Савва и ангелы - Василий Головачев

– Чего смеёшься? – хмыкнул Савва.

– Вспомнила сочинение Ниночки Максимовой, дочери Даны. Помнишь Дану?

– Конечно.

– Ниночка написала в сочинении: «Она не слышала от него ни одного ласкового слова, кроме слова «дура». Это я к твоей похвале про умненькую.

– Но я же не преувеличил? – начал оправдываться Савва. – Говорю, что думаю. Ты всё-таки странная сегодня.

– Ни капли я не странная, забот много. До встречи. – Она выключил телефон.

Дождалась, пока мимо проедет уборочный мини-трактор с вращающимися щётками, побежала к шеренге машин, среди которых стоял её «Свифт», не заметив, что из-за трактора вывернулся чёрный «Лексус», мчавшийся со скоростью не меньше ста километров в час, хотя ездить с такой скоростью по территории парковки было нельзя. Затормозить лихач не успел.

Удар был такой силы, что Лилия пролетела по воздуху несколько метров, врезалась в «Мерседес», выезжавший в проход, и безжалостная тьма сомкнулась над ней плотным смертным саваном.

Последней мыслью женщины было: это наказание за ревность…

Глава 13

Чем чёрт не шутит

К собственному удивлению, тема, поднятая неведомыми «прогрессорами человечества», Кешу заинтересовала. Он даже не ожидал, какой потенциал творческого вдохновения содержится в простых словах: «оптимальный вариант ликвидации нефтегазовой промышленности». И даже сомнительные методы «прогрессорства», связанные с убийством нефтяников и технических специалистов, не отбили у Кеши охоту поколдовать над вариантами задания, прикинуть пути достижения цели, способствующие решению главной задачи – выходу человечества во Вселенную.

В тот же вечер после разговора с Саввой Кеша начал размышлять над проблемой.

Поздним вечером ему скинули информацию по всем нефте- и газодобывающим компаниям мира: месторасположение комплексов добычи и управляющих центров, данные о численности и о руководящем составе каждой компании, а также об инвесторах и банках, содержащих активы владельцев компаний.

Ночью он прикинул примерный план всего процесса перестройки энергетики человечества на новые энергоисточники, порадовался масштабу своего воображения. План был, конечно, не расписан в деталях, этим Кеша собирался заняться в дальнейшем, но объём задачи уже становился понятен, и при её реализации (хватило бы сил и средств у заказчика) вполне можно было развернуть прогресс цивилизации в нужном направлении.

Не мешало Кеше даже ощущение внешнего наблюдения, начавшее его преследовать после того, как он подумал о главном труде своей жизни. Если он был прав (сомнения изредка возникали), то все попытки изменить отношение людей к природе и к самим себе были запрограммированы творцом земной реальности, и тогда «волевые решения» отдельных личностей, – самого Кеши, к примеру, – становились смешными.

«Наверху» (где именно – Кеша пока не сильно представлял) изменили программу – и появилась подпрограмма ПСП, которая нашла Кешу и предложила разработать план «прогрессорства» человечества. А так как Кеша тоже представлял некую подпрограмму (исходя из его выводов), то и его включили в общую программу изменения (апгрейд цивилизации, если выражаться на нынешнем слэнге компьютерщиков) как необходимое условие для решения задачи. Как говорится, извини, парень, ничего личного, ты оказался в нужном месте и в нужное время.

Разумеется, Кеша попытался по памяти восстановить ловко украденный неведомыми заказчиками текст своей «докторской диссертации», как он иногда называл теорию «вселенского моделирования», но для полного восстановления требовалось время, и он, убедившись, что помнит почти всё, оставил пока это занятие. Попытался представить, кем были заказчики. Возможностей для кражи у них хватило, они не оставили никаких следов взлома сервера, да и в лабораторию проникли так же незаметно, никого не насторожив. Поэтому сомневаться в их технической мощи не приходилось. Но и задание Кеше они выдали превосходящее по параметрам и последствиям всё, с чем он сталкивался до сих пор. Их осведомлённость поражала, хотя Кеша снова и снова возвращался к мысли, что кто-то из «ангелов на небесах», создавших земную реальность как поле для игры вселенского масштаба, наблюдал за ним и посмеивался над его попытками осмыслить ситуацию.

Тем не менее он остался при своём мнении.

Все расчёты подтверждали это мнение на всех уровнях.

Человечество появилось в трёхмерной «плоской» Вселенной, которая сама по себе была абсолютно маловероятной с точки зрения теории общей относительности. Любое самое крохотное отклонение от плоскостности в ранней Вселенной привело бы к настоящему моменту (через тринадцать с лишним миллиардов лет) к тому, что Вселенная стала бы либо открытой – с геометрией седловидной поверхности, либо замкнутой – с геометрией сферической поверхности. Но она осталась «плоской» в гигантских масштабах, что доказывало идеальную точность подгонки физических законов и геометрии в самом начале её рождения.

Этот факт Кеша считал первым в перечне доказательств искусственности земного мира, смоделированного по «божественным» лекалам.

Вторым по важности доказательством он считал существование квантов пространства с планковскими размерами и квантов времени. Они-то и формировали «сетку пикселей», создающую квантовую пену, ответственную за эффекты Вселенной во всех её проявлениях. Именно эта сетка, по мысли Кеши, и указывала напрямую на искусственность реальности, природы и человека, играющего роль игровой фигуры, которую можно легко было перезагрузить или заменить на другую в случае его гибели.

Кеша не просто верил в свою непогрешимость, будучи фанатиком идеи, обладающим мощным творческим потенциалом, способным создавать новые школы и направления науки, он видел описываемый им мир и во снах часто совершал прогулки по «небесным сферам», хотя потом и не помнил ничего. В моменты озарений, которые специалисты называли эффектом приобретённого савантизма (Кеша не всегда был таким умным, в детстве он больше мечтал о работе таксистом и лишь в девятом классе гимназии, после сотрясения мозга, полученного при неудачном соскоке с трапеции, вдруг поумнел и заинтересовался радиофизикой), он мог за несколько секунд просчитать любую математическую задачу, что и позволило ему сначала поступить в институт, а потом и занять в двадцать шесть лет место начлаба в Сколково.

План, который он составил для решения проблемы «технологического прорыва», состоял из восьми пунктов.

Первый предусматривал создание всемирной системы аварий на нефтедобывающих комплексах и вброс в СМИ информации об увеличивающейся опасности добычи нефти и газа.