Монако. Полная история страны - Анна Юрьевна Мулен

герцогом де Валентинуа. Однако этим он не удовольствовался, а потребовал того, что, как он утверждал, было его законным правом на Монако. Он довел свои протесты до пришедшего к власти во Франции Людовика XVIII. И все это привело к тому, что Жозеф Гримальди удалился, а власть в княжестве перешла к сыну Оноре IV.

Так Оноре-Габриэль Гримальди стал суверенным князем Монако под именем Оноре V.

А потом свергнутый Наполеон неожиданно вернулся с острова Эльба, и начался период, известный как «Сто дней» и завершившийся поражением Наполеона при Ватерлоо. Существует легенда, что князь Монако 1 марта 1815 года в почтовой карете ехал из города Канны, и его внезапно остановил вооруженный отряд, во главе которого новоявленный Оноре V узнал наполеоновского генерала Камбронна. Беседа князя и императора была короткой, но сердечной. Якобы князь ответил на вопрос императора: «Я еду домой, в Монако», а Наполеон якобы усмехнулся и сказал: «Я тоже еду домой, в Тюильри».

Мари-Жюльетт Калло. Портрет Оноре V. 1881

На самом деле, все происходило так. Как только стало известно о возвращении Наполеона, Сардиния подумала о том, чтобы воспользоваться случаем и попытаться заполучить Монако, уже не считаясь с положениями Парижского договора. Сардинцев с моря поддержали англичане, и уже 13 марта отряд сардинских войск высадился в порту Монако.

Назначение Жозефа было с радостью встречено местными жителями. К сожалению, его правление длилось недолго, поскольку старший сын Оноре IV хотел заменить своего отца во время его болезни и сам управлять княжеством. Поэтому он отправился в Монако, чтобы приступить к созданию новой организации. Покинув Париж в конце февраля 1815 года, он прибыл в Канны 1 марта, но его карета была остановлена солдатами. Это были часовые, которых Наполеон, прибывший с острова Эльба, выставил на дороге. Приведенный к императору, князь с удивлением получил от своего бывшего хозяина приглашение сопровождать его в Париж: он отказался, пообещав тем не менее дождаться в своем государстве распоряжений Его Императорского Величества, и продолжил свой путь. Как только он прибыл в Ниццу, он поспешил проинформировать правительство Сардинии о том, что происходит в Провансе. Правительство немедленно обеспечило безопасность границы и отправило английские войска, находившиеся в Ницце, в Порт-Эркюль. В июне их сменили две роты англо-итальянского полка, находившегося на содержании Англии, которые и занимали это место до заключения второго Парижского договора.

АБЕЛЬ РЕНДЮ,

французский историк 

Оноре V Гримальди, не имея возможности сопротивляться, смог только заявить протест против претензий Сардинии.

Вильям Сэдлер. Битва при Ватерлоо. 1815

Князь направил свой протест в Париж, но события стали развиваться так быстро и приняли такой оборот, что вскоре стало ясно, что никакое дипломатическое вмешательство не сможет поддержать его. Потом последовала катастрофа при Ватерлоо, а затем – новые договоренности, в соответствии с которыми Франция была вынуждена территориальными потерями искупить «героическое безумие Ста дней».

Венский конгресс. Цветная гравюра по акварели Жана-Батиста Изабея. 1815

Согласно Венскому договору, в ноябре 1815 года Сардиния получила свою долю в результатах окончательной победы своих союзников: она наконец получила то, чего так долго жаждала. В новом договоре было сказано, что «отношения, восстановленные Парижским договором от 30 мая 1814 года между Францией и княжеством Монако, прекращаются навсегда», и все переходит к королю Сардинии.

Французская революция не пощадила Монако. Семья Гримальди была изгнана, принцесса Монако даже была казнена во времена террора; город-государство потерял свою независимость и присоединился к французскому департаменту Приморские Альпы. И потребовался Венский конгресс (1815), чтобы княжество Монако восстановило свой статус, а княжеская семья – свой ранг и привилегии главы страны. Независимое княжество? Это было только в теории, а от теории до практики будет очень далеко. Второй Парижский договор (1815) фактически привел княжество к заключению соглашения, по которому оно приняло протекторат Королевства Пьемонт-Сардиния.

РОБЕР ФИЙОН,

монакский дипломат, историк, писатель

Неизвестный художник.

Виктор-Эммануил I. XIX век

А 8 ноября 1817 года в Ступиниджи был подписан договор между Виктором-Эммануилом I, королем Сардинии, и Оноре IV. Дополнительным соглашением были определены границы двух территорий, а в качестве демаркационной линии были установлены разделительные столбы из тесаного камня в количестве девяноста девяти штук. Статья 10 того же договора была сформулирована следующим образом: «Его Величество получит под свою королевскую защиту и постоянную охрану, а также под защиту королей, его преемников, князя Монако, герцога, его сына, всю семью, всех его подданных и его поместья в Монако, Ментоне и Рокбрюне со всеми территориями, юрисдикциями и зависимостями, а также со всеми наследниками и преемниками князя. Его Величество всегда будет защищать их от любого, кто захочет необоснованно оскорбить их. Его Величество сохранит князю ту же свободу и суверенитет, в которых он будет найден, и все привилегии на суше и на море».

Второй Парижский договор от 20 ноября 1815 года, на этот раз в одностороннем порядке, поставил княжество под протекторат короля Сардинии, а не Франции. В 1817 году договор в Ступиниджи ухудшил условия этого протектората, лишив Монако права на какие-либо автономные дипломатические действия.

ДОМИНИК ШАНЬОЛЛО ДЕ САБУРЕ,

французский политолог и юрист

По сути, в Монако появился новый протектор, навязанный Европой в интересах Сардинии. А заодно Сардиния «прихватила» и Ментону с Рокбрюном. Князь Оноре V Гримальди предпочел смириться.

А потом, в 1821 году, в Пьемонте (Сардинском королевстве) произошла революция. Король Виктор-Эммануил 12 марта отрекся от престола, и Сардинии стало уж точно не до Монако.

После этого вернулся Оноре V, но его правление вызвало у подданных недовольство. Это было связано со значительным повышением налогов и предоставлением монополии на муку, что спровоцировало нехватку хлеба.

Оноре V удавалось получать с населения в 6200 человек около 300 000 франков в год, то есть на душу населения 50 франков, в то время как в Сардинском королевстве налоги не доходили до 24 франков. И там государственные доходы приносили пользу всем. В Монако же примерно треть, а то и меньше, тратилась в стране, остальное же, то есть по 35 франков на душу населения, оставалось в особом фонде князя и уходило за границу.

Много шума наделали монеты Монако, про которые говорили, что они «оставались в памяти людей дольше, чем в их карманах».

Их появление во Франции стало настоящим бедствием: Прованс, этот добрый сосед, был буквально наводнен ими. Это было необычное и очень забавное зрелище – наблюдать, как посреди лачуг Тулона и Марселя оживленные и бдительные торговки спорят об этих несчастных су