Жена Мэдигана - Линда Джонс

Рэй ничего не ответил, просто смотрел на нее и ждал.

Она отвернулась, глядя теперь в пространство перед собой, и продолжила:

— Увидев Лютера, я поняла, что случилось. Поняла, что ты опять ринулся в центр какой-то переделки и снова поймал пулю. Но на сей раз, я повела себя умнее, чем в предыдущих случаях, по крайней мере, так думала. Я больше не собиралась паниковать, планировала оставаться спокойной. Зрелой. Благоразумной. — Она глубоко вздохнула, выравнивая дыхание. — Я не торопилась, наоборот даже задержалась, чтобы одеться и расчесаться, даже не смотря на то, что Лютер кричал мне поторапливаться. В конце концов, в первые два раза я выставила себя полной дурой, заявившись в больницу в длинной сорочке, пальто и развязанных теннисках. Волновалась до полусмерти, пока ты сидел там… смеялся со своими приятелями и флиртовал с медсестрами.

Ее сердце дрогнуло. Она не хотела вспоминать.

— По пути в больницу Лютер, как всегда, уверял меня, что с тобой все будет в порядке. Он повторял это снова и снова, а я не замечала, что интонации его голоса не такие, как обычно. Я поняла это позже, сидя в коридоре и ожидая, когда тебя вывезут из хирургии.

— Нам не обязательно снова переживать это, — нежно сказал Рэй, несомненно, сожалея о своем импульсивном вопросе.

— Ты спросил, — рявкнула Грейс. Она чувствовала его рядом с собой, видела его очертания уголком глаза, и, тем не менее, не могла заставить себя посмотреть прямо на Рэя. — Теперь слушай, черт возьми, внимательно.

— Да, мэм.

Она смотрела прямо перед собой, не желая видеть его осуждающий взгляд.

— Ты находился под действием болеутоляющих, поэтому, уверена, многого не помнишь, во всяком случае о первых нескольких днях. Доктор полагал, что у тебя мало шансов выкарабкаться. Он считал чудом, что ты не скончался уже по дороге в больницу. — Ее голос задрожал, совсем немного. Она хотела протянуть руку и положить ладонь на укрытую простыней ногу Рэя в поисках поддержки. В поисках утешения. Но не сделала этого.

— Первые два раза, когда тебя ранили, были достаточно скверными. У меня всегда появлялось ощущение, будто кто-то пробрался внутрь меня и вырвал часть души, которая уже никогда не вернется. Впоследствии я всегда чувствовала себя… менее цельной, менее защищенной.

Она, наконец, повернулась к Рэю, и ее взгляд упал на шрам наверху его груди. Грейс протянула руку и коснулась его. Впервые она преднамеренно положила ладонь на свидетельство того ужасного ранения.

— Ты едва не умер, и это чуть не убило меня. Не знаю, как я пережила ту неделю, правда, не знаю. — Она последний раз погладила шрам и опустила руку. — Мы тогда хотели завести детей, помнишь?

Он кивнул.

— У меня была задержка на несколько дней, — прошептала она. — Слишком небольшая, даже чтобы просто упоминать о ней, но той ночью, ожидая, когда тебя вывезут из хирургии, я думала об этом. Я не знала, беременна я или нет, но ожидая, размышляла и спрашивала себя, как пройду через это без тебя, как смогу воспитать без тебя ребенка. — Слезы обожгли глаза, и Грейс безмолвно взмолилась, чтобы они не пролились. — Лютер продолжал твердить, что все будет хорошо. Он повторял это, пока мне не захотелось наорать на него и ударить, лишь бы он просто замолчал. Все было плохо. Я чувствовала себя так, будто кто-то разобрал меня, а потом собрал совершенно неправильно. — На нее нахлынула знакомая истерика. — Мое сердце было разбито, в голове творилась полная неразбериха. Я знала, что не смогу пройти через такое снова, а ты отказался уйти. Что, по-твоему, я должна была сделать?

— Я был полицейским, когда ты вышла за меня, — защищаясь, ответил он. — Ты знала, чем я занимаюсь.

— Но я не знала, что ты окажешься трюкачом, который чувствует себя обязанным находиться в первых рядах каждого сражения, адреналиновым наркоманом, который, не задумываясь будет постоянно рисковать своей жизнью. — Теперь Грейс понимала, почему Рэй чувствовал себя обязанным делать то, что делал. Но это не имело значения. Фактически, это все только усугубляло. От такого невозможно было просто отмахнуться.

— Не знал, что ты настолько чувствительна, что не сможешь выдержать несколько тягостных моментов, — резко ответил он, отказываясь ее понять. — И сбежишь при первом же признаке неприятностей.

— При первом признаке? — Она покачала головой, удивляясь его невероятной непонятливости. — Три года из шести, что мы были женаты, я прожила в абсолютном страхе. Все изменилось после того первого ранения. Если ты задерживался на пять минут, я начинала воображать все самое ужасное, что могло случиться. А когда ты работал под прикрытием, и я не знала, когда ты придешь домой, становилось еще хуже.

— Твоя жизнь стала слишком трудной, и ты уехала, — пренебрежительно ответил он. — Ты сказала все, что я хотел знать. Наш брак не заботил тебя настолько, чтобы выдержать неприятности. — Он пожал плечами, словно его это совершенно не волновало.

— А тебя он не заботил настолько, чтобы предпочесть меня своей работе. — Грейс глубоко и тяжело дышала. Она всегда знала, что у них нет шансов, и, тем не менее, было больно посмотреть правде в лицо. — Он не заботил тебя даже настолько, чтобы приехать за мной. — Поступи Рэй так, она вернулась бы с ним домой. Если бы она открыла дверь и увидела стоящего на пороге Рэя…

Он повернулся и пронзил ее взглядом.

— Это имело бы какое-то значение? — хмуро и едко спросил он.

Да. Она хотела завопить на Рэя, хотела заставить его понять. Но крича на него, она ничего не решит. Их отношения нельзя наладить.

— А имело бы какое-то значение, если бы я попросила тебя не уезжать в Мобил? — прошептала она, зная, каков будет ответ.

— Что ж, это нас уравнивает, — сказал он, откидывая простынь и поднимая с пола одежду, которую бросил туда несколько часов раньше. — Думаю, мне следовало и дальше спать на кушетке. Может, нам и хорошо в постели, дорогая, но за ее пределами наши желания совершенно не совпадают. Шесть лет врозь ничего не изменили.

— Да, — согласилась она. — Ничего. Я не могу пройти через это снова, Рэй. Просто не могу.

Он натянул боксеры, потом джинсы, стоя к ней спиной. Почему у них всегда все шло так неправильно? Как раз в тот самый момент, когда она подумала, что все, наконец, налаживается…

Но она совсем не хотела так легко сдаваться.

— Я не могу влюбиться в тебя, а потом всю оставшуюся жизнь ждать, когда тебя убьют.

Рэй оглянулся на нее из дверного проема.

— Никто не просит у тебя объяснений, Грейси. Мы больше не женаты. — Он произнес слова так, будто напоминал об этом себе, а не ей. — Мы теперь просто… — он пожал плечами. — Облегчаем друг другу зуд.