Игры богов - Александр Бромов

Они пили светлое сладкое вино, сидя на крыльце их с Санти недостроенного дома. Лас не хотел сюда приходить и будить воспоминания, но Эджен здесь было легче, и поэтому он согласился.

Демонесса бездумно глядела на ночное мерцающее море. Звездный купол неба. Лунная дорожка прямо к дому. Все было бы очень романтично, если бы не горечь и пустота на душе. Так бессмысленно все кончилось.

— Ты сейчас не меняешь ипостась, — поднимая на него больные глаза, неожиданно произнесла она.

— Смысл? — равнодушно пожал плечами Лас, — Лицо в любом случае… как у девчонки.

— А ты думаешь, почему Тиль отпустил бородку?

— Неужели дразнили? — удивился он, поворачивая к ней голову.

— Он очень красивый, Ае. И его бесило, когда ему об этом напоминали.

Йёвалли покачал головой:

— Я не знал. Он ничего о себе никогда не говорил, — и попросил, — Расскажи мне про его жену. Какая она была?

— Очень тихая, спокойная, немного робкая и сначала очень грустная, — у демонессы печально дрогнули уголки губ, — Это потом она понемногу стала оживать. У нее была очень ласковая и открытая улыбка. Тиль очень любил ее. Она первая его любовь, Ае, жаль, что недолгая. Он на руках ее носил, особенно, когда узнал, что про беременность. А эти… неродившегося ребенка… несколько дней оставалось. Ае, я не знаю, как он это пережил. Его сорок лет дома не было. Что он делал с ийет, это не просто страшно, это запредельно. Когда он вернулся, нам всем стало жутко. Чужой. Безнадежно чужой. Ничего от прежнего Санти в нем не осталось. Совершенно. Седой, заросший щетиной, а в глазах пустота. Он не улыбался. Очень долго. Равнодушный. Холодный. А потом мы узнали, что он вернулся к дракону. Сам. Отец чуть не убил его. Тиль так безразлично его выслушал, развернулся и ушел. Папа тогда запретил его трогать. Сказал, что головы оторвет, если узнает.

Они проговорили всю ночь, а когда начало вставать солнце, в голову демонессе неожиданно пришла какая-то мысль. Она заметно оживилась, и, быстро отправив принца спать, куда-то умчалась.

Утром ее разыскал брат, решивший все-таки поговорить с ней, и с удивлением осмотрел террасу собственного дома. Их с Ласти дома.

Эджен, стоя на коленях, резала замызганное банное полотенце на полу, засыпанном песком и мелким мусором.

Сантилли поморщился, обозрев беспорядок, не торопясь, поднялся на крыльцо и постучал по перилам:

— Привет.

Демонесса кивнула, не отрываясь от занятия. Герцог задумчиво понаблюдал, как она, прикусив от усердия нижнюю губу, орудует ножницами, и пристроился в кресле, стараясь не думать о Ласайенте, который мог появиться здесь в любой момент. Да и пусть, он не к нему пришел, а к сестре, поэтому — плевать.

Наконец, бросив очередной взгляд на пустой стол, он не выдержал:

— Почему на полу? Грязно же.

— Где ты видишь грязь? — удивилась Эджен и сдула со лба упавшую прядь, — И потом, мне на полу уд-добнее, — ножницы застряли на шве.

— И что это будет? Половая тряпка? — Сантилли повертел головой, оценивая ее творение со всех сторон.

— Полотенце для лица, — с гордостью ответила она, рассматривая получившееся на свет, благодаря которому стали видны многочисленные мелкие дырочки, затяжки и потертости.

— Потрясающе, — озадаченно произнес герцог, не зная, как реагировать и боясь, что сестра немного потеряла разум от расстройства. А, как известно, с сумасшедшими лучше соглашаться. Но здравый смысл одержал верх и он осторожно посоветовал:

— Жени, может, лучше было бы купить?

Демонесса тяжело вздохнула и утомленно поглядела на него, как на неразумного ребенка:

— Ты что, это же эксклюзив! Ни у кого такого не будет.

— И кого ты хочешь осчастливить? — герцог хитро улыбнулся, начиная догадываться, кому она так старательно готовит «подарок».

— Презент для молодоженов, — с гордостью сообщила Эджен, полностью подтвердив его догадку, — Представляешь, как они обрадуются! Особенно благородный муж, все свое имущество отжалевший ненасытной жене. Теперь у него даже физиономию вытереть нечем.

— Жени, — восхищенно воскликнул брат, — я всегда поражался твоему маниакальному стремлению к чистоте, но надо сказать, что сейчас ты превзошла саму себя! На этом полу можно есть без тарелок.

— Вот именно, а ты даже кроссовки не отряхнул, — укорила его девушка, откладывая в сторону еще одно «полотенце» и снова берясь за ножницы.

— Какие проблемы, милая! Сейчас исправлюсь! — герцог постучал нога об ногу над «эксклюзивом», — Жаль, что я не болею, можно было бы высморкаться.

— Фи, какая гадость, Ваша Светлость! — непроизвольно передернула плечиками демонесса.

Они весело переглянулись, и сестра лукаво спросила:

— Тиль, дай угадаю. Вы помирились?

Сантилли увел глаза в сторону и отрицательно качнул головой:

— Мы сами разберемся, хорошо?

— Долго разбираетесь, — сердито отозвалась Эджен, начиная кромсать «полотенце» на узкие тряпочки.

— Ты теперь здесь живешь? — не удержался он.

Но Эджен не заметила подвоха:

— Нет, где я тебе в городе столько песка и мусора найду? — она разогнула уставшую спину, — И даже ради них не буду по мусоркам ползать. Пусть скажут спасибо, что я это откопала.

Тряпку она стащила у своей несостоявшейся хозяйки, мысленно попросив у нее прощения.

Брат ненавязчиво напросился в гости, с неудовольствием узнав, что квартиру нашел и снял для сестры Ласайента.

— Хороший район, — похвалил он вид из окна, — А почему дом не купила, если не хочешь жить в старом?

Эджен обреченно вздохнула, опустилась на подоконник и рассказала и о звонке Беарн и о том, как разозлившись, продала виллу, переведя все деньги мужу. Сантилли ошеломленно присвистнул и потрогал ее лоб:

— Жени, там все нормально?

Девушка недовольно мотнула головой и хмуро посмотрела ему в лицо:

— Пусть подавятся, он же благородный, а я — дрянь, — и устало отвернулась к окну.

— Ты хоть что-нибудь себе оставила? — вздохнул он, глядя, как сестра стискивает пальцами юбку, волной растекшуюся по подоконнику.

Демонесса, не сводя глаз с одинокого облака, спокойно произнесла:

— Отцу отвечала и тебе отвечу: то, что сочла нужным.

— То есть — ничего, — подвел итог Санти и упрекнул ее, — Жени, но ты, извини, дура. Первый раз о таком слышу, — он зашарил по карманам, — Номер карточки скажи.

— Зачем? — удивилась Эджен, недоуменно оборачиваясь к брату, — Ае мне уже перекинул, на год безбедной жизни хватит. Работу интересную нашел. Нормально все, — она оживилась и спрыгнула на пол, — Смотри, какой бук! — не удержалась и похвасталась сестра, сдвигая эскизы в сторону и открывая новенький компьютер, — Процессор — сказка, памяти — вселенский океан. Мы столько программ сюда закачали — закачаешься, — и рассмеялась невольному каламбуру.