Невеста фараона - Анна Трефц

— Отпусти меня! — я всего лишь жалко пискнула.

Он снова усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— А как же долг? Я купил твою девственность, ты забыла?

— Серьезно?! Забери свое колечко, и мы квиты!

— Хм?

Ну, слава Пта, или Амону, или Господу, да вообще всем, кто на небе, губы Ахмеса искривились в его привычной мерзкой ухмылочке. Потом он изрек:

— Нет, сестра, так это не работает!

Ну вот опять! Его нос сейчас мой в фарш перетрет! А глаза подернулись туманом.

— Эй! — я принялась извиваться на кушетке, — Приличные люди спрашивают у девушки разрешения! Так вот, я против! Понятно! Ты что хочешь взять меня силой?

— Очень хочу, — прошептал он мне в рот, — Так хочу, что у меня сердце замирает!

— Да ты просто…

«Абьюзер»! «Тиран»! «Сатрап»! Господи боже! Ну, хотя бы «сволочь» у них есть в языке? Но нет. Из всего перечисленного многообразия эпитетов я смогла лишь сгенерировать:

— Грязный демон!

Ну да… проблемы перевода. Надеюсь, что хоть интонация у меня была соответствующей «абьюзеру». Его губы покрывали легкими поцелуями мою шею. И замерли у уха.

— Ты настолько меня не хочешь? — о, мужчины очень коварны, когда не желают верить в очевидное. Спрашивает бархатным шепотом, еще и мочку уха губами прихватывает.

И если начистоту, не так уж я и уверена. Ладони его уже давно отпустили мои запястья и приятно ласкают… много чего ласкают. Тело у Танеферт с приличными выпуклостями. Есть чего поласкать. А мои собственные пальцы запутались в его волосах. Как так-то? И голова кружится. И между ног опять неприлично ноет.

— Именно! — все же выдавила из себя я. А потому что он мой враг вообще-то. Он убил моего отца! — Я тебя не хочу!

— Тогда у тебя проблемы.

Он с завидной легкостью подскочил на ноги. А вот мне стало холодно и одиноко. И почему мне обязательно надо ему перечить? Хорошо же было! Теперь же осталось только сесть на кушетке и обхватить плечи руками, чтобы согреться, потому что трясет как при температуре 40! Ну и еще, потому что соски торчат. Стыдобище!

— Почему это проблема? — я глянула на него снизу вверх с вызовом. Получилось что-то похожее на то, как смотрит боевая мышь на кота.

— Твое сердце больше не контролирует твое тело.

Его ладонь легла на мое колено и медленно поползла вверх по внутренней стороне бедра. Взглядом еще гипнотизировал, гад. И у него отлично получалось. А чего я ожидала, он же маг! Жрец бога Джахути. Я судорожно перерывала закрома памяти Танеферт. Что у нее есть из навыков? Метание огненных шаров? Управление ветром? Водой? Может быть хотя бы заклинание невидимости? Черт! Ничего из перечисленного! Она зелья умеет варить! Очень полезный навык в данной ситуации! Его губы мягко прикоснулись к моим. Захотелось закрыть глаза, откинуться на подушки и позволить ему делать то, что он пожелает. Потому что, кажется, наши желания в кой-то веки совпали. Ну, в конце концов, могу я в этом мире расслабиться хотя бы на миг. Я закрыла глаза.

— Вот видишь, — в его интимном шепоте слышалось торжество, — Твое тело подчиняет сердце. А это неправильно!

И все. Он распрямился и замер рядом. А мне опять стало холодно. И еще жутко стыдно. Ведь он же не всерьёз меня целовал. Он мне, оказывается, демонстрировал, какая я ничтожная, слабая и податливая.

— Собачье дерьмо! — я встала.

А он усмехнулся, наблюдая как меня штормит. Ну да, он-то небось поужинал. А я вот даже не обедала. Все дело в этом. Я просто раскисла.

— Я ухожу! — оглядевшись, я поняла, что намерения мои расходятся с возможностями на все 180 градусов. Потому что я понятия не имею куда идти.

Демон пожал плечами, наблюдая за моими потугами сориентироваться на местности. Потом протянул руку:

— Идем, провожу.

Я спрятала свои за спиной. Не в тех мы отношениях, чтобы за ручку держаться. Жар страстей в моем теле постепенно утихал, и живот снова вспомнил о главной проблеме. Господи, как же есть хочется! День тут длится как наша неделя. Сколько же протянется еще и ночь? Выдержу ли я?

— Ты какая-то бледная.

Я вздрогнула. Почему я думала, что он уже потерял ко мне интерес? Нельзя недооценивать противника. Стоит и продолжает пялиться. Теперь с каким-то жреческим интересом. Словно прикидывает, достаточно ли мил барашек, чтобы вспороть ему горло на алтаре.

— Я устала, — вот тут я не лгала.

И вздохнула соответствующе. Он, кажется, удовлетворился и пошел, чуть впереди, показывая дорогу. Я поплелась следом, изо всех сил надеясь, что Неша помнит о том, что ее хозяйка умирает с голоду и уже раздобыла хотя бы кусок хлеба, не сдобренного ядом. Да о чем я! Это же Неша. Дрыхнет, небось, десятый сон видит. Сбежала, бросила хозяйку на произвол судьбы.

— Ты должна быть осторожнее во дворце, Танеферт, — он слегка замедлился и пошел вровень со мной, — Не ходи тут в одиночестве.

— А то что? Тебе будет сложнее меня убить, если не сможешь отследить, где я?

— Если бы я хотел тебя убить, я сделал бы это еще в праздник Ренепет. В ту же ночь…

Он запнулся, а у меня внезапно закончился воздух в груди. Вот так просто он признался, что убил моего отца. Хотя кому нужны его признания! Точно не мне. Я знаю, как было дело. Сейчас попыталась взять себя в руки. Чувства Танеферт, которые поднимаются из ее Ка и затапливают меня с головой всякий раз, когда речь заходит о ночи Ренепет, трудно контролировать. Их много, и они очень горячие: гнев, боль, горечь, страх. Надо немного подождать. Только спустя долгую минуту я снова смогла вдохнуть. И ответить:

— Тогда ты рассчитывал взять меня в жены. И без борьбы заполучить власть над городом, объединив два враждующих клана. А что теперь, когда ты понял, что я ни при каких обстоятельствах за тебя не выйду?

— Ни при каких обстоятельствах? — не понравилось мне, как он хмыкнул.

— Даже если почувствую, что люблю тебя. Я лучше себя убью! — выпалила я, понимая, что это не мои мысли. Они принадлежат Танеферт. И тут до меня дошло, — Ты специально, да? Тебе не нужно ничего делать. Ты просто ходишь вокруг, строишь мне глазки и ждешь, пока я сама себя возненавижу настолько, чтобы кинуться в Реку с крокодилами?

— В этом есть смысл, — его рука по-хозяйски обвила мою талию.

Я попыталась вырваться, но куда там. Сила Ахмеса в несколько раз превосходит мою. В своем теле я может еще