Человек видимый - Чак Клостерман

11. Примерно в девять вечера начинают прибывать гости, кто поодиночке, кто парами. Вот это парни! Все как на подбор — ростом шесть футов и выше и весом под триста фунтов. Все бородатые, у нескольких длинные волосы стянуты в хвост на затылке. Трое в комбинезонах с нагрудниками и в рабочих башмаках. В просторной квартире Дэйва уже не повернуться. Десять здоровенных мужиков удобно сидят на отключенных от сети стереоусилителях «Маршалл» и тянут из высоких бокалов смешанное Дэйвом пиво. Зрелище было внушительное. «Так вот что имел в виду Дэйв, — подумал я. — Таких здоровяков поискать!» Но затем они включают стереосистему, и я обращаю внимание, что всем нравится музыка только одного типа. Только одного. Они слушают Master of Reality «Блэк Саббат», Live Rust Нила Янга. Они слушают множество групп, которые просто не могут нравиться ни одному нормальному человеку, — все эти группы с короткими названиями «Слип», «Тул» и «Карп». Два раза подряд ставят «Битлз»: I Want You (She's So Heavy). Слушают «Электрик Визард» и выбирают другие группы, скомпрометировавшие себя подражанием «Блю Чир». И я подумал: «Вот что он имел в виду. Вот почему они крутые». Но и это еще не все. Примерно в 9:45 эти гориллы, фанаты бешеного рока, принимаются есть галлюциногенные грибы. Засовывают в рот целые горсти этих сушеных грибов какого-то мерзкого цвета. Они предлагают грибы Дэйву, но он отказывается: «Меня уже и так тошнит от пива». Жутко было смотреть! Но, как ни странно, казалось, грибы на них не действуют. Они не вызывали у них наркотического опьянения, во всяком случае, парни вели себя абсолютно нормально. Может, им попались не те грибы… Во всяком случае, они ничуть не изменились — если бы я не видел, что они едят эти грибы, я никогда бы этого не подумал. Правда, между ними наконец-то завязался разговор. И вот только тогда я понял, что имел в виду Дэйв. (11:42, № 11)

12. Не знаю, была ли это какая-то организация или клуб. Я не понял, а они об этом ничего не говорили. Несомненно, они встречались уже не в первый раз, потому что обменялись рукопожатиями, а не представлялись друг другу. Но видно было, что они собрались здесь для одной-единственной цели — этим крутым парням просто хотелось посидеть в своем кругу и хорошенько надраться. Потому они и пили смешанное пиво и ели эти поганые грибы. Трудно себе представить более удручающий разговор, чем тот, что вели эти нагрузившиеся пивом парни. Они затрагивали только самые дикие и бесчеловечные проблемы: общество, отвергающее нравственность; этическое оправдание мести; геноцид как логически вытекающая из теории дарвинизма политика. Диспут велся, так сказать, по всем правилам: один задавал какой-то вопрос, другой отвечал на него своим вопросом, и в результате рождался третий вопрос, каждому давали право высказаться, редко перебивали друг друга и уступали в мелочах. Но могли и бесцеремонно заметить: «Это просто наивно!» или «Мысль, конечно, интересная, но рассуждаешь ты все-таки по-детски». (11:40, № 9)

13. Я мог бы назвать этих парней очень умными, только не совсем в этом уверен. Видно было, что они много читали и обо всем имели собственное мнение. Но это еще не означает, что они очень умные, не так ли? Между чтением и высокоразвитым интеллектом, разумеется, есть связь, но не прямая. Представьте, все до одного были приверженцами теории заговора. И потом, стоило мне кем-то заинтересоваться по-настоящему, как разговор переходил на какие-то глупые предметы. К примеру, в комнате зазвучала какая-то песня, и вдруг все принялись обсуждать, как записывалась музыка в 50-е годы. Один из этих чокнутых заговорил о Pro Tools[54] и разных студийных технологиях и начал долго и нудно объяснять, что сейчас музыкальные режиссеры имеют возможность редактировать тембр, отслеживая изображения звуковых волн на мониторе компьютера. Он не одобрял и не порицал этот метод — просто его использование представлялось ему необыкновенно важным. «Теперь мы определяем качество звука визуально, — сказал он. — То есть можно сказать, кто-то своим зрением создает музыку для нашего слуха. Это громадный скачок. Это можно сравнить с тем, как если бы вдруг оказалось, что самый надежный способ определить качество вина — это пощупать его пальцами, и все сомелье стали бы пользоваться пальцами, а не ртом и носом. И вот вино станут оценивать на ощупь, а музыку — на глаз». Мне это показалось совершенно новым и интересным подходом к звуку. Я ожидал более углубленного анализа, но он так увлекся, что даже не заметил, как заговорил уже о каком-то подземелье в окрестностях Нью-Мехико, принадлежащем церкви сайентологов. В этом подземном убежище находится вращающаяся платформа, которая приводится в движение солнечной энергией. На платформе имеются пиктограммы, объясняющие, как ее использовать. Видимо, сайентологи придумали эти пиктограммы на тот случай, если когда-нибудь на земле исчезнет письменность. Этот идиот уверяет, что подземелье сооружено на случай ядерной катастрофы, ведь никто не знает, что случится с энергетической системой США, если где-то в море взорвется атомная бомба. В лучшем случае, как он считает, все наши жесткие диски будут сожжены, Интернет рухнет, и все цифровые файлы будут либо стерты, либо внезапно испорчены. И когда в далеком будущем человеческое общество все-таки начнет возрождаться, записывать звук можно будет только в этом убежище — на всей земле одни сайентологи будут располагать работающим плеером. И понятно, что именно они будут контролировать всю музыку во всем мире. Его это ужасно беспокоило. (11:48, № 12)

14. В процессе наблюдения за этой вакханалией меня занимал один вопрос — наверняка это и вам хотелось бы знать, — почему эти парни пришли именно к Дэйву. В отличие от них, он был обычного, если не худощавого телосложения, казался не склонным к философии, практически не участвовал в разговоре, держался в тени, не был наркоманом и, казалось, больше симпатизировал Винсу Гуаралди.[55] Но он так тщательно готовился к их приходу и теперь с подлинным интересом слушал их глубокомысленную трепологию. Он был просто слушателем, часто одобрительно кивал. И определенно раньше был знаком с Загом. Это было видно с самого начала. Заг был у них главным. (12:44, № 30)

15. Заг у них был кем-то вроде лидера. Я говорю «вроде», потому что вряд ли кто-то из этих парней считал его таковым, да и сам он себя так не назвал бы. Но вел он себя определенно как настоящий вожак. Он говорил больше всех и чаще других круто менял тему разговора. Он был более начитанным, во всяком случае, постоянно цитировал известных писателей. И внешне был крупнее и мощнее всех, к тому же вся его туша была покрыта не просто волосами, а какой-то шерстью, даже загривок и грудь, которая виднелась из-под майки, я не говорю уже о руках. Большую часть грибов сожрал именно он. Но смеялся он реже всех и был самым ярым нигилистом. Среди этих крутых парней Заг был самым крутым. (11:50, № 14)

16. Мне не нравилось отношение Зага к Дэйву. Каждый раз, когда Дэйв пытался вставить слово, он закидывал голову назад и разражался презрительным смехом. Иногда в его взгляде даже читалась угроза. До какой-то степени, должно быть, они нравились друг другу, но Заг вел себя высокомерно и неоправданно жестоко. Вы видели фильм «Славные парни»?[56] Помните сцену, где Джо Пески стреляет подростку в ногу? Вот это было очень похоже. (12:46, № 31)

17. Между ними произошел конфликт. Вроде бы ничего особенного, но тогда он воспринимался как настоящая ссора. Сейчас в свете случившегося он определенно кажется просто ерундой. (12:20, № 22)

18. Было уже поздно, около двух ночи. Они заговорили о так называемых достойных обществах, в которых все члены обладают равными правами и все общество в целом знает, что любая угроза или негативные действия будут пресечены мгновенно и беспощадно. Это как сейчас в тюрьмах и, по-видимому, было в Исландии в десятом веке. Понятия не имею, почему эти парни были так осведомлены об этом периоде истории Исландии. Заг утверждал, что по сравнению с иным устройством общественной жизни достойные общества отличаются большим благородством и терпимостью, так как в них господствует равноправие и они более эффективны. Если каждый может защищать свои права, все становятся равными. Я видел, что Дэйву все это не нравится — он морщил нос и покачивал головой. Через несколько минут он прервал выступление Зага, сказав, что идея такого общественного строя ему кажется наивной, отрицающей значение разума, что Заг идеализирует примитивный мир, в котором, если признаться честно, он и сам не захотел бы жить, и что все его теоретические обоснования принципов достойного общества можно выразить афоризмом «Око за око и зуб за зуб». Думаю, если бы это сказал кто-то другой, Заг отреагировал бы более сдержанно. Но поскольку возражение исходило от Дэйва, Заг раздраженно закричал: «Как ты не понимаешь, что этот афоризм призывает к терпимости, необходимости сдерживать себя?!» Дэйв сказал, что не желает углубляться в поиски истинного значения этой фразы. Он нервничал и, кажется, даже испугался. И тогда Заг говорит: «Ну ты же наверняка знаком с книгами Уильяма Генри Миллера (sic)[57] по этому вопросу, верно?» Он прекрасно понимал, что Дэйв не читал труды какого-то неизвестного ученого. И когда он сказал, что не знает его, Заг изумленно выкатил глаза. На что Дейв тихо сказал: «Ты просто рисуешься». И тут Заг взорвался и заорал: «Заткнись, идиот! Молчи, когда говорят взрослые!» Ну и дальше в том же духе. Он орал изо всех сил, не считая нужным сдерживаться. Короче, это было ужас что такое. (12:23, № 24)