встал, обошел стол. Подошел к своему помощнику. Колин то же поднялся на ноги. Капитан положил руки на плечи старпома.

— Мы с тобой братья, — произнес он, как клятву, как священное заклинание.

И ни стукнулись лбами в знак того, что они братья. Сизый туман трубочного дыма рассеялся. Пол каюты легко качнулся под ногами. Юность, заглянувшая сюда на несколько минут, стояла качая головой. Она припомнила вой шторма, волну, что накрыла с головой. Холодный звон стали и струйку крови, что течет из раны на груди. Синее небо и паруса над головой. Кокон белого холста, плеск воды за бортом, как колокол утраты. Через отдернутые шторы в вышине кто-то смотрит на землю. То ли роса, то ли слеза с неба.

Колин пошел к выходу. Задержался. Обернулся.

— Свен, а могу я спросить тебя, как брат брата? — Старпом смутился.

— Спрашивай. — Что еще придумал старпом.

— Я хотел спросить тебя об этом парнишке, о юнге. — Старпом замер, ожидая ответа.

— А что? Он плохо справляется со своими обязанностями? — Не досмотрел чего-то. Надо будет подсказать мальчишке.

— Нет. Он нормально работает, как все. Даже лучше. Мы тут с боцманом как-то заметили, что он очень похож на тебя. Такая же походка. Улыбается, как ты. Точь в точь, как ты, только помоложе. Вот и подумали, может это твой мальчишка. — Колин, словно извиняясь, склонил голову.

— Колин, с чего ты взял, мой мальчишка? Он, что приплыл за мной сюда из Англии. Не придумывай. Это игра природы. Мало ли кто на кого похож. Да и показалось вам это. — Капитан пожал плечами. Безумное предположение.

— Ну, если так, — сказал старпом, — может быть.

Колина ответ Свена не убедил. Не верить другу у него не было оснований. Но парень похож. Ой, как похож. Старпом ушел, унося с собой сомнения.

Капитан сел за стол. Потер лоб ладонью и тихо сказал:

— Нет. Нет, этого не может быть. Не может. Если боги были так не справедливы ко мне. Если со мной они сыграли такую шутку. Но с ним-то… С ним-то, за что? Если я узнаю, что это так, я заберусь к вам на небо и устрою вам такой ад в вашем раю, какого вы еще не видели. Уж, поверьте, я устрою вам ад — и капитан со всей силы стукнул кулаком по столу.

Свен встал. Нервно ходил по каюте. Успокоился, боцман вместе со старпомом все выдумали. Не чем заняться больше. В полдень он, как обычно, вышел на квартердек. Открыл нактоуз, по компасу определить направление. Колин работал с секстантом. Надо определиться с дальнейшим курсом. Квартермейстер выбрал лаглинь. Считает, сколько узлов прошли через его руки. Колин работает с секстантом. Свен ждет, когда старпом рассчитает линии положения, определит счислимое место. Обычные заботы отвлекают от дурных мыслей.

Данька топает по палубе. Идет к вахтенным правого борта на шкафут. Здесь Сол и Сайрус. Вахта отвечает за грот-мачту и бизань мачту. Даня старательно твердит "иностранный язык". Каждый матрос обязан знать эти слова. Заучи тут, попробуй, — ворчит про себя, — одних ручных талей больше двухсот. Каждая под своим названием. Название рей и палуб. Квартердек, опердек, орлопдек — в названиях палуб запутаешься. Но учить надо. И ходит Данька и зубрит. В школе двойку поставят. Тут круче — боцман может линьком науку объяснить. Данька хочет стать марсовым, бегать вверху по реям. Элита среди матросов. Для этого постараться надо. Спрашивать у Сола, себе дороже. Засмеет. Лучше подойти к Сайрусу.

— Сайрус, выручи, скажи где найти лиселя?

— Чего? — Сайрус растерялся.

— Где они у нас находятся, лиселя? — Поглядеть бы, что это за штука.

— Мы их не ставили. Они с боку от основного паруса. — Сайрус качает головой и смеется. — Дополнительно на грот и фок мачтах.

— А еще мне найти фор-стаксель и кливер.

— Салага. — Сайрус готов упасть от смеха. — На бушприте.

— Я так и думал, — Даня принял самый невозмутимый вид. — Сейчас схожу. Проверю.

Матрос не выдержал. Смеялся и еле выговаривал:

— На бак пройди, не заблудись.

Сейчас вся команда будет ржать. То же морские волки. — Ворчит Данька. — Парни с бака. Вам красное место на шкафуте. На шканцы таких не пускают.

Он ищет крутую морскую брань. Ковыряется в своем мозгу.

Был бы морским псом, маяком, а то пришел с другого корабля. — Тотчас одернул себя. Напрасно придумал такие слова. Обидел друга в мыслях. Не виноват он, что на других кораблях скверно. Вот и пришел. Дэн шел на бак опустив голову. Было стыдно.

Парни заняты делами, а он слоняется будто шкерт. Прислуга для всех, бичкамер. Придумывал обидные слова для себя. Бездельников на корабле презирали. Шпыняли почем зря. И дезертиров то же. Летучие рыбки, бичкамеры. В его мире бичи не были в почете. Вскоре капитан занял его тренировками, бранить себя было некогда.

Пару дней они бесцельно болтались на воде. Ласковое море. Действительно круиз, — говорил себе Данька. — Мама может не беспокоиться. Босые ноги Даньки шлепали по горячим доскам. Он сбросил рубашку, в его городе пляжный сезон давно закончился. Но не на Карибах. Спокойные будни. Команда была уверена, капитан приведет их к хорошей добыче. Они не рвались в бой, не требовали крови. Каждый знал, как бы не упали игральные кости судьбы, они не будут бедствовать. Они выполняли обычную работу. Так в море выходит рыбацкая шхуна. Все хотят хорошего улова, но если рыба не идет — это не смертельно. Будут еще хорошие деньки. Путина еще не началась. Даня бродил по палубе, пользуясь свободной минуткой. Капитан, как про себя это называл Дэн, разрисовывал контурные карты. Свен сидел над картами, пытаясь представить, где пойдут купцы. В мире Даньки были иные возможности. Локаторы и спутниковая система слежения подсказала бы, где искать купеческие караваны. Для кого-то подошел другой способ. Экстрасенс водил бы маятником над картой в надежде найти купеческие суда по колебаниям древнего приспособления. Капитан вглядывался в рисунок карты в ожидании озарения. Историки расскажут о гениальных планах битв, выигранных на суше и на море, о тонком расчете мудрых командиров. Все верят, что так и было. Но правда в том, что озарение приходит иногда только в ходе сражения. Тонкий расчет — вымысел для безусых офицеров. Мгновенная искра вдохновения. Так к поэту приходит его муза. Пламя вспыхивает и ведет, но лишь единицы кресалом терпения и опыта разжигают пламя. Даня, тебе бы поучится у капитана, а не слоняться без дела. Вдруг пригодится. Оседлать вдохновение — наука побеждать. Сол топает босиком, скинув рубаху. Жарко. От безделья прицепился к Дэну:

— Юнге не терпится броситься на испанцев? — Скорчил страшную рожу. Сейчас бросится испанец на беззащитного юнгу. Данька чуть не рассмеялся.

— Перетерплю, Сол.

— Причина в тебе, Дэн. Эти хитрые бестии чуют, что на "Скитальце" появился молодой лев, лютый до схватки. Прячутся. — Сол ухмыляется, забавляясь тем, как подцепил юнгу. Сол не испытывал к парню вражды. Скорее наоборот. У него такой характер. Попадись кто другой, он и ему придумал, что сказать. Дэн самый молодой, как тут пройти мимо.

— Лев может пока точить когти, острить шпагу. Реки испанской крови прольются. Скоро шпага Дэна утолит свою жажду.

— А ты свою шпагу держишь наготове? — Смейся коль хочешь.