Жизнь лондонского дна в Викторианскую эпоху. Подлинные истории, рассказанные нищими, ворами и продажными женщинами - Генри Мэйхью

обмен на некоторое количество спиртного рассказал мне, что он досрочно освободился из тюрьмы. Он не боялся говорить об этом, чего ему бояться? Он получил свое досрочное освобождение, да, и он покажет мне бумагу в два счета. Когда он вернулся из Норфолк-Айленда, куда его отправили отбывать семилетний срок наказания, он никого в городе не знал, большинство его дружков были арестованы полицией, а его самого близкого друга по ошибке повесили в Олд-Бейли. Он знал, что это ошибка, так как его друг был не способен на такое, если только его не рассердить до такой степени. Ну и он стал вышибалой, за это платили. Он не мог работать, это было ему не по нутру, и стал вышибалой в борделе — это ему подходило, просто это его устраивало, всего и делов-то.

Вышибалы — это самые худшие бандиты, которые без колебаний идут на любое беззаконие, хотя очень боятся полиции и обычно обделывают все так, чтобы не попасть к ней в лапы.

Скрытая проституция

Следующей темой нашего исследования является скрытая проституция, имеющая широко разветвленную сеть. Сюда мы должны включить: женщин, имеющих определенную профессию; служанок, которые занимаются этим непрофессионально и которых, как мы уже имели случай отметить ранее, обычно называют «куколками»; дам, вступающих в тайную любовную связь, которые встречаются с мужчинами, чтобы удовлетворить свою страсть; содержателей домов свиданий, где последняя категория женщин может тайно осуществлять свои амурные дела.

На самом деле эту сторону проституции я считаю самой серьезной. Она отчетливее характеризует характер нации. Тысяча и одна причина могут вынудить женщину стать профессиональной проституткой, но если женщина сбивается с пути без какой-то оправдательной причины, то должно быть что-то в корне неправильное в ее складе ума и внутренняя испорченность в характере, чтобы заставить отдаваться представителям противоположного пола, которые всегда готовы воспользоваться слабостью женщины и ее любовью.

В сельских районах Англии царит нравственность, но, к сожалению, ее не хватает в больших городах и промышленных центрах. Безусловно, торговля морально разлагает. Последствия этого все больше и больше заметны с каждым днем. Почему это происходит — не тема нашего обсуждения, но обольщение и проституция, несмотря на все предписания церкви и пример ее священнослужителей, последние двадцать лет идут семимильными шагами по всем нашим городам. Пройдите по крупным промышленным районам, где собрано или, скорее, куда согнано большое количество рабочих, подвергните их испытанию, расспросите их, поговорите с ними, понаблюдайте за ними, и вы уйдете с ощущением того, что здесь многое можно улучшить. Затем бросьте взгляд на статистику рождений и сведения начальника службы регистрации актов гражданского состояния и сравните число законнорожденных и незаконнорожденных детей. Добавьте сюда количество детоубийств и смертей младенцев раннего возраста — этот вопрос тревожит больше других. Голдсмит сказал, что «честь гибнет, когда торжествует коммерция».

Ничего более правильного еще не было сказано на этот счет, хотя враждебность поэта была направлена больше на мужчин, нежели женщин.

Женщины с профессией

Когда до этого мимоходом обозначил эту тему, я перечислил несколько профессий, представительницы которых пополняли ряды проституток. Среди них встречаются модистки, портнихи, шляпницы, меховщицы, мотальщицы шелка, вышивальщицы, уборщицы или те, кто работает на дешевых портных, в кондитерских, табачных лавках, на базарах, а также танцовщицы.

Я много раз слышал утверждения — хотя, конечно, их нельзя подтвердить или полагаться на них, — что каждая третья женщина в Лондоне, имеющая рабочую профессию, не целомудренна и имеет привычку при удобном случае заниматься проституцией либо за деньги, либо, что бывает чаще, для своего удовольствия.

На Флит-стрит я познакомился с женщиной, которая сказала мне, что выходит время от времени на улицу, чтобы заработать денег не на жизнь, а чтобы покрыть долги, в которые она влезает из-за своей расточительности. Но я упорядочу ее повествование.

«Уже с двенадцати лет, — рассказала она, — я работала в типографии, в которой набирается и идет в печать известная лондонская газета. Я зарабатывала достаточно денег, чтобы жить без забот, но потом стала транжирой и тратила много денег на еду и выпивку, больше, чем вы можете себе представить. У меня очень плохой аппетит и некрепкое телосложение. Я испытываю сильную потребность кое в чем как замужняя женщина, и я должна получить это всеми правдами и неправдами. Дело в том, что работа на ограниченном пространстве и в ночное время суток расстраивает и меня, и мое пищеварение. Я иногда покупаю очень дорогие вещи, и, когда у меня есть возможность, я шикую, если можно так выразиться. На работе у меня есть мужчина, за которого я когда-нибудь выйду замуж. Он не подозревает меня ни в чем, а, наоборот, считает, что я ему верна, и не думайте, что я как-то стараюсь вывести его из заблуждения. Сейчас мне девятнадцать, и со своим другом из типографии я уже почти три года. Иногда я хожу на Хеймаркет либо ранним вечером, либо рано утром, когда удается отделаться от работы. А иногда мне это удается и днем. Я нечасто это делаю, только тогда, когда мне нужны деньги, чтобы заплатить за что-то. Сейчас я пришла сюда с намерением подцепить какого-нибудь мужчину или договориться с кем-нибудь о встрече завтра или в какой-то другой день недели. Я всегда хорошо одеваюсь, я всегда аккуратно, респектабельно и чисто одета, даже если вещи, которые на мне, не выглядят так, будто куплены за такие деньги, которые платят некоторые женщины за свои вещи. У меня также хорошие ножки, и, когда я замечаю, что они привлекают внимание, я всегда их демонстрирую. Я многих мужчин подцепила, показывая лодыжку в сырую погоду. Когда выйду замуж, я и думать об этом забуду. Думаю, что мой молодой человек женился бы на мне все равно, если бы узнал, что я была с другими мужчинами. Сейчас у нас роман, и он меня очень любит. У меня нет какой-то особенной семьи; по правде говоря, меня с юных лет отдали в работный дом в подмастерья. Я никогда не знала ни отца, ни матери, хотя я слышала, что мой отец был известным вором и лихо провернул свое последнее дело. Ну, если вы хотите знать, я слышала, что его повесили за убийство человека, который пытался помешать ему совершить кражу со взломом. Другими словами, он был «малый, который грабит», а я его дочь, не очень повезло. Сначала я думала об этом, но что толку чувствовать себя несчастной из-за этого? Какое-то время я не могла