Ночь ворона, рассвет голубя - Рати Мехротра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда руки Чайи начали творить с ее волосами свое волшебство, Катьяни застонала.
– Это божественное ощущение.
– Вы, должно быть, не расчесывали волосы все то время, что вас не было, – причитала Чайя, пытаясь пальцами распутать непослушные пряди.
– Я расчесывала их каждый день, – запротестовала Катьяни. – Не моя вина, что все так получилось.
Чайя недоверчиво фыркнула и продолжила распутывать колтуны. Когда она заявила, что закончила, Катьяни поднялась из ванны и вытерлась. Было приятно не думать о том, сколько еще запасов чистого нижнего белья у нее осталось. Она закончила одеваться, и тогда вошел мальчик-слуга, кативший маленькую тележку, наполненную ароматными блюдами. Там была чашка дымящегося чая масала, тарелки с миндальными конфетами в форме ромба, острыми кебабами и хрустящими самосами. Она наелась досыта, а Чайя в это время расчесывала ее волосы, приводя их в порядок и заплетая в пучок.
Когда Чайя наносила последние штрихи на голове Катьяни, прибыл посыльный с сообщением от Таноя. Начальник Катьяни хотел увидеть ее как можно скорее. Она залпом допила остатки чая и встала.
– Миледи, пожалуйста, позвольте мне закончить, – сказала Чайя.
Катьяни посмотрела на свое отражение в зеркале гардероба.
– По-моему, все выглядит прекрасно.
Чайя протянула венок из жасмина.
– Мне нужно приколоть это к пучку.
Катьяни закатила глаза:
– Разве я хоть раз позволила тебе вплести цветы в мой пучок? Честно говоря, мне следовало бы вообще побрить голову. Эти волосы ужасно мешают.
Глаза Чайи округлились от ужаса. Катьяни сбежала прежде, чем ее горничная успела начать ее ругать. Бедная Чайя. Ей было бы лучше быть в свите королевы Хемлаты или, по крайней мере, Ревы. Вместо этого ее приставили к наименее благовоспитанной женщине во всем дворце.
Таной ждал Катьяна в штабе Гаруды, маленькой, невзрачной комнате у основания восточной башни. Как только она вошла, он встал и бросил ей меч, который она легко поймала.
– Покажи мне, чему ты научилась, – рявкнул он.
Катьяни поклонилась:
– Да, сэр.
Штаб был не лучшим местом для дуэли, но ведь в настоящей драке предпочтения не учитываются. Она сжала меч обеими руками и встала в стойку.
Его атака была незамедлительной. Катьяни потребовались все ее умения, чтобы парировать его удары. Оказавшись у его стола, она схватила медную чернильницу и запустила прямиком в мужчину. Чернила забрызгали все его лицо, одежду, меч. Она воспользовалась секундным замешательством, чтобы запрыгнуть на стол и обрушить свой меч поверх его, выбив оружие из рук Таноя.
– Сдавайся, – рявкнула она, приставив клинок к его горлу.
Он хрипло рассмеялся:
– Хорошая работа. Я вижу, ты не забыла мое обучение, пока была в этой модной гурукуле.
Она отложила меч и схватила маленькую льняную салфетку.
– Вы были моим первым учителем, сэр. Я никогда не забуду ваш самый важный урок.
– И который же это? – спросил он, когда она промокнула его щеки краем салфетки. – Катьяни, ты пытаешься размазать чернила по всему моему лицу?
– Извините, сэр, – пробормотала она, отбрасывая салфетку. – Возможно, вам следует принять ванну. А урок заключался в том, чтобы использовать все, что у тебя есть.
– Ты отлично это продемонстрировала, – сказал он. – Однако есть еще один урок, более важный. Не уверен, что ты его уже усвоила.
– Какой же, сэр? – озадаченно спросила она.
Он ухмыльнулся, обнажив ряд сломанных зубов, которые теперь были перепачканы чернилами.
– Я дам тебе знать, когда придет время.
Он взгромоздился на свой стол, жестом указав ей на место напротив:
– Королева, должно быть, уже рассказывала, что мы предотвратили попытку убийства.
Катьяни села:
– Да, сэр. Поздравляю с поимкой преступников. Полагаю, есть вещи, о которых она мне не рассказала?
– Чертовски верно, – сказал он. – Все четверо твоих дворцовых шпионов пропали без вести.
– Что?
Она уставилась на него. У нее внутри все сжались.
– Вы думаете, их разоблачили?
Его губы превратились в тонкую линию.
– Будь это один или двое из них, я мог бы решить, что они залегли на дно. Но все четверо? Я боюсь, что они были убиты или захвачены Парамарами.
Катьяни откинулась назад. У нее кружилась голова.
– Когда?
– Месяц назад, как раз перед попыткой отравления, – ответил он. – Я уже начал тренировать несколько новых шпионов.
От этой новости у нее скрутило живот. Подготовка шпиона занимала годы.
– Вы не спрашивали о них у заключенных?
– Конечно спрашивал. Они все еще о многом умалчивают, но в конце концов проболтаются.
Его глаза сузились.
– Я выжму из них все, заставлю молить о смерти перед тем, как перережу им глотки.
Его слова охладили ее пыл. Таной научил ее особым техникам допроса, которые включали ножи, гвозди, воду и много криков. У нее никогда не было возможности воспользоваться ими, да она и не хотела.
– Кто их лидер? – спросила она. – Один из них, должно быть, искусен в магии.
– Мы выясним, – сказал Таной. – Это всего лишь вопрос времени. Человеческое тело многое может вынести, но всему есть предел.
Она сделала глубокий вдох:
– Я должна сама с ними поговорить. Или, по крайней мере, сопровождать вас.
Он скривил рот:
– Ты уверена? Они в ужасном состоянии.
Она представила себе осунувшиеся, изголодавшиеся лица, отсутствующие пальцы на руках, вонзившиеся в плоть гвозди и содрогнулась.
– Давай подождем несколько дней, – сказал Таной. – Позволь мне еще немного подготовить их к допросу.
Она кивнула, и они перешли к обсуждению более приземленных дел, касающихся Гаруды. Они говорили о новобранцах и об увольнениях; о том, кто слег с желудочным отравлением, а кого подкосила любовная тоска; о Фалгуне, которого повысили и перевели сторожить крепость. Вскоре Катьяни вышла из штаба и направилась в анфиладу комнат Ревы, по дороге пройдя по шепчущей галерее, которую так любила.
Рева готовилась ко сну при помощи трех служанок, которые снимали с нее замысловатую одежду и вытаскивали украшения из волос.
– У тебя чернила на лице, – сказала она, когда Катьяни вошла внутрь.
– Ха-х, это ерунда. Видела бы ты Таноя, – сказала Катьяни, испытывая облегчение от того, что Рева достаточно успокоилась, чтобы поговорить с ней.
– Ты пришла извиниться за то, что бросила меня? – потребовала Рева.
Катьяни села рядом с ней и поцеловала в щеку.
– Даже лучше. Я пришла рассказать тебе все о наших ужасных приключениях.
– Как будто меня это волнует, – фыркнула Рева, но вскоре она отпустила своих служанок в соседнюю комнату и повернулась к Катьяни с лицом, горящим от предвкушения. Катьяни пустилась в описание всего самого интересного, что с ними случилось за время пребывания в гурукуле, опустив лишь свою встречу с Дакшем в первую ночь. И поцелуй, конечно. Никто и никогда
