Г.Р.О.М. 3 - Никита Киров

они все в этом замешаны: китайцы, Мага, блатные. И Веселок этот твой тоже хочет влезть. Им неважно, чем торговать: нефтью, лесом или людьми. А дальше будет больше. И хуже.

— И какое ты к этому имеешь отношение? — спросил он. — К той стрельбе?

— Я владею информацией, — произнёс я, — и пониманием, что у них не всё так гладко между собой, но они считают, что все вопросы ещё можно решить миром. Но всем будет лучше, если решить не выйдет, и они сцепятся друг с другом. И вот, короче, дело будет так. Ячейку вынесут, а в ней — компромат, но не на Веселка, а на Магу.

— И что он там делает?

— Что лежало там на самом деле — вытащат и подменят так, что никто не поймёт подвоха. Но Веселовский будет думать, что там настоящие данные, ведь без боя это ему никто не отдаст. А раз люди Маги на него наезжают, ему придётся им воспользоваться. И Маге придётся несладко.

— Магу и так к суду готовят, — неуверенно сказал Иванов.

— И что, думаешь, дело не развалят? Или на суде не оправдают? Не видел такого раньше? Так что подумай, товарищ полковник, что и как с этим делать, Мага и по твоему отделу тоже проходит, много кому насолил.

— Ну и что? — не успокаивался он.

— А Веселовского только ты можешь предупредить. Он же к тебе с таким вопросом приходил. И нанял кого-то, кто тебе не нравится, но ты можешь повязать их на горячем так, что они не отмажутся. Надо только ему это передать, и он клюнет.

— А чем тебе эти два мошенника насолили? — полковник усмехнулся. — Раз они в центре замеса окажутся?

— Замочить меня хотят, — на полном серьёзе сказал я. — Думают, что на кону большие деньги, а я им мешаю. Но это лирика. Не забывай — то, что на самом деле сейчас в ячейке, мы можем увидеть сами.

Он снова подошёл к ограждению и продолжил молча смотреть за игрой. К нему подбежал пацан лет четырнадцати, высокий и тощий, Иванов что-то сказал с усмешкой и отвесил было ему шутливый подзатыльник, но пацан не обиделся, а ловко уклонился и засмеялся. Похоже, рад, что отец рядом, а не пьёт после гибели первого сына, забыв, что у него есть и второй.

— Ладно, позвоню ему, Коршунов, — согласился Иванов, когда пацан убежал. — Потому что в одном ты прав. Если их не осадить, то дальше будет хуже. Но кого ты под это дело подтянешь? Что за команда?

— Я вообще ничего не делаю, — серьёзно произнёс я. — Просто стою, наблюдаю, а бандиты сами всё устраивают. Вот как сегодня и завтра будет. Твой это пацан? — я показал на парнишку.

— Угу, — Иванов расслабился и облокотился на заборчик. — Даже не знал, что он так футболом интересуется. Колька-то футбол не любил, он боксом увлекался… Оказывается, — мрачно добавил он. — Вот так жизнь и проходит, а ничего и не знаешь, что вокруг творится.

— Сейчас же навёрстываешь. Бывай, полковник, а я поехал.

Он махнул рукой на прощание и снова закричал своим подопечным:

— Ну куда ты! Фланг веди, Витёк! Не спи!

Я проверил пейджер. Только что пришло сообщение, судя по всему — от Валерки, который работал нашим переговорным пунктом. Я набрал его сразу.

— Сибиряк говорит, что «Хонда» там торчит, — сообщил Валера полушёпотом. — На точке. Что-то наклёвывается.

— Понял, Тихий, подгребаю туда.

— Удачи, Батя.

Да, операция переходит в более острую фазу, пора снова переходить на позывные…

Банк располагался в центре города в историческом здании, особняке дореволюционного купца. Знаю, что через пять лет атамановские замочат здесь Бормана — авторитета из золотореченских. Нагло подъедут на мотоцикле и расстреляют его прямо в машине вместе с охраной.

Хотя неизвестно, будет это уже или нет, ведь покушение организовывал ныне покойный Басмач, а сам Борман сейчас — мелкий урка из команды Дяди Вани, которого мы можем прихлопнуть мимоходом.

У главного входа в банк делать нечего, да и «Хонда» стояла у задних ворот, в узком переулке у жилых домов. А у киоска через дорогу припаркована девятка, это может быть Кузя, которому я велел ждать здесь. Но перед ним я пока отсвечивать не хотел.

Мой «Марковник» припаркован далеко от ворот, чтобы оттуда машину не видели, но если пройти чуть ближе, то видно и сами ворота, и нервно прохаживающуюся там фигуру. Вроде бы это Лесник, он повыше ростом, чем Костик. Через эти ворота днём заезжали инкассаторы, но ночью они были закрыты. Там стояла камера наблюдения, но, скорее всего, это бутафория, раз мошенник не таился, а ходил прямо под ней.

Я дошёл до тачки пешком, в ней никого. Парни заняли позицию неподалёку, чтобы их не было видно, и наблюдали за происходящим.

Сибиряк и Абхаз ждали за мусорными баками. Они напряжённые, курить, наверное, хотят, но огоньки сигарет могут их выдать перед Лесником. Оба в чёрных куртках с капюшоном, но без масок. Хотя в 90-е иногда можно и по улице в маске пройтись, прохожие предпочтут этого не заметить. Так безопаснее.

— Долго он там торчит? — тихо спросил я.

— Час, — отозвался Сибиряк и сдержал зевок.

— Похоже, взламывает хранилище, — предположил я. — А утром сделают вид, что оно и было пустым. Тем более, арендатор мёртв, никто ничего не знает, что там лежало.

Абхаз молчал, у него акцент запоминающийся, поэтому он, как и Левитан, объяснялся жестами, если нет необходимости говорить. Поэтому он просто кивнул.

— Кузе сейчас позвоню, пусть караулит, — сказал я. — Как «Хонда» поедет, пусть сразу перехватит и вытащит его.

— Сами можэм, — очень тихо произнёс Абхаз.

— Не, пусть бандюги возятся. Надо же назад потом вернуть тачку, чтобы правдоподобно всё было. А то они поймут, что мы ими пользуемся, и запаникуют. А нам надо из них всех выжать всё.

— Идёт, — вдруг сказал Сибиряк.

Я взял бинокль, теперь видел лучше. Ворота чуть съехали в сторону, образовалась узкая щель, через которую вылез плотный мужик в деловом костюмчике. Он улыбался. Ещё бы, ведь думает, что сегодня заработает большие деньги.

Возможно, был ещё кто-то в самом банке, кто подыграл и помог вскрыть ячейки. Да уж, какую бы охрану ты