Предательство Борна - Эрик Ластбадер

– Мне пора идти.

Тайрон поджал губы.

– Эй, просто чтобы ты знала. Я про машину, которая приехала сюда следом за тобой.

Сорайя застыла как вкопанная.

– Скажи, что ты пошутил.

Крутанув головой, Тайрон посмотрел на нее, словно кобра на добычу.

– Святая правда, клянусь.

Сорайя разозлилась на саму себя. Окутанная своим собственным туманом, она даже не подумала о том, что за ней могут следить. Убеждаться в отсутствии «хвоста» уже давно стало ее второй натурой, однако сейчас она не сделала этого. Несомненно, этот сукин сын Лернер вывел ее из себя. И вот теперь ей приходится расплачиваться за потерю бдительности.

– Тайрон, я перед тобой в долгу.

Парень пожал плечами.

– Именно за это мне платит Дерон. Охрана стоит недешево, а преданность вообще не имеет цены.

Сорайя посмотрела на него, но, казалось, впервые действительно его увидела.

– Где она? Та машина?

Они пошли дальше.

– Там, впереди, на углу Восьмой, – сказал Тайрон. – На противоположной стороне, чтобы водителю было лучше видно то, чем ты занимаешься. – Он снова пожал плечами. – Мои ребята им займутся.

– Тайрон, я ценю твое предложение. – Она бросила на него серьезный взгляд. – Но это я привела его сюда. Он мой.

– О, я этим восхищаюсь. – Остановившись, он смерил ее долгим взглядом. Выражение его лица было таким же серьезным. В нем чувствовалась мрачная решительность. В здешних краях Тайрон был незыблемой скалой. – Только уясни следующее: все должно быть сделано до того, как у этого типа появятся хоть какие-то подозрения насчет Дерона. Если же это произойдет, его уже не сможет спасти никто. И ты в том числе.

– Я займусь им прямо сейчас. – Смутившись, Сорайя опустила голову. – Спасибо.

Кивнув, Тайрон направился к своим ребятам. Собравшись духом, Сорайя продолжила путь. Она вышла на угол Восьмой улицы, где сидел в своей машине следователь Овертон, делая какие-то пометки на клочке линованной бумаги.

Сорайя постучала по стеклу. Вздрогнув, Овертон торопливо засунул бумагу в нагрудный карман рубашки.

Когда стекло с тихим шепотом опустилось, Сорайя сказала:

– Какого черта вы здесь делаете?

Овертон убрал ручку.

– Слежу за тем, чтобы вы не попали в беду. Это чертовски опасный район.

– Я могу постоять за себя сама, большое спасибо.

– Послушайте, я знаю, что у вас есть какой-то след – очень важный, о котором в Управлении внутренней безопасности даже не подозревают. Я должен получить всю информацию.

Сорайя сверкнула взглядом.

– На самом деле вы должны убраться отсюда. Немедленно.

Тотчас же лицо Овертона превратилось в гранитную маску.

– Мне нужно знать все, что вам известно.

Сорайя поймала себя на том, что ее щеки загорелись пламенем борьбы.

– А если я откажусь?

Овертон без предупреждения распахнул дверь, ударив ею Сорайю в живот. Молодая женщина упала на колени, у нее перехватило дыхание.

Овертон медленно выбрался из машины и с угрожающим видом шагнул вперед.

– Крошка, не вздумай со мной шутить. Я старше и опытнее тебя. И я не играю по правилам. Я забыл больше штучек, чем ты сможешь выучить за всю свою жизнь.

Сорайя закрыла глаза, делая вид, что пытается отдышаться и совладать с собой. Тем временем левой рукой она выхватила из плоской кобуры сзади на поясе маленький пистолет «АСП» и направила его на Овертона.

– Этот пистолет заряжен патронами «парабеллум» девять на девятнадцать, – сказала Сорайя. – На таком близком расстоянии пуля, скорее всего, перешибет тебя пополам. – Она сделала два быстрых вдоха. Пистолет у нее в руке оставался неподвижным. – Убирайся отсюда ко всем чертям. Живо!

Подчеркнуто медленно Овертон отступил назад и сел за руль, не отрывая взгляда от Сорайи. Вытряхнув из пачки сигарету, он вставил ее в обескровленные губы, неторопливо прикурил и сделал затяжку.

– Слушаюсь, мэм. – В его голосе не было никаких чувств; вся ярость была сосредоточена у него в глазах. Овертон захлопнул дверь.

Сорайя поднялась на ноги. Двигатель ожил, взревев, и машина тронулась с места. Взглянув в зеркало заднего обзора, Овертон увидел, что Сорайя целится из «АСП» точно в заднее стекло. Она стояла так до тех пор, пока машина не завернула за угол.

Как только Сорайя скрылась из вида, Овертон достал сотовый телефон и нажал клавишу быстрого набора номера. Услышав голос Мэттью Лернера, он сказал:

– Мистер Лернер, вы были совершенно правы. Сорайя Мор никак не желает угомониться, и, должен вас предупредить, она сделалась откровенно опасной.

Кабур повел своих гостей к церкви, чей шпиль помог Борну найти деревню. Как и все в стране, она относилась к Эфиопской православной монофиситской церкви, насчитывающей свыше тридцати шести миллионов прихожан, крупнейшей в мире Восточной православной церкви. Больше того, в этой части Африки это единственная христианская церковь, существующая с доколониальных времен.

Войдя в храм, Борн заметил в водянистом полумраке какое-то движение и решил, что Кабур его одурачил. Не только сын Заима, которого сожрала радиация, но и сам негус состоит в услужении у Фади; и вот сейчас он завел Борна в западню. Борн выхватил пистолет Макарова. Но тут тени и полосы света собрались в четкий образ, и он увидел перед собой человеческую фигуру. Не говоря ни слова, неизвестный знаком подозвал его к себе.

– Это отец Михрет, – прошептал Заим. – Я его знаю.

Хоть Заим и не оправился от раны, он настоял на том, чтобы сопровождать Борна. Теперь, после того как спасли друг другу жизнь, они стали неразлучными друзьями.

– Сыновья мои, – тихо промолвил отец Михрет, – боюсь, вы пришли слишком поздно.

– Мне нужен летчик, – сказал Борн. – Пожалуйста, проводите меня к нему.

Пока они торопливо шли в противоположный конец церкви, Борн спросил:

– Он еще жив?

– Он на грани смерти. – Высокий и тощий, словно жердь, священник имел вид изнуренного аскета. На худом лице выделялись его большие глаза. – Мы сделали все возможное.

– Как он попал к вам, отец? – спросил Заим.

– Его обнаружили пастухи на околице деревни, среди сосен у самой реки. Они обратились ко мне, и я приказал перенести его сюда на носилках. Но, боюсь, тем самым я только навредил раненому.

– Святой отец, у меня есть вертолет, – сказал Борн. – Его можно будет забрать отсюда.

Отец Михрет покачал головой.

– У него повреждены шейные позвонки и позвоночник. Обеспечить неподвижность не удастся. Раненый не переживет дорогу.

Летчик Джеми Коуэлл лежал на кровати отца Михрета. Возле него суетились две женщины: одна протирала целебной мазью обожженную кожу, другая выжимала из тряпки воду в полуоткрытый рот. Когда Борн приблизился к кровати, в глазах Коуэлла что-то мелькнуло.

Борн обернулся.

– Он может говорить? – обратился он к священнику.

– С большим трудом, – ответил отец Михрет. – Малейшее движение причиняет ему мучительную боль.

Борн встал рядом с кроватью так, чтобы его лицо оказалось прямо перед глазами Коуэлла.

– Джеми, я пришел, чтобы забрать тебя домой. Ты меня слышишь?

Губы раненого зашевелились, из них вырвался слабый присвист.

– Послушай, не буду тебя утомлять, – продолжал Борн. – Мне нужно найти Мартина Линдроса. Только вы двое остались в живых после нападения террористов. Линдрос жив?

Нагнувшись, Борн поднес ухо к губам Коуэлла.

– Да… Он был жив… когда я видел его в последний раз. – Голос Коуэлла напоминал шелест песка по бархану.

У Борна радостно забилось сердце, но он пришел в ужас, ощутив исходящий от раненого запах. Священник не ошибся: в этой комнате уже поселилась смерть, распространяя вокруг свое зловоние.

– Джеми, это очень важно. Тебе известно, где находится Линдрос?

И снова на Борна дохнуло отвратительным смрадом.

– В трех километрах к юго-западу… на противоположном… берегу реки. – От усилий и боли Коуэлл обливался потом. – Там лагерь… сильно укрепленный.

Борн начал было выпрямляться, но Коуэлл снова захрипел. Его грудь, вздымающаяся и опускающаяся неестественно быстро, задрожала, откликаясь на спазмы перенапряженных мышц. Глаза Коуэлла закрылись, из-под век потекли слезы.

– Успокойся, – ласково промолвил Борн. – Все в порядке.

– Нет! О господи… – Открыв глаза, Коуэлл посмотрел Борну в лицо, и тот увидел, что бездонная черная пропасть неумолимо приближается. – Этот человек… предводитель…

– Фади, – подсказал Борн.

– Он ист… истязает Линдроса.

Сердце Борна превратилось в комок льда.

– Но Линдрос держится? Коуэлл! Коуэлл, ты можешь мне ответить?

– Он уже там, где нет никаких вопросов. – Шагнув к кровати, отец Михрет положил ладонь на лоб Коуэлла, мокрый от пота. – Господь даровал ему благословенное избавление от страданий.

Его переводят в другое место. Мартин Линдрос понял это, потому что услышал, как Аббуд ибн Азиз выкрикивал приказания, общий смысл которых сводился к тому, что нужно быстро убираться из пещеры ко всем чертям. Послышался топот ног, обутых в тяжелые ботинки, стальной лязг оружия, кряхтение людей, таскающих тяжести. Затем раздался треск двигателя грузовика, въехавшего в пещеру задом.