Невеста фараона - Анна Трефц

и попыталась бы посопротивляться, но Танеферт совершенно не готовила себе к дракам. Не знаю, в каком коконе она существовала до этого. Если бы вокруг меня жили убийцы, если бы родная мать подарила мне в пять лет животное, способное почувствовать яд в еде и напитках, я бы точно озадачилась обучиться какой-никакой самообороне. Хотя бы нескольким приемам. А Танеферт посвящала себя исключительно храмовым танцам и приготовлению отваров. И как она дотянула до своих лет?

Мы прошли еще один коридор с расписными стенами и снова оказались в просторном зале с пышной цветущей растительностью в больших горшках, с бассейном и раскиданными вокруг него подушками.

— Срежем тут, — Ахмес повел меня по кромке бассейна, распинывая с нашего пути разноцветные подушки.

А я подумала, что раз уж он так отнекивается от участия в покушении на меня, то может быть была ни была…

— Ахмес, ты знаешь, где тут можно перекусить? Умираю от голода!

Он замер, рука его прямо окаменела на моей талии. Как будто я предложила что-то совершенно неприличное. Прямо из ряда вон.

— Что?! — я смело посмотрела ему в глаза.

Интересно, чего он так растерялся?

— Что бы ты сейчас съела, сестра? — спросил он странным вкрадчивым голосом. И сразу же напомнил мне препода по зарубежной литературе на зачете.

— Да что угодно!

— Хм… Ладно. Идем, угощу тебя.

— Правда?! — Черт с ним пусть травит. Лишь бы не эти голодные спазмы!

Додумала я уже в полете. Этот гад с силой толкнул меня в бассейн. Вот же урод! Я даже заорать как следует не успела. Только жалко вскрикнула и погрузилась под воду с головой. Несмотря на видимую декоративность, бассейн оказался вполне себе глубоким. Во всяком случае я полностью уместилась под водой. Надеюсь, тут хоть крокодилов не содержат.

Надо признать, что с шутками у Ахмеса так себе. Ради смеха меня в воду толкнул, да? На мне вообще-то дорогое платье и пусть паршивенький, но все-таки парик. Который, как и ожидалось слетел, при погружении. Ну да, самое время поржать!

Теперь обо мне. Что я знаю? Танеферт ненавидит воду. Потому что в детстве едва не погибла на Реке. По мне, так себе оправдание, чтобы не учиться плавать. Я же, в отличие от нее воду обожаю. Это моя стихия. И плаваю я очень хорошо. Мама меня начала обучать еще в группе грудничков. Мне и трех месяцев не было, а я ныряла и иногда даже выныривала без посторонней помощи. Этого я не помню, но взрослые рассказывают с неизменным умилением. Потом я занималась в школе олимпийского резерва, а в институте меня зачислили в команду. Так что водой напугать меня нельзя. На этот раз Ахмес просчитался. Я вынырнула и глянула на гада с заранее заготовленным возмущением. Обещал же ужином угостить! Он присел на корточки и разглядывал меня с пытливым интересом. Дебил! Что я должна была делать, исходя из его логики? Кричать спасите-помогите, чтобы дать ему возможность меня спасти? Так что ли? Не дождется! Я показала ему язык и, подняв руки над головой, ушла под воду, крикнув басом:

— "I'll be back!(Перевод с английского: «Я вернусь». Фраза из культового фильма «Терминатор»)

Глупо, конечно, но не смогла удержаться. И уже под водой захихикала, вспомнив, как вытянулась его физиономия. А потом что-то пошло не так. Меня вдруг затопила паника. Не моя, чужая. Но она завладела моим телом. Захотелось немедленно на воздух. Но где он? Внизу, вверху, справа, слева? Перед глазами все завертелось.

— Даша! Даша! — вот это точно не Ахмес. Это орал Сашка Романов. Откуда он-то тут взялся?

Я знала, что вдыхать нельзя. Я же не рыба. И жабр у меня нет. Но все же почему-то открывала рот и как дура пыталась вдохнуть под водой.

— Даша! Черт! Дашка! — я чувствовала руки Романова на спине, плечах, на талии. Он тянул меня вверх, к свету.

Я молотила руками и, стремительно теряя силы, все еще пыталась выскочить из воды. И словно глядя на весь этот цирк со стороны одновременно понимала, что поступаю глупо. Так люди не спасаются. Так люди тонут. Я тонула. Я! Тонула! Сверху меня накрыла тень. Потом вода над головой взорвалась и на меня упал Ахмес. Ну, круто! Наконец-то он меня убьет. И как я сразу не поняла его намерений? В этом ведь и был план. Отравить не смог, так теперь утопит.

Глава 12. Танеферт

Меня сотрясали спазмы пока тело извергало из себя мерзкую жидкую смерть.

— Принесите еще полотенец! — неприятно орали над ухом, — Её всю трясет! Вызовите медичку?

Меня накрыли чем-то теплым и слава Пта сухим. Щеке тоже было тепло и уютно, хотя телом я лежала на дорожке из твердого материала.

— Даша! — лицо Романова оказалось совсем рядом. Ну да, это он меня обнимает, это его ладонь придерживает мою голову.

— Какого черта, Измайлова? Ты что плавать разучилась?! — где-то высоко надо мной сотрясали воздух громоподобные раскаты. Это бушевал наш тренер.

Я поморщилась, чем привела Романова в восторг. Он широко и радостно улыбнулся. И порывисто потянул меня к себе, чтобы заключить в объятия. Но поняв, что вокруг нас полно народа, замер. А жаль, сила восстанавливающих объятий мне бы сейчас не помешала. Хотя тут люди вообще не понятно зачем обнимаются. У них это даже называется как-то несерьезно «обнимашки». На самом деле объятия это прекрасный способ передать человеку часть свой жизненной силы. Что за необразованный мир?!

Я вдохнула, радуясь, что все еще могу это делать. Правда изнутри слегка болело горло и совсем чуть-чуть грудь. Нет, мне определенно нужно кого-то обнять. Чтобы восстановиться побыстрее. Я посмотрела в глаза Романову и прошептала:

— Это ведь ты меня спас?

— Ну… — он почему-то растерялся, покраснел даже.

Крупная капля упала с его челки мне на нос. Я улыбнулась. А потом сделала то, ради чего вообще затеяла этот разговор. Я сказала тихо:

— Спасибо! — и, обвив его руками, прильнула щекой к его груди.

И все вокруг стихло. Только стук его сердца. Сначала редкий, словно неуверенный, потом все громче и громче, чаще и чаще. Его сильные руки прижали меня к нему еще крепче. А из его груди вырвался судорожный выдох.

— О! — понеслось над нами не то удивленное, не то одобрительное.

Но мне сейчас было все равно. Мое сердце быстро подстроилось под бешенный ритм его сердца. Наши тела слились, и его сила потекла в меня живительным потоком. Я закрыла глаза, жмурясь от удовольствия.

— Романов! Ты совсем