Стихея - Нана Рай

стол поднос с позолоченным чайным сервизом и кубиками тростникового сахара, а после выйдет из кабинета.

– Моя прозорливая Ингрид. – Элизабет улыбнулась и медленно разлила чай по изящным чашкам, крохотным, словно из детского набора.

Она специально тянула время, чтобы подогреть интерес Ингрид, а заодно еще раз обдумать новость, которую собиралась ей преподнести.

– Если ты сейчас же все не расскажешь, я умру от любопытства прямо в этом кресле, а тебя посадят за убийство. – Ингрид старалась поддерживать веселый тон, но дрожь в голосе выдавала нетерпение.

Женщина нервно поменяла положение ног и взяла в руки чашку, чтобы хоть как-то себя занять.

– Сначала я напомню тебе, для чего существует наше общество. – Элизабет откинулась в кресле и взглядом скользнула по ореховому шкафу, где стояли маленькие флаконы. В каждом хранилось по несколько грамм праха сожженных ею ведьм.

– Мы уничтожаем зло, – с гордостью заявила Ингрид.

Элизабет цокнула языком и покачала головой. Поднесла к губам чашку с чаем и вдохнула запах бергамота.

– Мы охраняем древние тексты, вырезанные из Ветхого завета, в которых говорится про Аэндорскую волшебницу. Когда ее сожгли, прародители… – Элизабет задумчиво пожевала губы. – Да, назовем их так. Прародители «Sang et flamme» сумели извлечь из праха ведьмы целебную мазь, излечивающую все болезни. Панацея для людей. Кара для ведьм.

Ингрид нахмурилась.

– Я наиболее емко озвучила нашу цель. – Она кинула в чашку кубик сахара. – Зачем ты мне все это напоминаешь?

– Вспомни. Более трехсот лет назад наше Общество очистило Вэйланд от зла. Это было их пристанище, а мы сожгли всех ведьм. Вэйланд пылал очищающим огнем. Их потомки расползлись по миру, как побитые псы, зализывая раны. – Голос Элизабет ожесточился, и она со звоном поставила чашку на блюдце. – Но сейчас все наши старания летят к чертям!

Ингрид предусмотрительно молчала. Даже воздух вибрировал от напряжения, которое исходило от Элизабет. Ее и без того тонкие губы превратились в красную нить, а глаза – в щелочки с пылающим в них пламенем.

– Ведьма. В Вэйланде объявилась ведьма. Настоящая, из крови и плоти. – Каждое слово Элизабет выплевывала, как будто оно было ядовито. – И я сейчас говорю не о нашей пленнице.

– Дочь Цирцеи… – Руки Ингрид задрожали. Она глубоко вздохнула и выдохнула, но беспокойство Элизабет было заразительно, и вопросы посыпались градом: – Ты уверена? А что Охотничий Пес? Он уже ее выследил? Мы должны избавиться от ведьмы, пока она вновь не отравила Вэйланд своей магией.

– Эллиот меня разочаровал. Он не справился ни с одним заданием. Не смог даже присмотреть за Джорджи!

– Опять она. – Ингрид скривила губы. Имя Древней – одной из потомков Вэйландских инквизиторов – отрезвило. – Не понимаю, почему ты так беспокоишься о ней. Она даже не знает о существовании Общества! – Ингрид прикусила нижнюю губу. – Если только тебя не гложет вина за смерть Эдварда…

– Не упоминай его имя! – вскинулась Элизабет и заметалась по кабинету, не находя себе места.

Каждый раз, когда она вспоминала брата Джорджи, внутри нее умирала маленькая частичка жизни.

– Хорошо, успокойся. Прошло уже много времени, я не думала, что ты так отреагируешь. – Ингрид подняла руки, признавая поражение.

Есть табуированные темы, и Эдвард – главная из них.

– Так что там с Эллиотом? Возможно, мы переоценили его способности. Он слишком молод…

– Молод, но Охотничьи Псы рождаются очень редко. Мы не могли его упустить. – Элизабет вздохнула и заставила себя сесть обратно в кресло. – Эллиот говорит, что до сих пор не нашел ведьму, но я ему не верю. Не могу сказать почему, просто не верю и все… Еще эта его сестра, Дейзи… Дерзкая девчонка.

Ингрид с улыбкой закивала:

– Она под моим крылом, но хуже пронырливой журналистки.

Минуту они помолчали, каждая думала о своем. Элизабет гнала от себя мысли об Эдварде, Ингрид пыталась понять, чего от нее ждет глава «Sang et flamme».

– Я хочу, чтобы ты проверила одну девушку, – наконец произнесла Элизабет и прямо посмотрела в глаза Ингрид.

– Почему я?

– Ты – предводительница Огненных дев. А именно они были замечены в избиении Марии Бэсфорд.

– Которую ты и хочешь проверить? – самодовольно прищурилась Ингрид.

– Да. Ты ведь знаешь, кто ее избил? – Элизабет вернула самообладание и пригубила чуть остывший чай.

– Да, пара первокурсниц во главе с Джорджи. Ах да, среди них была и Дейзи Метаксас, – ухмыльнулась Ингрид. – Девочки до сих пор считают, что мне ничего неизвестно. Но мои ушки есть даже у стен.

Элизабет удовлетворенно вздохнула:

– Замечательно. Пока не трогай их. Придержим на тот случай, если понадобится кого-то публично наказать. Но Джорджи верит, что мисс Бэсфорд – ведьма, иначе не решилась бы на это. С одной стороны… С другой, в деле замешана ревность, поэтому я не относилась к ее подозрениям всерьез. – Она покачала головой и достала из ящика ксерокопии записей своего предка Люциуса Берггольца. – Он писал о том, что в Вэйланд вернется ведьма. И не просто ведьма. Стихея.

Ингрид судорожно втянула носом воздух и вчиталась в старинные записи.

– Ты предлагаешь мне найти саму Стихею? – спросила она, закончив просматривать дневник Люциуса.

– Да. – Элизабет наклонилась к ней через стол и прошептала: – Причем сделать это надо до того, как она осознает свою силу.

Глава 7

Дикий дуэт

В такое позднее время на студенческой кухне никого не было, кроме Мари. Главное правило – соблюдай чистоту, поэтому вся утварь, посуда и столешницы с раковиной были выдраены так, что в них можно было глядеться вместо зеркала.

Мари не включала свет, довольствуясь желтыми лампами сломанной вытяжки, рассеянный свет которой озарял деревянную ступку с травами и пестик, с помощью которых она превратила засушенные листья в порошок. На электрической плите в маленькой кастрюле кипело варево на основе семян клещевины обыкновенной. Ромашка смягчала острый запах, и казалось, что Мари заваривает обыкновенный чай на ночь. Но только ей было известно, что одна капля этого отвара вызовет у человека лихорадку и головокружение, а столовая ложка – смерть. К сожалению, приготовить одну каплю невозможно, поэтому стоило быть осторожной с дозой.

Медленно, словно это был эликсир бессмертия, она процедила отвар через сито в маленький стеклянный флакон, который умещался в ладони. Когда мама его подарила, она задумчиво улыбнулась (что случалось редко) и погладила Мари по голове (что было еще реже):

– Ведьмы не такие, как простые смертные. Человеческие эмоции не имеют над нами власти, мы всегда думаем разумом, а не сердцем. В противном случае ведьмы натворили бы больших бед, если бы подвергались эмоциям и мстили каждому обидчику.