Кукловод. Князь - Константин Калбазов

Возиться и спасать его он не собирался. Мог попытаться. Но не стал. Никакого смысла. С одной стороны, в глазах горца была только ненависть и ничего кроме нее. С другой, конечно, можно было бы попытаться с ним помириться, но только не имея на руках труп его родственника. И плевать, что они сами начали. Обычно эти ребята над такими мелочами не задумываются.

Вот если бы оба были ранены, как в случае с Темляковым, на той, далекой кавказской войне, тогда другое дело. Впрочем, в тот раз ситуация была несколько иной, и род был более или менее расположен к русскому царю. А у этих, похоже, ничего, кроме ненависти. Надо будет уточнить, из равнинного они аула или горного. Разница существенная.

Поймать лошадей оказалось не так трудно, как могло показаться. Животные-то тренированные, но вполне ручные. Так что хотя и с толикой недоверия, прядая ушами, но позволили взять себя под уздцы. А там уж Бекеш задействовал весь свой опыт обращения с лошадьми. Погладил, почесал, пошептал на ушко и вроде бы заполучил толику доверия.

После этого собрал трофеи. Так себе. Ничего особенного. Пара кинжалов, с серебряной насечкой. Лезвия из хорошей стали, но и только. Видавшие виды автомат и «манлихер», столь же потрепанные жизнью «макаров» и наган. А вот пара дробовиков очень даже в хорошем состоянии, вернее, совсем новые. Это из новоделов.

Угу. Наладили в Ростове кое-какое производство охотничьего оружия. После войны доступным его оказалось не так много, как боевого. Ведь на мобилизационных складах гражданское оружие не хранилось. Вот и заняли пустующую нишу ввиду повышенного спроса.

Убитых решил оттащить в заросли камыша. Благо к седлам обеих лошадей были приторочены свернутые кольцами веревки. Вот с их помощью и привязал за ноги, а потом волоком оттащил с глаз долой. Мало ли, как все обернется, вдруг придется задержаться. Не понравилось ему, как пули громыхали по кабине. Не стоит оставлять этих жмуриков на всеобщее обозрение, и все тут.

Вернувшись к автомобилю, привязал лошадок к бамперу и полез смотреть, насколько серьезно досталось машине. Автоматные пули, хотя и прошили кабину насквозь, тем не менее, прошли достаточно высоко. А вот винтовочная ударила пониже. Матеря себя за дурные мысли, Бекеш откинул зажимы кожуха и рывком открыл двигатель.

Н-да. Предчувствия его не обманули. Но хорошо хоть так, а то ведь могло быть и куда хуже. Хотя разбитый карбюратор тоже не внушал особого оптимизма. Нужно менять, однозначно. Вот только одна проблема. Запасного карбюратора-то у него нет.

Посмотрел на радиостанцию. Бесполезно. Рация-то добьет, все же в городе стоит серьезная антенна. Но никто ему сюда запасные части не привезет. Если бы в пределах Георгиевского княжества, то без проблем. Автомастерская в городе имеется, как-никак город при дороге. Но он сейчас на дороге, ведущей в Баксан, и от Георгиевска его отделяет около сорока километров.

Есть еще шанс запросить помощь у княжеского воеводы. Тому не составит труда направить мобильную группу. Но очень уж не хотелось одалживаться. Причем настолько, что Бекеш был готов лишиться машины и всего имущества. Благо это были далеко не последние его активы. Он еще не забыл инцидент, произошедший пару недель назад, когда на дороге была предпринята попытка примучить его к княжеской больнице. Так что одалживаться даже в мелочах ему ой как не хотелось.

– Что-то случилось? – выйдя на улицу и открыв пассажирскую дверь, поинтересовалась молодица.

– Да уж случилось. Карбюратор разбили, если тебе это о чем-то говорит.

– Не говорит. Но, похоже, это серьезно.

– Еще как серьезно.

– Ой. У вас рукав в крови. Вы ранены?

Бекеш взглянул на руку и только сейчас почувствовал боль. Разоблачился. Глянул. Рана так себе, и не рана, а натуральная царапина. Кровь уже не идет. Поначалу-то в горячке не придал значения, а потом как-то не до нее было. Больше думал о том, что грязный, как свинья.

Кстати о птичках. Проблем, конечно, выше крыши, но самую простую из них он может вполне решить прямо сейчас. И откладывать это на потом не видит никакого смысла. Поэтому быстренько разделся и полез мыться в походный душ, для чего на крыше салона имелся плоский бак на пару сотен литров воды и душ, выведенный вбок. Кстати, тоже работа Владимира под того самого купца.

– Извини, женской одежды у меня нет. Так что держи, – Бекеш протянул Кате комплект афганки.

Посетив на следующий день оружейную лавку, он изрядно прикупился. А вот из своего ничего продавать не стал. И все трофейное оружие осталось при нем. Нет, сейчас-то оно в Георгиевске, сдано на хранение хозяину гостиницы. С ним только самозарядный дробовик, «мелкашка» и «СВТ» с оптикой и переделанными ложем и прикладом. Все это находится в пирамиде. Автомат и пистолет постоянно при нем. Были у него кое-какие планы, и оружие очень даже пригодится. Еще и мало будет. Тут без оружия вообще никуда.

– Штаны не застегивай, нечего над ребенком издеваться. Вот подтяжки. Лямки широкие, давить не будут.

– Спасибо.

– Чего смотришь, словно потеряла что.

– Да вот, вы будто мне знакомы, а вспомнить никак не могу.

– Ну это вряд ли. Будь иначе, я бы такую красавицу не позабыл бы. Переодевайся. Я отвернусь пока.

В предоставленном ей наряде молодица выглядела довольно комично. Китель едва сошелся, прикрывая выпирающий живот, да и грудь рвалась наружу. Ну ничего, на первое время пойдет, а там и ее одежда подсохнет.

– Катерина, ты как, только с дробовиком или и в другом оружие понимание имеешь? – глядя, как простирывает она свою одежду, поинтересовался Бекеш.

– И дробовик, и автомат, и что другое. Батюшка в свое время научил, – вздохнув, ответила она.

– Вот и ладно. Мне тут прогуляться малость надо. Километров семь, до Пятигорской пустоши. Так что оставлю тебя на хозяйстве.

– Как это в пустошь? Так ведь зараза там.

– Я по самому краю. Там заразы нет. Зато на въезде есть под откосом «ГАЗон». На нем должен быть карбюратор. Худо-бедно, но к утру как-нибудь прилажу, чтобы до Георгиевска добраться. Да ты не бойся. Я быстро обернусь. Вон у меня теперь два конька есть, да и карбюратор снять две минуты дел.

– А мне с вами можно?

– Издеваешься? В твоем положении, да верхом. А ну как рожать вздумаешь в чистом поле?

– Можно подумать, если меня здесь прихватит, то будет лучше.

Бекеш внимательно посмотрел на молодицу и только вздохнул. Угу. Страшно ей. Вот только обрела защитника и тут же сразу его лишиться. Да она хоть пешком, только бы не оставаться одной, пусть и при оружии, которым вроде бы умеет пользоваться.

Умом он понимал, что это высшей пробы идиотизм. Мало того, что для нее это опасно, так она еще и станет его задерживать. Будучи на сносях, рысью не поскачешь. Тут и шагом-то… Но все же подготовил обеих лошадей. Натерпелась девка, так что, кто его знает, может, от страха перенервничает так, что начнет рожать не ко времени. Опять же, если он окажется рядом, то сумеет помочь.

– А к чему вы с собой «мелкашку» взяли? Это же только детей учить стрелять, – уверенно держась в мужском седле, поинтересовалась Катя.

– Странный вопрос. Ты же знаешь, что собаки нередко сбегаются на выстрел, чтобы поживиться?

– Все это знают. Дикие собаки вообще страх потеряли.

– Вот-вот. А мелкашку через пару сотен метров и не слышно вовсе, и как выстрел они ее звук не воспринимают. А между тем ее пули вполне хватает даже для большого бобика. Я бы что-нибудь с глушителем купил, да в княжествах такое запрещено. Вот и переделал биатлонный карабин. Поэтому, если собачку увидишь и будет еще не горячо, ты мне скажи. Глядишь, и тишком обойдемся. А то запаникует наш транспорт не ко времени при виде этих псин.

– Хорошо. Я поняла.

– Вот и ладно, что поняла. Слушай, а как так случилось, что ты одна оказалась на дороге?

– Год назад на нас разбойники напали, как раз недалеко отсюда. Батюшку убили, а я в полон попала. Потом вышла замуж за горца.

– Даже так?

– Дахир был добр ко мне и нежен. Он, конечно, горец, но ведь и они бывают разные, – девушка внимательно посмотрела в лицо собеседнику, словно пытаясь найти в нем осуждение.

– Да кто же спорит, – максимально искренне согласился Бекеш. – Стало быть, замуж за него вышла?

– Вышла. По их обычаю, но сразу заявила, что веру не поменяю. А он и не настаивал, только сказал, что моя вера, она моя и есть, дети же будут принадлежать его роду. На том и порешили. А месяц назад он умер.

– Убили?

– Нет. От болезни умер. И тогда Хаким, его старший брат, решил взять меня второй женой. Он давно уже на меня пялился, но я ведь была женой Дахира. А как его не стало, так он и решился. Заявил, что, мол, позаботится и о вдове брата, и о его ребенке.

– И тебе это не понравилось?

– Дахир увидел меня на невольничьем рынке и сразу влюбился. Это он так говорил, – невольно смутившись, пояснила Катя. – Денег, чтобы выкупить меня, у него не было, поэтому он дождался, пока меня купит какой-то купец, а потом выкрал по дороге. Он привез меня в свой дом и сказал, что я буду его женой, даже не поинтересовался, невинна ли я. Но добивался меня честно, долго ухаживал и угождал, ждал, пока я сама его приму. Хаким был не такой. Он бы за волосы притащил меня в свою койку, и никто бы ему слова не сказал. И тянуть бы он не стал. Разве только дождался бы, чтобы я от бремени разрешилась. Вот я и решила бежать.