Его нежная птичка - Марина Сумцова

— Ты имеешь право знать, — твёрдо стою на своём. — Эти медики дядю в машину погрузили, а я, дурочка, с ним захотела ехать и тоже в машину села. Мы километров пять от деревни отъехали, когда дядя пришёл в себя, вскочил с койки, начал буянить. Ребята сразу остановились, дядя вылетел из той скорой и практически побежал к деревне, про меня даже не подумал. Зато парни сразу смекнули. Тот, который с чемоданом ходил, сразу стал спрашивать, чем я буду расплачиваться за ложный вызов, начал меня обратно в скорую заталкивать, угрожал огромным штрафом. Водитель сперва ничего не предпринимал, но и спасать не спешил, пока второй рвал на мне трусы вместе с колготками под мои крики. А потом и водитель присоединился.

— Не надо, — жалобно просит мужчина. Только я уже не могу остановиться. Плачу и выплёскиваю всё, что наболело.

— Я пыталась вырваться, честно. Ну куда мне против двух парней? Сил не хватило. Спас случай: в то время с вечерней рыбалки возвращался дядя Федя. Он их спугнул, закричал. Они быстро сели в скорую и укатили, пригрозили ещё, что найдут и завершат начатое, если кому-нибудь пикну. И я молчала. Дядя Федя предлагал сразу полицию вызвать, найти их и наказать. Он даже сам потом тайком вызвал, но я молчала и всё отрицала. Боялась очень. Хорошо, что тогда не клевало, и дядя Федя решил пораньше вернуться. Иначе бы…

Замолкаю наконец, утираю кулаком слёзы и уже сама прижимаюсь к Диме.

* * *

Мужчина прижимает меня к себе так крепко, что едва не трещат рёбра. Утешает, гладит по волосам и обещает, что всё будет хорошо, и что меня больше никто не тронет. Постепенно я успокаиваюсь, но не слезаю с колен Димы. Не хочу покидать его объятий, как бы странно это не звучало.

Наверное, сейчас не время и не место. Стоит забыть о том, насколько близко мы находимся, вот только мысли почему-то то и дело возвращаются к этому факту. Постепенно я начинаю ощущать жар, исходящий от тела Димы, и гул его сердца.

Тук-тук. Тук-тук.

Оно колотится так же быстро, как моё собственное. Кажется, ещё чуть-чуть, и выпрыгнет из груди. Мне останется лишь поймать.

— Ты же знаешь, что ни в чём не виновата? — шепчет мужчина мне в волосы.

— Кажется, да, — соглашаюсь нехотя, а в голове уже кричит противный голос: “Ещё как виновата! Сама поехала с ними!”

— Помни об этом, — просит тихо, хрипло.

— Буду помнить.

— Правда, Алис, ты ничего не могла сделать, — говорит серьёзно. Его руки сжимаются крепче, от мужчины веет такой яростью, что ему самому наверняка сложно сдержаться. — Если бы я мог найти этих уродов, головы бы им пооткручивал.

Это звучит страшно и до ужаса реально. Словно Дима и правда может так сделать.

— Не надо, давай просто забудем. Это давно закончилось. Сейчас всё хорошо, — на пару мгновений отодвигаю своё лицо, натянуто улыбаюсь и пытаюсь заглянуть ему в глаза. Не понимаю, откуда во мне берётся эта странная уверенность, но я кладу ладонь на грудь мужчины и сдвигаю её к воротнику голубой рубашки. Касаюсь кончиками горячей кожи и скольжу вниз, к первой пуговице.

Он быстро считывает моё намерение и мягко накрывает мою ладонь своей.

— Не сейчас, — говорит твёрдо и спокойно. — Не подумай, что я этого не хочу. Просто не собираюсь пользоваться твоей слабостью.

— Знаю.

Киваю и молча утыкаюсь носом в ткань рубашки, от которой пахнет дорогим парфюмом. Верю ему, потому что чувствую бедром, что он возбуждён. В объятиях мужчины так легко и спокойно, что хочется остаться здесь навсегда. Все ужасы прошлого растворяются и исчезают, важно лишь одно — крепко держащие меня руки.

Наверное, мы просидели так слишком долго. В какой именно момент глаза начали слипаться, я не помню. Просто просыпаюсь от чувства, как меня несут куда-то, а уже через минуту кладут на кровать.

Пытаюсь промычать несогласие, когда сильные руки стягивают с меня джинсовые домашние шорты.

— Всё хорошо, — шепчет до боли знакомый голос, и я моментально успокаиваюсь. Потому что Дима обнимает меня сзади и остаётся со мной этой ночью. После сон накрывает с головой, а уже утром я просыпаюсь одна в комнате мужчины.

Сперва не могу сообразить, что же случилось, как же так. И только после догадываюсь, что Дима ночью принёс меня к себе, а теперь… Прислушиваюсь и понимаю, что кто-то гремит ключами и шкафами на кухне. Что он там делает? Становится очень интересно.

Я решаю выйти прямо так, в футболке и трусиках. Он ведь всё равно уже видел меня такой, какой теперь смысл скрываться?

С широкой довольной улыбкой выхожу в гостиную и натыкаюсь на удивлённый взгляд совсем незнакомой мне девушки.

Что за чёрт?

Глава 17

Алиса

— Вы кто? — шепчу едва слышно и пытаюсь оттянуть футболку вниз, прикрыть голые ноги. На это действие девушка — фигуристая, с длинными рыжеватыми волосами, в белом топе, который едва прикрывает грудь, и джинсовых шортах — лишь кривит пухлые губы и насмешливо улыбается.

Мне так неловко, что в горле встаёт комок и мешает дышать. Хочется надеть джинсы, свитер и платок при виде такой нарисованный сексуальности.

— Нет, это ты кто такая? — на повышенных тонах начинает незнакомка. — И как сюда попала?

Теряюсь от вопроса и не сразу нахожу, что ответить. Сканирую девушку с макушки до пяток и пытаюсь понять, что же ее привело сюда. Может, она какая-то знакомая Димы? Тогда откуда у неё ключ? Да и странный наряд… слишком открытый для того, чтоб прийти в гости к “просто другу”. К тому же девушка едва ли старше меня, может, даже младше. Хотя тонна макияжа определённо накидывают пару лет.

— Я тут живу, — отступаю к двери в спальню и тяжело сглатываю под свирепым взглядом незнакомки. Кажется, ещё чуть-чуть, и она накинется на меня с дракой.

— Ах, живёт она тут, — насмешливо выдаёт она и гадко улыбается. — И откуда ты, чудо?

— Из деревни, — в горле сухо, звуки вырываются из него через силу. Вообще не понимаю, зачем говорю с незнакомкой. Лучше сразу позвонить хозяину квартиры, пусть он рассудит и пояснит. Но не успеваю.

— Мда, — цокает девица. — Дима опять бездомного котёнка подобрал?

В её словах лишь презрение и желание задеть, ядовитая смесь, которая быстро достигает сердца болезненным уколом.

Что значит подобрал? Я ведь не животное какое-то! Да и что за “опять”? Неужели Дима уже делал так?

Таращусь на