Сладкий грех. Искупление - Лина Мур

и бью кулаком Дарину в нос. Она взвизгивает. Её тело бьётся о стену. Она не успевает сделать шаг, как я хватаю её за волосы и бью лбом о стену. Затем ещё раз и ещё. Дарина выгибается и вырывается, начиная орать во весь голос. Она зовёт Слэйна, и это убивает меня. Дело не в ревности, а в том, что она обнажила мой самый главный страх и неуверенность в Слэйне. Она ударила меня по больному, а я ударила её физически.

Дверь, рядом с которой, я бью Дарину головой об стену, распахивается, и я вырываю шокированный взгляд Слэйна. Она сказала правду. Дарина не соврала. С ним она встречалась. Это ещё больнее ударяет меня в грудь, и я отпускаю Дарину. Она скатывается по стене, а я ощущаю, как моё сердце вновь разрывается.

Глава 14

В одну секунду я стояла, словно поражённая громом, и осознавала, что Дарина не соврала, и у неё была назначена встреча со Слэйном. А в другую я уже оказываюсь в незнакомой комнате и вырываюсь из рук Слэйна, который крепким захватом со спины удерживает меня на месте.

Я не уловила тот момент, что произошло между этими событиями. Пропустила его из-за сильной и острой боли от правды, сказанной мне в лицо Дариной.

— Не прикасайся ко мне! — кричу, выгибаясь в руках Слэйна. Сейчас каждое его прикосновение сжигает мою кожу. Шрамы, синяки, раны и ссадины зудят с такой силой, что приводят меня в безумное состояние помешанной.

— Отпусти меня! Не трогай! Не смей! — воплю, наступая Слэйну на ногу каблуком, но ему не больно. Он ничего не чувствует, а только применяет силу, блокируя моё тело. Я кручусь в его руках, и он молча повторяет каждое моё движение в сторону, назад и вперёд.

Злость, боль, ярость и разочарование постигают меня моментально. Я не могу контролировать эти дикие чувства, они вылетают из моего рта вместе с криком.

Слэйн расслабляет руки, и я вырываюсь. Путаюсь в своих ногах и падаю на софу, накрытую тканью. Пыль бьёт мне в лицо, и я кашляю, часто дыша. Но я быстро беру себя в руки и бросаю злой взгляд на Слэйна.

— Не смей приближаться ко мне, — рычу, выставляя палец, и отодвигаюсь дальше. Встаю, ударяясь бедром о мраморное основание софы, но не замечаю этого. Мне больно. Мне слишком больно, чтобы обращать сейчас внимание на физическую боль.

Смотрю в глаза Слэйна. Мне больно. Мне чертовски больно понимать, что меня держат за дуру. Я столько всего отдала ему. Столько для него сделала, а в ответ получила очередное предательство. Не хочу верить, но факты налицо.

— Мне жаль, что я потратила своё время на тебя. На того, кто постоянно предаёт меня. Ты ни хрена в этом мире не стоишь. Козёл. Ненавижу всех вас. Ненавижу и желаю вам сдохнуть. Каждому из вас. Я не игрушка. И мне насрать на ваши проблемы и чувства. Идите на хрен. С меня хватит вашего цирка. Я прощаюсь с вами. С меня довольно. — Взмахиваю рукой, выставляя её вперёд.

Слэйн не двигается. В темноте комнаты при слабом падающем свете с улицы я вижу только ледяную статую в его лице.

— Снова нарушила своё обещание. Я предупреждал, — равнодушно говорит он.

— Я нарушила? Я? Да пошёл ты в задницу! Это ты… всё ты и они. Ты их предводитель. Ты! — Яростно тычу в него пальцем. Он делает шаг ко мне.

— Не пачкай меня своими прикосновениями. Не пачкай мою душу и моё сердце. Мою кожу и моё сознание. Не прикасайся ко мне, — шиплю я, оббегая кресло, и встаю за ним, как за защитной стеной.

— Я едва держу себя в руках, поэтому тебе лучше объяснить мне причину твоего поведения и нападения на Дарину, — бесстрастно произносит Слэйн.

— Если ты думал, что я буду твоей половой тряпкой, об которую ты будешь вытирать ноги, то ты ошибся. Ты обманывал меня. Ты снова это сделал. Ты бросил меня. Я не намерена терпеть насмешки над собой. И ты это разрешил им. Ты. Ты не защитил меня, как обещал. Ты ублюдок и не стоишь моих переживаний. Убивай и продолжай играть в сильного злодея, пусть эта сука тебе вылизывает задницу, ведь тебе это так нравится. Тебе меня больше не унизить, — с вызовом говорю я.

Слэйн прикрывает глаза, и я вижу, как желваки танцуют на его лице.

— Ты не понимаешь, как мне больно? Не понимаешь? — хриплым голосом спрашиваю его.

— Нет. Я не вижу причин, Энрика, чтобы ты вела себя таким образом. Поэтому я требую объяснений от тебя.

— Не видишь? Хорошо. Объяснения тебе нужны. Ты обманул меня. Вот в чём причина. Дарина жива. Жива она! — выкрикиваю я.

— Да, я в курсе. И ты тоже знала об этом.

— Она жива, мать твою! Они все живы, и у них всё хорошо! А я? Посмотри на меня! Что вы со мной сделали? И вам никому не стыдно. Ни одному из вас. Вы играли со мной, смеялись у меня за спиной и продолжаете это делать. Вы изводили меня и плюнули мне в лицо. Ты это сделал со мной. Ты. Вам всё равно на то, что я чувствую. Думаешь, я не винила себя в том, что Дарину, по вашим словам, убили? Я каждый день винила себя. Каждый чёртов день. А всё это было фальшью. И не нужно сейчас бросать в меня обвинения, что я сама виновата. Нет, я не трогала вас. Я не думала о вас, а вы распланировали мою боль, моё унижение, падение и разрушение. Ты распланировал и наслаждался моей болью. Ты, — я всхлипываю, теряя силу, чтобы быть сильной.

— Я отгоняла от себя эти мысли. Отгоняла и противилась им. Я защищала себя от боли осознания того, что никто из вас не пострадал так, как я. Никто. Вы просто взяли себе игрушку и бросали её друг другу, а потом обсуждали всё это и смеялись. Ты им это разрешил. Ты разрешил этой суке плевать мне в лицо. И ты ожидаешь, что я смирюсь с этим? Нет. Я не собираюсь мириться с наглостью и жестокостью по отношению ко мне. С этим дерьмом, в котором вы меня валяете. Я ненавижу тебя сейчас. Я так ненавижу тебя за то, что ты заставил меня хотеть помогать тебе и любить тебя. Я не половая тряпка, Слэйн! Я живая! — Ударяю себя в грудь и жмурюсь до боли, чтобы не позволить себе плакать.

— Никто из вас не извинился. Никто. А я извинялась постоянно. Я искренне винила себя во всём этом, а ведь не была виновата. Я невиновна, а вы все виновны. Это вас нужно судить, а не меня. Вас. Вы эгоистичные твари. Она смеялась мне в лицо. Дарина смеялась и рассказывала, как ты с ней развлекался, пока я металась из угла в угол и искала варианты, чтобы защитить тебя. Весело вам, да? Весело. А мне вот больно. Ты этого хотел? Моей боли? Подавись ей. Надеюсь, что теперь тебе достаточно моей боли. Я больше не хочу знать ни тебя, ни их. Никого не хочу знать. Я хочу уйти и забыть о вас. Я хочу жить, чёрт возьми, а не терпеть насмешки и видеть, как меня считают глупой дурой! Хватит с меня этого дерьма! Хватит! — Руками цепляюсь за кресло и опускаю голову.

— Больше не могу так. Не могу. Мне больно знать, что все мои воспоминания были игрой. Твоей игрой. Все эти люди наслаждались моими ранами, побоями и лишениями. Я всю жизнь теряю любимых людей. Меня насилуют, бьют, швыряют, как шавку. Но я достойна большего. Я достойна уважения, но меня никто не уважает. Это я помогаю тебе. Я, чёрт возьми, а в ответ получаю лишь унижение за унижением. Они веселятся, наблюдая за тем, как ты играешь со мной. Играешь, вот в чём причина моей боли. Ты не любишь меня. Тебе всё равно на меня. Ты используешь меня так, как тебе выгодно. Ты даже во мне