Его нежная птичка - Марина Сумцова

целуемся на диване. Очень долго. Дима не спешит, даёт мне время и начинает действовать только после того, как я сама активно целую его и кусаю. Именно в этот момент он подхватывает меня на руки и идёт в спальню.

Моя уверенность испаряется, как только спиной я падаю на кровать. Тело дрожит, будто в комнате холодно, но по факту мне наоборот жарко. И очень страшно. Дима это замечает и начинает всё сначала: зацеловывает, гладит, ласкает, шепчет нежности. В какой-то момент он помогает избавиться от платья. Сперва я прикрываю ладонями полупрозрачный лифчик и грудь, которая хорошо видна, но Дима мягко отводит мои руки вверх и прижимает их к кровати.

— Я… У меня никогда… — сбивчиво шепчу.

— Ш-ш-ш, — успокаивает мужчина и нежно целует. Едва касаясь. — Я всё понимаю, Птичка. Не бойся и не волнуйся. Всё будет хорошо.

Он снова целует меня и поглаживает. Пальцы постепенно продвигаются ближе к трусикам. Я уже сама льну к мужчине и тихо постанываю, не могу сдержаться. Дима опускается ласковыми поцелуями на шею, доходит до груди и кусает сосок прямо через кружево, отчего с моих губ срывается вскрик.

С лукавой улыбкой Дима чмокает меня в губы.

— Мне нравится, как ты кричишь.

Бюстгальтер быстро летит в сторону, и мужчина сосредотачивается на моей груди. Целует, кусает, выписывает языком нечто невообразимо прекрасное. А после опускается ниже.

Наверное, соседи пожалуются на шум завтра, но мне плевать. Как только пальцы Димы начинают ласкать меня прямо через кружевную ткань, всё остальное меркнет и отходит на второй план.

Я задыхаюсь. Воздух в комнате заканчивается, я жадно открываю рот и пытаюсь соображать. Не помню, в какой момент оказалась полностью обнажённой, да и всё равно. Особенно когда поцелуями Дима спускается вниз и с пальцам присоединяется его язык.

— Подожди… — хриплю и выгибаюсь дугой от переполняющего чувства эйфории. Оно накатывает так неожиданно, что я не успеваю среагировать.

Мужчина медленно возвращается поцелуями к моим губам, и от одной мысли, что он только что вытворял этим самым языком, окончательно срывает стоп-кран. Я стону, когда пальцы Димы проникают в меня и неспешно двигаются. Один. Через какое-то время второй. А после и третий. Не замечаю, как сама двигаю бёдрами навстречу и протяжно стону в губы мужчине.

Ненадолго Дима отрывается от меня и полностью раздевается. И рубашка, и брюки, и чёрные боксеры летят на пол, я же завороженно наблюдаю за его действиями. Смотрю, как перекатываются крепкие мышцы на руках, не менее внимательно разглядываю его член.

Он ложится на меня сверху и снова целует. Долго, сладко, только теперь я могу полноценно касаться его. Кончиками пальцев пробегаю вдоль позвоночника и довольная улыбаюсь, когда Дима тяжело выдыхает.

— Ты меня сводишь с ума, — качает головой.

Теперь в его глазах я вижу то, что хотела найти так давно: желание, жажду, нежность и любовь. Всё это смешивается в ядерный коктейль, заставляет мужчину действовать одновременно осторожно и напористо. В какой-то момент чувствую, как Дима входит в меня. Сантиметр за сантиметром. Медленно, странно. В конце он резко дёргается, и вот тогда я действительно чувствую боль. Она ноющая, тупая, но не такая сильная, как мне казалось.

— Потерпи, моя девочка, сейчас будет легче, — Дима осыпает моё лицо поцелуями и не перестаёт шептать. — Если очень больно, можем остановиться.

— Нет! — восклицаю и впиваюсь ногтями в лопатки мужчины, ногами обхватываю талию и притягиваю его к себе.

Мужчина улыбается и втягивает меня в неспешный поцелуй. Дима начинает плавно покачиваться, и постепенно неприятные ощущения сменяются чем-то острым и приятным, что не получается распознать сразу. Мне хочется ещё. Хочется, чтоб Дима не останавливался.

Я полностью растворяюсь в нём.

Одна рука Димы опускается вниз и начинает выписывать круги, отчего ноги быстро стали ватными, а руки чуть тряслись. Кажется, я умоляла не прекращать и даже угрожала. Не помню — этот момент размылся в памяти. Но стоит только внутренней спирали, что скручивалась с каждым движением мужчины, срезонировать, как я кричу и выгибаюсь. Царапаюсь, задыхаюсь и блаженно закрываю глаза. Следом с гортанным стоном замирает и Дима.

— Молодец, моя хорошая, — шепчет мужчина и ласково целует меня в кончик носа. Он тяжело дышит и смотрит на меня с такой нежностью, что сердце готово расплавиться. — Теперь я точно никуда тебя не отпущу.

Эпилог

Через год

Я тихонько встаю с кровати и иду в душ. Через два часа на работу, а мне ещё нужно вымыть волосы, уложить их и накраситься — для этого требуется время. Иногда по утрам я завидую Димке, который спит до победного, умывается и уже после этого готов покорять мир. Ему нужно минут двадцать на сборы, а мне — два часа.

Дима обычно входит в моё положение и частенько старается разгрузить меня. Например, готовит простенький завтрак.

Встаю под струи воды и расслабляюсь. Сперва мою голову и едва успеваю избавиться от пены на волосах, как чувствую шероховатые большие ладони на моих бёдрах. Не нужно угадывать, чтоб понять — Дима проснулся пораньше.

— Ты хоть понимаешь, что мы можешь опоздать? — говорю мягко, без укора, потому что мне самой нравится, как пальцы Димы скользят вниз, а он прижимается ко мне сзади. Чувствую, насколько он возбуждён.

— Ты всё ещё дуешься? Мне теперь нельзя приставать к собственной жене? — возмущается он, ласково покусывая моё плечо.

— Можно, — сразу же соглашаюсь. К чему спектакль, если я и сама хочу его?

Мы поженились в конце лета, чуть меньше года назад. Дима не стал тянуть и сделал предложение в конце июля, когда я только устроилась на работу к нему в компанию. То ли в нём взыграла ревность, ведь тогда мной заинтересовался их системный администратор и стал активно ухаживать, то ли просто пришло время. Мы не устраивали праздник: в один день подали заявление, а через месяц сходили в ЗАГС и расписались. Никому даже толком не сказали. Конечно, Дима познакомил меня с его мамой до этого, но отказался рассказывать родным о событии. Просто сказал, что “так спокойнее всем”. Наверное, он был прав, ведь Уля не очень-то обрадовалась такой новости и попыталась настроить их мать против меня. К счастью, Дима быстро поставил её на место. Но с тех пор, как он под торжественную музыку надел мне на палец кольцо, всё изменилось.

Дима оказался собственником. Впрочем, я не против, ведь его желание “не делиться” не переходило черту адекватности. И всё же без ссор не обходилось. Именно такой