Дикая птица - Елена Анатольевна Кондрацкая

шанс, что дотопаем до этой, а там старый пень. А моя магия не бесконечна, если буду поддерживать ветер постоянно, то быстро выдохнусь. А ты ещё что-то про ловушки говорил. Как ты в прошлый раз попал к Яге?

Дарен пожал плечами.

– Я бежал через туман от Круко, не разбирая дороги. А когда достал его из ловушки, появилась Яга и туман развеялся.

– Похоже, выбора нет. Я не знаю заклинаний, которые бы нам помогли, – сказала Рогнеда, подобрала с земли ветку подлиннее и покрепче, проверила ближайшую кочку и, задумчиво хмыкнув, ступила на неё. – Давай руку. Лучше держаться поближе, чтобы, если что, вытянуть друг друга.

Дарен тоже отыскал себе палку и шагнул следом.

– Часто ходишь по болотам?

– Нет, это моя первая кочка, – честно ответила она, проверяя следующую.

Они взялись за руки и стали пробираться сквозь дымку. Рогнеда вытягивала руку вперёд, прощупывая палкой дно, и немного помогала себе ветром. Совсем чуть-чуть, чтобы сберечь силы на случай, если они наткнутся на одну из ловушек. Болото под ногами булькало и ворчало, надуваясь чёрными пузырями вокруг кочек, на которые они с Дареном наступали. Но чем больше они углублялись в туман, тем тише становились звуки, тем плотнее и туже становилась пелена. Рогнеда кожей чувствовала, как туман сопротивляется продвижению, уже даже бульканья жижи под ногами не было слышно.

– А что за ловушка? – спросила она, чтобы нарушить мёртвую тишину, которая давила на уши. – В которую попал Круко?

Кочка, показавшаяся надежной под ударом палки, под ногой вдруг провалилась, и Рогнеда бы полетела вниз, если бы не успела поддержать себя потоком воздуха.

– Ох, я чуть не…

Она не успела договорить, как что-то схватило её за ногу и утащило в болото. Сердце взорвалось бешеным ритмом, крик застрял в горле. Рогнеда зажмурилась от страха и задержала дыхание, но не было ни всплеска, ни воды, её обвивали чёрные корни какого-то растения, медленно и почти аккуратно погружая в грязь. Сжимали сильно, не давая пошевелиться и грозя переломать кости, если сожмут чуть крепче. Дарен всё ещё держал её за руку, тоже обездвиженный чудовищным растением.

– Вот эта ловушка, – прохрипел он, пытаясь выбраться из гибких тисков. – Она самая.

– Как ты, говоришь, спас Круко? – испуганно пискнула Рогнеда.

– Разрубил корни мечом.

Рогнеда с сомнением посмотрела на меч Дарена, до которого было не дотянуться даже при самом большом желании. Чем больше Дарен дёргался и извивался в корнях, тем туже они оплетали его. Это навело Рогнеду на какую-то мысль. Какую-то. Рогнеда никак не могла за неё ухватиться. Воздуха. Ей нужно больше воздуха. Сердце колотилось в груди, страх накатывал волнами бушующего океана, накрывая с головой и не позволяя вдохнуть. А в ушах стоял оглушительный свист.

«Хватит. Тихо. Я не слышу свои мысли. Я должна вернуть ту мысль. Очень важную мысль».

– В роще надо было попросить у Макоши выбраться отсюда живыми, – усмехнулся Дарен, а Рогнеда потеряла сознание.

* * *

Княгиня Чароградская сидела в своём любимом кресле у открытого окна и читала доклады счетовода. Её золотые волосы волнами ниспадали на грудь и сияли на солнце. Она ещё была в ночной сорочке, белой и почти прозрачной. Рогнеда наблюдала за ней из тени. За тем, как она ведёт тонким пальцем по строчкам, как изящно наклоняет голову, оголяя лебединую шею, как трепещут её длинные светлые ресницы. Рогнеда почти не замечала, как сжимает кулаки и как ногти впиваются в кожу.

Княгиня вздохнула, запрокинула голову и потёрла шею.

– Рогнедушка, – позвала она. – Помни мне плечи, пожалуйста.

– Да, госпожа.

Княгиня убрала волосы, и Рогнеда коснулась острых, болезненно худых плеч. Княгиня облегченно выдохнула. Она была старше Рогнеды на десять лет, но всё ещё выглядела как подросток, сама часто смеялась над этим и говорила, что всё от того, что много болела в детстве.

– Представляешь, – голос её был тих, как шелест листвы, – кто-то крадёт деньги из казны. Сначала суммы были маленькими. Я даже ничего не замечала. Но в последние месяцы вор совсем страх потерял. Счетовод заметил недостачу, пошёл проверять. И знаешь что? Нас обкрадывают уже по меньшей мере четыре года!

Внутри у Рогнеды всё похолодело, а пальцы непроизвольно сжались.

– Ай! Больно! – воскликнула княгиня, дрогнув под её руками.

– Прости, госпожа, – пробормотала Рогнеда и продолжила разминать плечи деревянными пальцами. – Ты знаешь, кто это может быть?

– Понятия не имею. Да ещё, как назло, старик-счетовод преставился прошлой ночью, да примет его Морена в своём царстве. Теперь сама разбираюсь со всем этим, – княгиня взмахнула бумагами. – А я же совершенно ничего в цифрах не понимаю. Вот матушка моя разбиралась, да хранит Морена её в своих Полях.

Княгиня печально вздохнула. – Рогнеда вздохнула – с облегчением.

– Хочешь, я тебе помогу, госпожа? Я немного понимаю в числах.

– Ох, спасибо, дорогая! Не хочу утруждать тебя, – княгиня запрокинула голову, посмотрела на Рогнеду чистыми голубыми глазами и ласково улыбнулась. – Лучше скажи, как твой батюшка? Давно он ко мне не заглядывал.

– Пропадает… на службе, – уклончиво ответила она. Что ж, в игорные дома он ходил, и правда, как на службу.

– Работает, – протянула княгиня, зарделась и отвела взгляд. – Не зря он мой воевода. И ты со мной уже четыре года. Стала мне как родная. Матушка твоя, слышала, тоже была прекрасным воином и единственной чародейкой в дружине. Мои родители даже плакали, когда она оставляла службу после свадьбы. Думаю, и матерью она была прекрасной.

– Она умерла, когда мне было десять. Я мало что помню, – равнодушно пожала плечами Рогнеда и перекинула волосы княгини за спину, чтобы расчесать и заплести косу.

– Понимаю, дорогая, мои родители тоже рано покинули меня. Оставили это маленькое бедное княжество на моих хрупких плечах. А у нас то засухи, то нечисть деревни разоряет, то кочевники с юга стучатся. И царской воле до нас дела нет, и Вороны до нас редко доезжают. Представляешь, за всё моё княжение лишь однажды в Чароград заезжали, да и то потому что у нас тут какой-то столичный чародей от закона прятался. Одни беды на нашу голову сыплются. И за что всё это?

Рогнеда не переносила её нытья. Княгиня была доброй, но такой… безвольной, мягкой и слабой. Вечно плакалась и пеняла на обстоятельства вместо того, чтобы взять всё в свои руки и заняться делом. Удивительно, что Чароград ещё не разорвали на куски кочевники и ушлые бояре. Впрочем, последние предпочитали покидать бесплодные земли и искать лучшей жизни в других княжествах. То же делали и ремесленники, и многие свободные жители.

Рогнеда