Пламя Джой Грин - Тайлер Мерсер

– Хватит придуриваться. Ты можешь нести эту чушь своему лейтенанту. Я-то знаю, что дискомфорт в шее вряд ли бы тебя отправил домой, жарить оладьи.

– Зачем она это сделала? – Джой села на одно колено и дотронулась до надгробной плиты.

– Спустя столько лет ты решила задаться этим вопросом? Не поздновато?

– Зачем она это сделала, папа? – вновь спросила Джой.

Фрэнк выдохнул. Он до сих пор злился на дочь, но ругаться больше не было сил. Джой менялась. С каждым днем в ней происходили какие-то метаморфозы, которые Фрэнк не был в силах понять. Зачем она пришла сюда? Наверняка из-за того, что теперь в ее жизни появился Оливер и в Джой порой вспыхивали страхи, присущие всем родителям.

– Мы никогда не узнаем, дочка, – ответил Чейз.

Подойдя к Джой, стоящей на одном колене рядом с плитой, он положил руку ей на плечо. По крайней мере, она пришла навестить могилу матери. Это уже что-то.

– Она бросила нас, так? – Джой поднялась на ноги.

– Кристина была чудесной женщиной.

– По всей видимости, она была еще и очень слабой…

Чейза словно молнией пронзило. Он вспомнил сколько они провели бессонных ночей, пытаясь привести Джой в чувства, после ее побега. Сколько сил, терпения и нервов потратила его супруга, выхаживая дочь, пока та неумолимо скатывалась в пропасть. У Джой нет права обвинять Кристину в слабости. Жена Чейза была кем угодно, но только не слабой женщиной.

– Не всем же быть такими сильными и бесстрашными как ты! Черт бы тебя побрал! – Фрэнк нервно поправил галстук, провел рукой по бороде. Выдохнул, пытаясь успокоиться. – Конор и Джерри нашли убийцу Патриции Август, – сказал он.

Джой посмотрела на отца, вопросительно приподняв бровь со шрамом:

– И кто же это?

– Клементина Олсен, – ответил Чейз. – Известная во всем мире балерина и лучшая ученица убитой.

***

Линдси ушла, оставив Кристину Грин с разбитым в дребезги сердцем. Мама Джой ощущала себя расколотой вазой, которую отныне невозможно склеить. Ведь Линдси ударила по ней молотом, после чего в пыль растоптала каждую частицу. Единственное решение: собрать этот мусор в совок и выкинуть в урну. По-другому никак.

Было бы гораздо проще если бы Линдси кричала! Хватала Кристину за грудки, тряся ее в истерике! Но она отнюдь не была грубой. Наоборот, Линдси вела свой рассказ довольно лаконично, ставя акценты лишь в нужных местах повествования. Чем дальше продвигалась ее история, тем крупнее слезы заливали лицо Кристины Грин, ведь она тоже женщина. Она могла понять страдания юной девушки, которую насиловали и избивали многие месяцы.

Как же ей, наверное, было страшно, подумала Кристина. Знать, что в любую секунду дверь твоей камеры откроется, и в ней появится очередной маньяк, готовый порвать тебя на куски. Знать, что единственный близкий тебе человек выбрался из этого ада, а ты и дальше будешь пылать в его пламени, сгорая, как снаружи, так и внутри. Каждый день чувствовать себя ничтожеством. Быть подстилкой для мерзких мужчин, которые хотят обладать тобой, насиловать тебя, медленно тебя убивать, отнимая твою жизнь по частям. Ни одна женщина не смогла бы пережить подобное! – Линдси же была совсем ребенком, когда встретилась с самой отвратительной изнанкой мира.

Такая красивая и юная: вся жизнь впереди! Кристина обожала эту взбалмошную девчонку. В какой-то степени она напоминала ей ее же саму. Линдси могла покорить весь мир, ведь для этого у нее были все шансы. Прекрасная внешность. Харизма! Деньги отца, в конце концов. Каждая дверь открыта – ступай, куда хочешь.

Кристина понимала Линдси. Понимала, как никто. Но также она знала, что та девочка, прятавшая сигареты у Джой в спортивной сумке, чтобы отец не узнал… этой девочки больше нет. Историю Линдси Локхарт рассказывал кто-то другой. Кто-то по-настоящему страшный. Человек, который ни перед чем не остановится, пока не потушит пожар внутри своего черного сердца.

Линдси винит во всем Джой, и в чем-то ее вина оправдана. Именно Джой влезла в неприятности, привлекшие к тому, что сегодня утром Линдси пришла к Кристине домой и положила скальпель на ее журнальный столик. Что теперь делать? Рассказать все Чейзу и надеяться на то, что он сможет поймать ее? Остановить, пока она не совершила необратимое? А если он не успеет? Что, если не успеет?

Линдси – призрак, которому удавалось оставаться незамеченным столько лет! Что ей помешает проделать то же самое еще пару дней, пока она не доберется до Джой? А Линдси это сделает. Обязательно сделает! Кристина видела нерушимую уверенность в ее глазах. Если раньше Линдси Локхарт и была забавной девчонкой, лихо рассекающей на "Эскалейде", то сейчас она превратилась в чудовище. И это чудовище не остановится ни перед чем.

У Кристины есть выбор: уйти самой, надеясь, что с Джой будет все в порядке. Что Линдси успокоится, отомстив таким образом. Либо остаться, и с этого мгновения пребывать в отчаянном страхе за жизнь своего единственного ребенка. Ведь за ним по пятам будет шагать Дьявол…

Опустив голову, Кристина посмотрела на окровавленную воду в ванне, скрывающую ее тело.

Выбор сделан.

***

Линдси села в салон машины, со всей силы хлопнув дверью. Она кричала так громко, что проходящие мимо автомобиля люди начали обращать внимание. Ладони стучали по рулю, голова крутилась в разные стороны, словно у умалишенной. Линдси была в ярости! Ее буквально трясло от злости!

На похороны Кристины пришло много народу. Одноклассники, друзья с колледжа, коллеги по работе. Все в черном… со слезами на лицах. Даже Фрэнк Чейз не стеснялся эмоций: когда гроб опускали в землю, он рыдал громче всех. Но человек, ради которого Линдси пошла на столь серьезный шаг, заставив Кристину Грин свести счеты с жизнью, на похороны матери не пришел. Видимо, у Джой были более важные дела, чем проводить Кристину в последний путь.

– Тварь! – заорала Линдси. – Какая же ты тварь! Ненавижу! Ненавижу тебя!

Стекла машины запотели, спрятав разъяренный лик Линдси внутри салона. Она даже и не подозревала, что до сих пор способна испытывать настолько сильные эмоции. В какой-то степени это стало для нее откровением. Брызжа слюной от злобы, Линдси чувствовала агонию внутри себя.

– Думаешь, у тебя нет слабых мест? – спросила она, глядя на свое озверевшее от ярости лицо в зеркале заднего вида. – Может быть не сейчас, может позже, но когда-нибудь, Феникс, тебе придется спуститься на землю! И обещаю, я тебя встречу с распростертыми объятиями!

Еще раз ударив рукой об руль, Линдси завела машину и с выбросом гравия из-под колес поехала прочь…