Круги измерений - Window Dark

— А я нет, — возразила принцесса. — Более того, я даже не знаю, кто или что является Орликом.

— Вот оно как, — несколько удивился повар. — А зачем же ты тогда здесь?

— Но почему бы мне здесь не быть?

— Только те, кто идет сквозь судьбу, ведомые призрачным светом Орлика, — начал нараспев повар, успевая снять пробу, поморщиться и продолжать помешивать с заметно увеличившийся скоростью, — могут угодить в такое место, что не описано даже в Путеводителе по кругам.

— Так это легендарный Промежуток! — воскликнул богатырь.

— Он самый, друг мой, — повар снял очередную пробу и начал остервенело болтать своей досочкой. Горячие капли, шипя, разлетались по округе. Виктор и богатырь быстренько отбежали от огненной шрапнели. А принцесса осталась.

— А как он выглядит, Орлик то? — не удержалась она.

Вопрос, видимо, задел всех за больное место и к костру немедленно подтянулись все изыскатели.

— Он огромен как гора, — завел речь мужчина, напоминавший сухую, чуть надломленную жердину.

— Молчал бы уж, — перебил его рыжий молодец, чья залихватски растрепанная борода придавала ему исключительно разбойничий вид. — Был бы Орлик горой, так разыскали бы его давно.

— А может он и есть гора! — возразил незнакомец, прятавший лицо под темной накидкой. Он походил на черного мага, потрепанного временем и дорогой. — Ты что, успел на всех кругах побывать?

— До пятого добрался, — мечтательно сказал рыжий.

— И как там?

— Трудно сказать. Яркие дни и черные ночи. И ведьмы, ведьмы, ведьмы. Здесь вот скучно и серо, зато как спокойно. Просто душа отдыхает. А на пятом кругу только и делаешь, что держишь ухо востро. Ни дня не проходит, чтобы к какой-нибудь ведьме в ловушку не угодить.

Виктор вспомнил незнакомца, агитирующего у здания кругов, тогда еще таинственного и непонятного.

— А я вот одного знаю, который сразу на шестой круг махнул, — гордо заявил он.

— Не завидую я ему, — вздохнул повар.

— Это еще почему, — Виктор не хотел заступаться за напыщенного малосимпатичного субъекта, но что-то в душе звало спорить, протестовать, не соглашаться.

— Ты, друг мой, слышал когда-нибудь о тяге? — поинтересовался рыжий, так как повар в очередной раз попробовал варево и теперь стоял в полной задумчивости.

— О какой тяге? — Виктору не хотелось представлять себя полным идиотом, задавая глупые вопросы, но полное молчание не красило бы его еще больше.

— О тяге кругов, — включился в разговор повар, мечтательно смотря вдаль. — Чем дальше ты углубляешься в поиски, тем сильнее тебя тянут следующие круги. Первый ты проходишь по собственной воле, на втором ты уже чувствуешь путеводную ниточку, на третьем направление выбирается безошибочно, с четвертого тебя просто выкидывает, на пятом ты не успеваешь и осмотреться, как тебя перебрасывает на шестой. Тяга усиливается от круга к кругу, но горе тому, кто рискнет пробраться сразу на шестой круг. Весь максимум тяги обрушится на неподготовленную голову и расплющит хитреца в лепешку. Никто не может начинать с конца, как нельзя прожить жизнь, родившись умудренным старцем, наполненным опытом, а умереть счастливым младенцем с совершенно пустой головой. Засунь трехлетнему ребенку опыт столетнего долгожителя и разум его разорвется от впечатлений.

Виктор вспомнил несколько рассказов, в которых исследовалась жизнь в обратную сторону, а богатыря волновало совсем другое.

— Чувствуешь… выбирается… выкидывает… находится… перебрасывает… Складывается такое впечатление, что круги пройти — раз плюнуть, — пробурчал он.

— Ошибочное мнение! — заявил черный маг. — как только ты отвлекаешься от поисков, тебя начинают захлестывать бытовые дела, срочные и неотложные проблемы, текущие события. И оглянуться не успеешь, как поиски становятся полузабытой детской сказкой, а круг, где пришлось затормозить, превращается в объективную реальность. И вот ты уже живешь там и твердо знаешь, что все остальные круги — как планеты недостижимых звезд. Вроде бы они есть, но так далеко, что не добраться. Да вроде бы и не нужно уже все это.

Виктор вспомнил многочисленное население кругов, которое и словом не обмолвилось об Орлике. Неужели и они были когда-то неистовыми изыскателями?

— Это очень просто — утратить цель существования, — добавил повар, проглотив содержимое очередной ложки. — Бывают мгновения, когда видишь эту цель столь ярко, как звездную дорожку, ведущую к вершине всего сущего. Но уже в следующую секунду тебя охватывает уверенность, что это всего лишь яркая картинка. Ты начинаешь считать, что такое попросту невозможно. А на следующий день картинка кажется для тебя совершеннейшей ерундой. В следующий ее приход ты опять проникаешься увиденной глубиной и думаешь, что вот теперь то непременно начнешь жить по новому. Но прямо сейчас это почему-то не получается. Предстоящие свершения откладываются на завтра, до понедельника или после ремонта. Через год ты видишь эту картинку снова, с ужасом понимая, что так ничего и не сделал для ее воплощения. И тогда возникает великая и нерушимая клятва в том, что с дороги не свернуть. Но не прошло и недели, как дорога стелется уже где-то побоку, а ты снова влез куда-то в постороннее место или потратил время на нечто совершенно бесполезное. И вдруг обнаруживается, что время истекло окончательно, вся жизнь позади, а шанс добраться упущен безвозвратно. Картинка так и осталась мечтой, но уже хорошо, если те дела, из-за которых пришлось от нее отказаться, вызывают не горечь, а гордость. А все равно остается легкая зависть к тем немногим, кто сумел не свернуть, не растратить и добраться.

От следующей ложки повар прикрыл глаза, удовлетворенно хмыкнул и сказал:

— Готово!

Все дружно вскочили на ноги и столпились возле костра, оттеснив Виктора, принцессу и богатыря за пределы видимости общественного котелка. Наконец, сквозь толпу продрался рыжий разбойник с котелком, ручку которого сжимали два огрубевших пальца.

— Бывайте, — весело заявил он, лихо подмигнул, продавил небесную твердь и исчез вместе с остальными, толпой повалившими за ним.

— Счастливо оставаться, — попрощался черный маг, замыкавший повеселевшую демонстрацию.

Тройка путешественников осталась в одиночестве, если не считать тех странных тварей, ухающих в сумерках. Сильный порыв ветра задул догоравший костер и осенняя погода воцарилась в легендарном Промежутке, о котором молчал даже Путеводитель по кругам. Виктор начал переживать.

— Слушай, — обратился он к богатырю. — Вот ты говорил, что мы можем предположить существование такого времени четвертого круга, где Орлика уже или еще нет.