Где моя башня, барон?! - Антон Панарин

Впрочем, неважно. На самом деле дела плохи. Я не могу сказать, что я охотник. Ведь это не так. А учитывая, что они уже скептически отнеслись к моему предупреждению, слова о принадлежности к СОХ и вовсе будут смехотворны.

— Вместо того чтобы жопу просиживать, сходил бы да посмотрел, о чём я тебе толкую, — прошипел я, потеряв терпение. — Ящики с печатью дракона. Внутри сидят люди. Готов спорить, что принесли их на борт не просто так. А для того, чтобы организовать нападение.

В котельной воцарилась тишина. Охранники смерили меня взглядом, и взгляд этот не сулил ничего хорошего.

— Дуй отсюда, сопляк, пока я тебе за такие слова нос не сломал. Будешь ещё учить меня делать мою работу, — боец шмыгнул носом и сплюнул в сторону. — Корабль пуст, и охранять здесь нечего. Островский вернётся лишь под утро, тогда и отчалим. А пока пшёл вон отсюда. Фантазёр чёртов.

— Идиоты. Посмотрим, что Шишаков на это скажет, — покачал я головой и двинулся к выходу.

Мои слова услышали, и в спину тут же полетела игральная кость, которую я, резко развернувшись, поймал на лету.

— Поговори мне тут! Шиша, как видишь, сам шляется не пойми где. Работник года, мать его, — фыркнул боец. — Кость верни.

— Лови, — отозвался я.

Хлёстким движением я швырнул костяшку, да так, что она, отскочив от стальной переборки, едва не врезалась в лоб охранника. Боец в последний момент успел перехватить костяшку и зло уставился на меня.

Покачав головой, я вернулся на палубу и нос к носу столкнулся с Островским. Выражение его лица было радостным. Но ровно до того момента, пока я не врезался в его белоснежный костюм, оставив на нём чёрный отпечаток сажи.

Не желая тратить время на бесполезную гавкатню, я извинился и рванул с корабля на причал.

Островский сыпал проклятьями и обещал сломать мне ноги, но это было неважно. Вдалеке я увидел Шишу. Он шел, довольно улыбаясь в свете красных фонарей, развешанных по кромке крыш. Не теряя времени, я тут же ускорился, догоняя его.

— Александр Фёдорович! У нас проблема, — выпалил я, преградив ему путь.

— Володь, не порть вечер, — нахмурился Шишаков. — Я так отдохнул сейчас, что еле на ногах стою. Лин высосала из меня все соки.

Не обращая внимания на его слова, я продолжил:

— На корабль занесли восемнадцать ящиков, внутри которых сидят бойцы. Думаю, что начнётся абордаж, как только мы отплывём.

Услышав это, Шиша тут же посерьёзнел.

— Что за ящики?

— Деревянные, в каждом не менее чем по два бойца. На ящиках клеймо в виде дракона. Грузчики, когда их заносили, старались не поднимать шума, а как закончили, сбежали.

— А какого чёрта это мне рассказываешь именно ты? Где наши ребята? — зло спросил он.

— Ваши ребята не захотели меня слушать. Сидят в трюме и играют в домино. А третьего бойца я и вовсе не нашёл.

— Вот твари ленивые, — возмутился Шишаков, хотя сам только что так же отлынивал от работы. — Кто ещё в курсе?

— Команда вусмерть пьяна, им рассказать не удалось. А больше никто не знает, кроме тебя и тех двоих.

Шиша задумался, положил руку на клинок, висящий на поясе, и деловито заявил:

— Значит так. Я спущусь в трюм, заберу ребят, после отправимся в трюм и первыми атакуем. Пока захватчики вылезут из коробков, половина уже умрёт. Остальных добьём как-нибудь. Ты не вмешивайся. Понял?

— Как-нибудь добьёте? — хмыкнул я и осуждающе покачал головой. — План так себе. Да и моя помощь вам точно не помешает.

— Я тебе сказал не вмешиваться. Разберёмся без тебя. Если полезешь, то я сообщу Никитичу о том, что работать с тобой невозможно. Не слушаешься приказов, огрызаешься и вообще не подходишь нам, — отчитал меня Шишаков и добавил: — Пока я за тебя отвечаю, беспрекословно подчиняешься. Понял?

— Понял, понял. Только скажи мне, наставник. Когда корабль должен был отправиться в обратный путь? — спросил я, ткнув пальцем в баржу, из трубы которой повалил чёрный дым, который стал ещё более отчётливым в рассветных лучах.

— Твою мать… — прошипел Шиша. — На корабль! Живо!

Мы рванули по пыльной улице в сторону отплывающей баржи. Вот же раскосые черти! Как они сумели так быстро набрать нужное давление в механизме, заставив мотор двигаться?

Я двадцать минут лопатой махал, чтобы прогреть механизм, а эти управились и за десять. За десять минут, если не брать в расчёт время, которое потребовалось на то, чтобы оттеснить двух охранников от котельной…

— Шиша! Похоже, твои товарищи мертвы! Они ведь у котельной ошивались! — выкрикнул я на бегу, совершенно не поспевая за Шишаковым.

Александр стремительно отрывался, разжигая внутреннее пламя. В моём мире это пламя называлось ядром маны. И если бы я мог им воспользоваться, то бежал бы с ним наравне. А так приходилось глотать пыль.

На ходу Шиша выхватил клинок и запрыгнул на отплывающую баржу, из нутра которой уже разносился лязг стали. Проклятье! Я оказался прав. Абордажная команда только и ждала, пока вернётся Островский, а после ринулась в атаку.

Понимая, что уже не успеваю запрыгнуть с причала, я побежал вверх по набережной. Заспанные рыбаки путались под ногами, таща снасти к своим ветхим лодкам. Мне стоило огромного труда увернуться от стариков, не смотрящих по сторонам, но я справился.

Прорвавшись к свободному участку, я ускорился и сиганул наперерез плывущей барже. Ожидаемо не допрыгнул. Ледяная вода сомкнулась надо мной, а меч потащил вниз.

Активно заработав руками, я вынырнул и в последний момент успел зацепиться за стальной борт баржи. Хвала богам за то, что посудина оказалась ржавой, как мой меч. Её уже латали кучу раз, оставляя на металле шрамы в виде сварных швов. Именно за один из таких швов я и зацепился.

Пальцы впивались в стальные выступы, пока я полз наверх. В середине пути наткнулся на отверстие размером с пятирублёвую монету. Через него открывался прекрасный обзор на машинное отделение, внутри которого шла ожесточённая рубка.

Два охотника, игравших в домино, сейчас с ног до головы были залиты кровью. Говорливому отсекли кисть, второго ранили в ногу. Пусть они и ленивые недоверчивые болваны, но сражались неплохо. На полу валялось больше десяти трупов в красной кожаной броне с эмблемой дракона.

Справа виднелась котельная, в которой орудовал один-единственный