Вдребезги - Максим Фальк

прислонился лбом к его плечу. – Ну, хорош вздыхать. У всех бывают обломы.

– У всех? – с еле заметным любопытством спросил тот.

– У меня были такие обломы, что тебе и не снились, – сказал Майкл. – Как ты там говорил – печальная стратеистика? – выговорил он.

– Статистика. У тебя-то? Не верю, – Джеймс немного повеселел.

– Короче. – Майкл незаметно пробрался пальцами ему под футболку, погладил голую поясницу. – Была одна девчонка. Фанатка всякой азиатской муйни. Знаешь, мультики есть такие, только не Дисней. Вот она от них тащилась.

Джеймс слегка прогнулся, подставляясь под ласку, тихонько выдохнул.

– И что она?..

– Ну, я решил, что раз она такое любит, надо её в китайский квартал сводить. Есть там одна лавка, продают еду в коробочках: лапша с мясом, рис – знаешь такие штуки?

Джеймс выглядел заинтригованным.

– Кстати, было норм, хотя по мне – слишком много перца. Вообще не могу есть острое. А ей понравилось, она ещё какой-то кошмарный соус попросила добавить, у меня от одного взгляда на него глаза слезились. Я ещё подумал – говорят, перец возбуждает, вот и проверю.

Он глубоко вздохнул и поморщился.

– Говорят, от китайской еды случается внезапное расстройство желудка, – тактично сказал Джеймс.

– Ага, щас, бля, – мрачно ответил Майкл. – Слушай дальше. Я затащил её в тихое место, думал просто задрать ей юбку и спустить трусы, но ей захотелось, чтоб как в её мультиках, так что она полезла ко мне в штаны…

Майкл вздохнул ещё глубже – воспоминания были не из тех, к которым он хотел бы хоть иногда возвращаться.

– Вот представь себе, что у тебя отсасывает огнедышащий дракон. Вот ощущения были прям такие же. Когда я понял, в чём дело, и стащил её с хера, было уже чуток поздно. Я думал, он у меня сейчас вспыхнет и я буду бегать освещать им китайский квартал, как блядский фонарик.

Джеймс непроизвольно хихикнул, порывисто обнял Майкла за шею.

– Прости!..

– Я её не убил только потому, что руки были заняты – обеими за член держался. Я думал – всё, хана, щас дотлеет и отвалится. А она грит – погоди, мол, я ща льда приложу. Я б ей сказал, куда ей надо льда приложить, если б говорить мог. Я аж вдохнуть не мог, не то что выдохнуть. Не знаю, как не помер – видимо, начал жопой дышать.

Майкл перевёл дыхание, отхлебнул чаю из термоса.

– Она, в общем, тоже распереживалась. Сбегала купила влажные салфетки, говорит, давай протрём. А они холодненькие такие оказались, с ментолом, что ли. Я обвязался ими по самый корень, запеленал, как мумию, и вроде не так печёт. Сую, значит, в штаны, а застегнуть не могу. Во-первых, распухло всё, во-вторых, я на него прилично салфеток намотал. Не застёгивается, хоть тресни. Но я ж не могу домой идти с хреном наголо, чтоб его ветерок обдувал? Как я буду копам объяснять, что это я в медицинских целях выгуливаю, а не чтоб похвастаться?

– Боже, – простонал Джеймс, явно нечеловеческим усилием воли сдерживая хихиканье. – Я тебе так сочувствую!..

– А она грит – мол, давай тебе на пояс мою рубашку повяжем, вроде как незаметно будет. А у неё под рубашкой ничего, кроме кружавчиков на двух ленточках. Я говорю – ты как в таком виде домой пойдёшь? Ты ж голая, дойдёшь только до первого фонаря. А она мне – не могу тебя бросить в таком состоянии. Ну, у меня вариантов было немного. В общем, почапали мы к дому – я с ейной тряпочкой, которая всё равно ничего не прятала, но хоть видимость создавала, а она в одном лифчике.

– Смелая девушка! – восхитился Джеймс, утирая невольные слёзы.

– Да она сама перепугалась, думала, инвалидом меня оставит. А я думал, всё, никаких цветов невинности мне больше не сорвать. Хорошо, ещё идти было недалеко. Дома я первым делом выгреб лёд из морозилки – его у нас всегда намерзает столько, что можно Санта-Клауса поселить. Ни хрена не помогло, только яйца чуть не отморозил. Думаю – надо попробовать шампунем смыть. А от воды только хуже стало, я уже готов был на стену лезть.

– Я знаю, если съешь что-то слишком острое, помогает молочный белок – йогурт или мороженое, например. А ещё лимонный сок.

– Серьёзно? – сказал Майкл, улыбаясь. – Вот где ты был такой умный три года назад? Я б тя за своевременный совет в попу расцеловал.

– Как же ты… спасся?

– Короче, звоню я Томми. Он же спец в готовке, должен знать, что делать. Описал ему проблему без подробностей. Он говорит – запивай молоком. Беру я стакан молока, пью – не помогает. Соображалка-то, знаешь, уже не та, когда пожар между ног.

Джеймс хихикал, пытаясь сдержаться и придать лицу сочувственное выражение, но получалось у него откровенно плохо.

– В общем, на втором стакане до меня допёрло, что нужно не внутрь употреблять. Ладно, думаю, щас прополощу. И знаешь, в чём проблема была?

– В чём?

– В стакан не влезло!

Джеймс захохотал в голос, откинув голову.

– Прости… я не нарочно… это совсем не смешно… – повторял он, глядя на Майкла, и продолжал хохотать. Всхлипывал, вытирал слёзы, сжимал губы – и ржал до икоты. Майкл, ухмыляясь, держал его за пояс, чтобы не сверзился с колена, и откровенно любовался. – Господи, Майкл… ты меня утешил. Это, наверное, был худший минет в твоей жизни, мне такое никогда не повторить!

– Тока попробуй, – грозно сказал Майкл, – отшлёпаю так, что сидеть не сможешь.

– А чем всё кончилось? – спросил Джеймс, отхохотав своё и приложившись к чаю, чтобы унять икоту.

– Ну, как чем – взял миску, налил молока, пристроился кое-как.

– Не говори, что кто-то к тебе зашёл в этот момент!

– Да нет, – хмыкнул Майкл. – Обошлось. От молока и правда полегчало. А через день совсем прошло.

– А девушка?

– Я думал, через недельку снова попробую – она, зараза, хорошенькая была, глазки такие, кудряшки, смеялась прикольно. Но нет – как отрубило. У меня на неё не стоял, а съёживался. Так что ничего не вышло. Обидно было – не представляешь как. Она мне в самом деле нравилась.

– Майкл… а как так получилось, что ты… – Джеймс замялся. – У тебя ведь раньше только девушки были? Почему… почему я?..

– Я не знаю, – тот пожал плечами. – Не знаю почему. Ты хорошенький. – Он прошёлся всей ладонью ему по спине. – А в остальном я не разбираюсь.

Джеймс вздохнул, привалился к его плечу. Обвил руками за шею.

– Это отличное свидание, Майкл. Нисколько не херовое. Мне здесь очень