Вдребезги - Максим Фальк

Тот присел, обхватил голову чудовища обеими руками, засмеялся, отворачиваясь от слюнявого языка. Здоровый пёс прыгал вокруг, повизгивая, молотя хвостом по ногам и гавкая так, что закладывало уши.

– Бобби, – смеясь, повторял Джеймс. – Бобби, Бобби…

Майкл стащил с головы шлем, глубоко вздохнул. Подошёл ближе.

– Это и есть твой лучший друг? – недоверчиво спросил он.

– Бобби, это Майкл. – Джеймс развернул голову пса, тот настороженно уставился на нового человека, кося глазом на хозяина. – Мы вместе пойдём гулять.

При слове «гулять» пёс нетерпеливо заскулил, виляя задом. Майкл протянул Бобби открытую ладонь. Тот обнюхал её, небрежно лизнул и с обожанием во взгляде обернулся к Джеймсу.

– Я принёс деньги за октябрь, – Джеймс встал, вытащил из кармана конверт, передал хозяину дома. – Как вы тут, мистер Сайрус? Всё в порядке?

– В порядке, сынок, – тот улыбнулся, пряча деньги в карман штанов. – Бобби по тебе очень скучает. Как и всегда.

Джеймс достал из сумки поводок, прицепил к ошейнику. Бобби потянулся к белой калитке, упираясь лапами в землю.

– Тихо, тихо, – ласково сказал Джеймс. – Рядом.

Пёс послушно вернулся, шумно вздохнул, пошёл возле ноги.

По небу тянулись длинные белые облака, солнце играло на облетающих листьях сирени в палисадниках, на пышных пепельно-фиолетовых шапках хризантем.

– Твой лучший друг – псина, – сказал Майкл.

В голове не укладывалось. Что, никогда никому не хотелось позвать Купидончика выпить, футбол посмотреть?.. Ну ладно, не футбол – что они там у себя смотрят?.. хоккей? балет? Мажоры ведь народ башковитый, образованный – давным-давно должны были просечь, что это за брульянт.

– Ну да, – просто сказал брульянт. – У меня больше никого нет.

– А почему он живёт здесь?

– Мама против животных в доме, – Джеймс грустно улыбнулся. – Я всегда хотел собаку, но она не позволяла.

– И как же он у тебя завёлся?..

– У нас недалеко от дома есть приют. Я ходил туда. Приносил деньги, а иногда, если разрешали, помогал что-то делать: выгуливал, играл с ними, клеил объявления о найденной собаке. А потом туда привезли Бобби… И я влюбился с первого взгляда.

Длинноногая мохнатая тварь, семенившая рядом с Джеймсом, выглядела как пиздец. Влюбился он. В эту страхомордию. Бобби с первого взгляда вызывал разве что недоумение, а у особо чувствительных – лёгкую панику. Он был метисом ирландского волкодава и обещал вырасти в настоящую лошадь.

Майкл отвёл глаза. Богатенький мальчик приходит в собачий приют, потому что ему больше не с кем играть. Ну ёбаный в рот. Как это вообще возможно?..

– Я не мог думать, что он достанется кому-то ещё, – сказал Джеймс. – И забрал себе. Прятал в спальне целую неделю. Он был ещё щенком – маленький, косолапый и ужасно ласковый. Спал со мной под одним одеялом. Но потом мама узнала и устроила настоящий скандал.

Джеймс потрепал Бобби по ушам, не наклоняясь. Тот деловито перебирал лапами, притормаживая только для того, чтобы помочиться на почтовый ящик, кучу листьев или фонарный столб.

– Она велела отвести его обратно в приют, но папа предложил компромисс. Он сказал, что я могу найти для Бобби того, кто возьмёт его жить к себе, и что я могу оплачивать его содержание из своих карманных денег, если хочу видеться с ним.

– И твоя мама согласилась?

– Ну, зато никто не грыз её мебель, – Джеймс усмехнулся. – Если у меня есть собака, которую она не видит, её это устраивает.

– Мама у тебя с характером, – хмыкнул Майкл.

– Она… сложный человек. Она меня очень любит, но иногда с ней тяжело.

– А что не так?

– Ну… – Джеймс вздохнул. – Неважно.

В парке Джеймс отцепил поводок. Бобби помчался вперёд. Они медленно шли за ним по желтеющей траве, усыпанной листьями. Горьковатый запах прелой листвы разливался между деревьями.

Здесь недалеко была конечная станция железной дороги, и через парк всё время тянулись люди. Бобби носился, не обращая на них внимания. Он облаивал белок, нагло цокающих высоко в ветвях, шнырял под кустами, цепляя листья на хвост, совал нос в кротовые норы. Возвращался назад, подбегал к Джеймсу, поскуливая, заглядывал в глаза: любишь?.. любишь?..

– Странные у тебя родители, – сказал Майкл. – Против собаки в доме, но не против, чтоб ты чпокался с парнем.

Джеймс сбился с шага, покосился на Майкла.

– Ты всегда такой… прямолинейный?

– Я чё-то не так сказал? – насторожился Майкл.

– Да нет… я думаю, всё так.

Джеймс замолчал, потом заговорил снова.

– Слушай, Майкл. Давай проясним. Я, в общем, ничего от тебя не жду.

Майкл нахмурился. Стало вдруг как-то гадко.

– Да чё прояснять, – буркнул он. – Всё ж нормально.

– Мне просто хочется, чтобы между нами не было недопонимания. – Джеймс смотрел себе под ноги. – Я не специалист в отношениях, у меня их было-то… – он прикусил губу. – Давай сразу договоримся. Когда тебе надоест, скажи мне сразу.

– Чё надоест? – Майкл не мог оторвать взгляд от его лица: глаза потемнели, спрятались за ресницами, брови сошлись над переносицей.

– Когда я тебе надоем, – сказал Джеймс. Бледные осенние веснушки проступили на коже, будто кто-то кофе брызнул в лицо. – Когда тебе захочется кого-то ещё, не тяни, сразу скажи мне.

Да что за херня. Майкл чувствовал себя виноватым. А что сказал-то? Всё ж так и есть, ну? Чё тогда тянет оправдываться? Да и что тут скажешь, что, блин, говорят в таких случаях? В любви признаются, что ли?

Да есть ли она вообще, эта любовь. Вот чтоб в жизни, а не в кино. С сексом-то всё понятно. Но любовь – это ж выдумка. Мало ли что в кино показывают. Там и лобовое стекло можно кулаком разбить, и дыхание под водой задержать минут на десять.

А ещё было страшно обидно. Будто ткнулся в подставленную ладонь, прям как Бобби, только вместо ласки получил болезненный щелчок по носу.

– Ну ладно, – ответил Майкл с кривой усмешкой. – Скажу. А ты тоже… Когда скучно станет. С кем поумнее поговорить захочется. Я ж всё понимаю.

– Ты обиделся? – удивлённо спросил Джеймс.

– А чё на правду обижаться, – сердито сказал Майкл. – Ты всё верно нарисовал. Я ж вставить тебе хочу, вот и подкатываю с разных сторон. Я, правда, ухаживать не умею, мне обычно сразу дают. Но с тобой это даже увлекательно. За ручки подержаться, прокатиться туда-сюда, с собачиной твоей погулять, – он кивнул на Бобби, мелькавшего в кустах. – Чё только не сделаешь ради секса.

Джеймс смотрел на него, молча моргая.

– Значит, всё это – только ради секса?.. – наконец спросил он.

Хотелось заскулить и закрыть морду лапами.

– А чё люди вообще встречаются? – Майкл пожал плечами. Всё было правдой, но