Настоящая черная ведьма - Елена Звёздная

Мэр молчал некоторое время, а затем произнес:

— Теперь я понимаю, почему вы наотрез отказались покидать лавку.

Подняла на него вопросительный взгляд.

— Из природной черноведьминской вредности, — улыбнулся он.

Улыбнулась в ответ.

Неожиданно на душе стало тепло, словно я дома с родителями. Вернувшись к письму, продолжила чтение.

«Мне не понравился твой вопрос, Телль, но я постараюсь ответить честно, как и всегда».

Потому и спросила — точно знала, что получу полный и всеобъемлющий ответ. Так и вышло:

«Все дело в силе, Телль, точнее в том, чей источник сильнее, а сила ведьм растет с возрастом. Именно поэтому о рождении дочери следует думать к сорока, и не ранее. Но даже в сорок-сорок пять следует быть осторожной и вести охоту на белого мага в строгом соответствии с регламентом. Черные ведьмы — дети случая, страсти, рожденные на грани риска, когда предмет охоты — маг».

Сев удобнее, продолжила напряженно читать:

«Вероятно, на дочь тебя уговаривает твой Гернаримарнахр, но я категорически против, Телль. В твоем возрасте о детях думать рано, сама еще ребенок, и небезопасно в том случае, если маг попадется значительно старше по возрасту и не рядовой. Попробую объяснить — черный источник четко влияет на пол ребенка, но в случае, когда белый сильнее, рождаются девочки, да, вот только есть вероятность, что рожденная будет белой. Небольшая вероятность, но есть. Однако существует и опасность — белые маги из ордена. Никогда… я повторюсь, никогда, Телль, не связывайся с теми, кто способен поглотить черный источник».

Затаив дыхание, продолжила чтение:

«Служители ордена не так давно получили поддержку власти и редко когда интересуются черными ведьмами, но мне известны по меньшей мере два случая насильственного брака между белым магом и ведьмой. Тут предмет охоты — ведьма, результат — рождение белых магинь, и только белых магинь, черный источник едва ли остается в крови черной, но на пол детей влияет. А вот дальше все совсем грустно, Телль, ведь если рожденная черной ведьмой дочь принадлежит матери, то белая магиня остается в полной собственности отца и становится предметом безобразного торга и замуж их не отдают — продают без согласия. Такого ни одна мать своему ребенку не пожелает, тем более черная ведьма».

Невольно вспомнила госпожу Анарайн — а судьба-то у белой магини была не дай Тьма!

После вспомнились слова мэтра Октариона:

«Потому что мне очень хочется подержать на руках нашу с тобой дочь, Аэтелль, и не одну».

Пальцы похолодели. В памяти всплыла и еще одна фразочка белого: «Госпожа Герминштейн, знаете, кто гораздо более настойчив, чем черные ведьмы?» и продолжение: «Белые маги».

Рожа все знал! Знал с самого начала, когда безошибочно определил мой возраст. И совершенно точно понял, что ни я о чем не знаю, когда мы заговорили об ордене. Меня собирались использовать втемную! Просто взять и использовать! Меня!

— Воды дать? — поинтересовался мэр, продолжающий все так же с явным интересом наблюдать за мной.

И так как я ничего не ответила, спросил:

— Плохие известия из дома?

Отрицательно покачала головой, читая дальше:

«Будь осторожна, Телль, и меньше слушай Гернаримарнахра, рано тебе еще даже думать о посте одной из верховных ведьм, рано! Набирайся опыта, учись, не забудь, что семь томов черного гримуара вам на выпускном не просто так выдали, и не высовывайся!

Люблю, скучаю, береги себя, не простывай и не отходи далеко от источника.

Постскриптум:

«Доченька, будь осторожна, нехорошие дела в королевстве творятся. Держись подальше от южных городов — Теанра, Бриджуотера, Бермингема, туда ловцов отправили, ищут вражеских магов. Как и мама, искренне надеюсь на твое благоразумие, но если что, смело показывай свое свидетельство о рождении — не забывай, тот факт, что твой папа королевский ловчий, как минимум убережет от казни, а по факту никто из госслужб и тронуть не посмеет. В крайнем случае под конвоем отправят в столицу для разбирательства, а тут есть я. Будь умничкой.

Дочитав, еще дважды перечитала написанное отцом. Просто информация от мамы вся доступная и понятная, а вот папино сообщение завязано на политике, а я как истинная черная плевать хотела на всю политику до… до определенных обстоятельств, то есть пока это лично меня не касается. Сейчас коснулось.

Задумчиво свернула послание, попыталась сунуть в карман — обнаружила, что карман далеко, в мантии. Притянула одеяние магией, сунула послание, вернула мантию на стул, откинулась на подушки, раздумывая над ситуацией.

Напрягает.

Вся ситуация в целом и посягательства беломагической рожи в частности. Ко всему прочему дочка мне все-таки нужна… К слову, и Зигфрид очень даже не плох…

— У вас интересное выражение лица, госпожа ведьма, — неожиданно произнес мэр.

— Это какое? — заинтересовалась я.

— Задумчиво-брезгливое, — сообщил он.

— Ничего удивительного, белые маги у нас, черных ведьм, практически всегда вызывают чувство брезгливости, — тяжелый вздох удержать не удалось.

— Что-то я не заметил подобных эмоций в тот момент, когда вы выскочили из лавки в регламентировано-развратном наряде, госпожа ведьма, — ехидно подметил мэр.

— Азарт охоты превалировал, — парировала я. — Согласитесь, есть разница между рыбалкой и покупкой той же рыбы на рынке.

— Никогда не покупал рыбу, — сообщил ловец.

— Рыбалка в сотни раз увлекательнее, — оповестила я.

И снова задумалась.

Нет, теоретически я вполне могу заманить Зигфрида к себе и сделать все по регламенту… Да и не только теоретически, полагаю, и на практике это особого труда не составит.

— Не могу понять, — господин мэр подошел к столику, взяв стул, сел, — если одна только мысль о белом маге вызывает у вас столь явное неприятие, зачем же вся эта беготня с… регламентом? Присаживайтесь ближе.

У меня лично аппетита не присутствовало, и потому я осталась полулежать, сложив руки на груди и не выказывая желания присоединиться к трапезе, но ответить почему-то потрудилась:

— С рождением дочери сила черной ведьмы увеличивается вдвое. — И тут же уточнила: — В смысле когда черная ведьма рождается.

Мэр, разложив салфетку на коленях, поинтересовался:

— А когда не черная ведьма?

— Ведьма слабеет, — нехотя ответила я.

Вновь вспомнился мэтр Октарион, его слова и чрезмерная настойчивость белого мага. Передернуло.

— Госпожа ведьма, вам следует поесть, — вернул к действительности Вегард.

Подозрительно прищурившись, поинтересовалась:

— А с чего это вы обо мне так заботитесь, господин мэр?

Не глядя на меня, ловец снял крышки с блюд, внимательно осмотрел открывшееся взору, положил себе в тарелку несколько котлет под томатно-чесночным соусом, отрезал ломоть хлеба и, все так же не одарив черную ведьму и взглядом, произнес:

— По той простой причине, что, несмотря на весь свой отвратительный, зловредный, непостижимый и пакостный характер, вы лучшее, что случилось с этим городом до моего прибытия.

Изумленно посмотрела на мэра, он продолжил:

— Вас не просто любят — оберегают местные жители. И, — карие глаза все же соизволили взглянуть на меня, — сейчас у вас проснется дикий голод, собственно, поэтому я и распорядился принести так много еды.

В моем взгляде теперь было не только изумление, но ко всему прочему еще и недоверие… а потому я схватила пузырек с зельем, открыла, набрала капельку на ноготь, щелкнула пальцами и магией разделила состав на составные части… Список тут же возник призрачным свитком, но еще до того, как успела дочитать, на всю спальню раздалось совершенно беспардонное урчание моего желудка…

— Я предупреждал, — меланхолично произнес ловец.

И сделал нечто — протянул мне тарелку с котлетами, которые, оказывается, для меня туда положил и даже водрузил сверху отрезанный ломоть хлеба.

И это было так… так… даже не бесило ни капельки!

И я потянулась, взяла тарелку, и хлеб, и вилку, что он протянул следом, и, устроив блюдо на коленях, принялась есть, отчего-то все продолжая и продолжая улыбаться. А мэр взял себе мою тарелку и тоже приступил к ужину. А там внизу у стен мэрии шумел народ, разыгрывался оркестр, слышались крики распорядителей… А тут было тихо, и мы просто ели.

Удивительно так.

А потом кто-то заорал: «Шакалы»…

Этот вопль мне что-то смутно напомнил, вот только никак не пойму что.

«Волкоголовые!» — еще один истеричный вопль.

Перестав есть, мэр прислушался и вскоре произнес:

— Необычно.

Встал, прошел к окну, застыл.

А я ем.

Глава Бриджуотера медленно повернулся и сурово посмотрел на меня.