Исповедь - Юра Мариненков

«вкусно» уже давно исчезло из жизни, только сейчас на несколько минут давая вспомнить, что это такое?

Они просидели там, внутри, примерно час. За это время удалось даже немножечко вздремнуть и сбросить небольшую часть уже бесконтрольной, убийственной усталости. Неожиданно его разбудил резкий шорох. Открыв глаза, он увидел, как все они втроем быстро собираются, параллельно держа наготове оружие. В какой-то момент, по жесту Сереги, все остановились и затихли. Рома, всё ещё сонными и непонятными глазами попытался понять, что происходит. Ничего не было слышно, лишь только странно-легкий ветер всё так же запутывался в непонятно-простом лабиринте, стоящем где-то в непонятной глуши. Снова какие-то символы, заставляющие двигаться то Лешу, то его друга, а потом и вовсе все трое скрылись в разных направлениях, оставив его в центре непонятно чего. Поначалу было спокойно. Он неторопливо отходил от небольшого сна и пытался лучше вслушаться, точно не понимая, что сейчас больше желает услышать?

– Так. Вот и не напрасно. Кислый! Иди сюда! – раздался чей-то странный голос сзади и Рома резко обернулся, даже не обращая внимание на боль в онемевшей шее.

На одном из выходов стоял мужчина, лет сорока пяти, как-то очень неудобно и приятно, смотря на него. Его лицо было покрыто какими-то волдырями, волосы, судя по всему, уже много месяцев не знали ощущения воды, а оставшиеся зубы, хорошо виднеющиеся из под его улыбки, имели густо черный, а иногда лишь просто темно-коричневый цвет. За десять секунд молчаливого взгляда он примерно несколько раз протяжно сглотнул чрезмерно выделяющуюся слюну. Это лицо, как и облик тела, выглядели довольно сухо. Скулы выпирали так сильно, что было видно неслабо бьющийся пульс. Самым противным, что имелось в тком виде, была одежда. Словно никогда нестиранный спортивный костюм свисал с выского скелета, раздуваясь небольшим сквозняком, исходящим от лабиринта. Что-то подсказывало, что этот странный человек не желает ему добра. Думать так, конечно, не хотелось, ведь параллельно с этим предположение в него встревала мысль того, что он просто нуждающийся в чем-то. Что ему может быть нужна помощь. Но нет. Всё-таки сейчас больше было страшно и небезопасно.

Вдруг, неловким бегом, отталкиваясь от стен, в этот квадрат забежал второй, примерно такого же вида, парень. Этому на вид было лет двадцать пять. Худой и сутулый, он смотрел на Рому, ещё больше радуясь, даже чуть не прыгая от счастья.

– Я же тебе говорил, что кого-нибудь сегодня да найдем, – проговорил он. – Ещё недельку проживем, хахаха, – сказал он, начав смеяться настолько противным смехом, что ему, сидящему всё в той же позе, полусонному путнику, стало куда неспокойнее.

– Ну что, как мы его, это? Здесь прямо? Или дотянем до базы? Ох, Дил обрадуется! Такой товар принесем! – еле проговорил молодой, видимо, имея какие-то проблемы с челюстью.

Рома ещё не успел вдохнуть, как тут же раздался глухой и тяжелый звук, переходящий в такое же глухое падение. Серега каким-то кирпичом зарядил в затылок тому, что постарше, да так, что тот, видимо, уже и не собирался подниматься, упершись своим кривым носом прямо в твердую землю. Затем, будто успевая ещё в ту же секунду, ударом ноги по спине он положил того, то был помоложе и поставил эту же ногу на его нервно дышащую голову.

– Я просто… не надо… мы же… я ничего не сделал! – нервно, волнительно и непонятно, говорил тот парень, чья челюсть и без того сложно произносила какие-либо слова.

– Молчать, – спокойно и грубо ответил тот.

Буквально спустя минуту сначала забежал Леша, лишь просто смотря на всё происходящее, а потом и Артур, сходу вставляя лежащему свой ботинок прямо в ребро. Тот сильно застонал от боли, что вызвало у Ромы чувство сожаления.

– Ну что ты, падла? Отвечай, что тут делал? – зверски, подставляя автомат к голове, говорил тот самый обладатель неожиданных ударов.

– Я всего лишь гулял… Мы… Я одиночка, если что, пацаны. Я ни с кем. Отвечаю, – сильно дрожащим и режущим, судя по всему от страха, голосом говорил парень.

– Гулял? Ты что, конченный? Где ты гулял? Это тебе спортивная площадка что-ли или может парк?

Артур хотел взять его за волосы, но быстро убрал свою руку.

– Еп твою мать, да ты торчек! – удивленно, даже с небольшой радостью на глазах проговорил он, поднимая свой взгляд выше.

– Товарищ командир, он же конченный. Посмотрите на него, – Артур резко задрал легкую, никак не подходящую погоде, его олимпийку и шокировал даже Рому.

На тощих, высохших руках парня, были огромные волдыри и в некоторых местах что-то напоминающее гангрену. Он никогда не видел такого. Ему становилось боязно, что этот болезненный человек сможет сейчас заразить их всех.

– Раздевайся, нахрен! – резко и громко сказал Артур прямо на ему на ухо, взбудоражив парня ещё больше.

Этот болезненных юнец лежал всё в том же положении, что и тогда, когда нога Сереги держали его голову. Было заметно, что он не собирается этого делать, а точнее, он боится. Интересно, чего именно? Может быть страха быть убитым за то, что болен? Или может за что-то другое…

– Снимай с себя всё или я сейчас тебе колено прострелю, – повторил снова их горячий юнец, но уже более спокойно.

Парень понемногу начал снимать с себя олимпийку, за ней, при помощи тех двоих, с него слетела и футболка, а уже через некоторое время и ботинки. Когда парень оказался лишь в одних, наглухо протертых трусах, Рома ещё больше стал переживать за парня, даже начиная подумывать над тем, чтобы вмешаться. Очень худое, почти полностью покрытое какими-то воспаленными язвами, тело судорожно лежало на земле, прикрывая возможные под принятие ударов части тела. Очевидно, ему было холодно и через свои судороги он быстро и сильно передавал ему свой страх.

– Иди сюда, – неожиданно сказал почти всё время молчащий командир, посмотрев в Ромину сторону. – Иди, иди, не бойся. Он не больной.

Словно глядя в воду, он вечно произносил какие-то подобные фразы, заставляя его немного успокаиваться. Рома неохотно доверился ему, подходя к парню как можно ближе. На расстоянии пары метров он остановился, всё-таки не желая подходить впритык. Теперь болячки парня выглядели куда более ужасающими, нежели тогда, издалека. Воспаленные места немного напоминали выжженную горячим металлом кожу, которая затем отмирала, добиваясь морозом и превращаясь в подобие крокодильей шкуры. Эта страшная вещь обтягивала тонкие, как спички, кости – единственное, что, видимо, хоть как-то держало этого не везунчика на ногах.

– Это не от болезней, – сказал командир, наблюдая за его печальным взглядом. – Всё дело в его интересах. Да? – резко