Римские папы. Люди в белом: от Пия IX до наших дней - Максим Михайлович Ткаченко

поднявшего голову нацизма, и страх за церковь, и ощущение полного одиночества в этой непрекращающейся многие годы возне.

Правительства и режимы сменяли друг друга. На месте старых государств образовывались новые. А он смотрел на это через свои круглые очки, неизменно спокойный и аристократический.

Этот покой Пачелли увидит еще нескоро. Едва ли он ощутит его хоть когда-то. Белый дым, оповестивший об избрании на папский престол государственного секретаря и кардинала камерленго, стал для верующих поводом для ликования. Догадывался ли Эудженио о том, что дым этот станет символом страшной эпохи, во время которой ему придется осуществлять свое правление? Представлял ли он печи Бухенвальда? Крики Освенцима? Конечно, нет. Если бы он все это знал, то возможно выбрал бы себе имя Бенедикт, в честь папы войны и мира. Пачелли во многом повторит его путь. На долю понтифика выпадут и другие тяжелые испытания, с которыми мир столкнется впервые.

Подписание конкордата с Сербией 24 июня 1914 года. Пачелли (крайний слева) стоит за спиной Государственного секретаря Ватикана Рафаэля дель Валя

Но папа дал свое согласие, облекся в белый муар. Словно исполняя увертюру к грядущему действию, кардинал, объявивший об избрании нового папы, был очень экспрессивным. Каждое слово он растягивал и театрально дополнял элегантными жестами. А затем на балкон вышел Пий XII. Святой отец окинул своим задумчивым взглядом родной город, торжественно благословил народ и начал свой долгий тяжелый понтификат.

Глава 29

Пасха на всю жизнь

Эта история началась в небольшом городке Эберсберге королевства Бавария Германской империи. Девочка, родившаяся там 25 августа 1894 года, навсегда вошла в историю Ватикана и стала одной из самых спорных фигур времен правления папы Пия XII.

Жозефина Леннерт была младшей дочерью многодетного немецкого фермера. Известно, что с самого раннего возраста она была веселой, задорной, весьма общительной, но при этом чрезвычайно властной, что выделяло девочку из всех ее сестер. Жозефина, едва научившись ходить и говорить, стала заправски командовать, пыталась руководить и почти всегда добивалась своего. Позже она стала выделяться еще и своей эрудицией. Леннерт всегда хорошо училась, любила литературу и питала страсть к музыке Моцарта. После учебы энергичная и бойкая Жозефина всегда просила своего брата прокатить ее на мотоцикле до дома. Она очень любила быструю езду и радостно смеялась всякий раз, когда подскакивала на кочках.

При всех своих качествах девочка была ко всему прочему еще и очень религиозной. С детства она не видела для себя другого пути, кроме как стать монахиней. Так и случилось: в возрасте девятнадцати лет она принесла монашеские обеты. Обряд посвящения Леннерт происходил на Пасху, в связи с чем ее нарекли Паскалиной.

Через четыре года после этих событий в Германию приехал епископ Эудженио Пачелли. Нунцию для обустройства на новом месте требовался штат работников. Необходимо было найти кухарку, горничную, секретаря и шофера. Разумеется, сотрудники нунциатуры начали незамедлительно подыскивать подходящих кандидатов.

Паскалина Леннерт

Предложение отправиться помогать папскому дипломату, прибывшему из самого Ватикана, поступило сестре Паскалине совершенно неожиданно. Молодая монахиня, не раздумывая, согласилась. Очень скоро она предстала перед епископом, и все увидели, что сестра Леннерт очень хороша собой. Сразу после того, как Пачелли принял ее на должность экономки, поползли самые разнообразные слухи, которые не умолкали уже никогда. О своем решении, впрочем, будущий понтифик не жалел ни дня. Достаточно быстро он обнаружил, что просто не может обходиться без энергичной монахини как без рук. Она самозабвенно вела все дела Пачелли, наводила порядок и чистоту, руководила прислугой и вообще обладала огромным количеством всевозможных талантов, сделавших из нее прекрасную помощницу.

Несмотря на это, окружение нунция просто ненавидело властную монахиню, и на сестру Паскалину регулярно поступали жалобы. Доходило порой и до того, что весь штат просто приходил к Пачелли и требовал немедленного ее увольнения, шантажируя иерарха тем, что если он оставит Леннерт, то уйдут все остальные. Так продолжалось до тех пор, пока окружение наконец не смирилось и не поняло, что никакие жалобы не принесут результата. Нунций их просто игнорировал и ни слова не говорил своей экономке. Стало очевидно, что он к ней проникся. Паскалина была правой рукой иерарха и занимала самое высокое положение из возможных.

Было ли между ними что-то, сказать невозможно. Никто из тех, кто распускал подобного рода слухи, не мог предоставить в подтверждение своих слов никаких доказательств. Впрочем, одно было ясно. Молодая монахиня обожала своего покровителя. Всю жизнь она боготворила Эудженио Пачелли, ловила каждое его слово, старалась предугадать любое его действие, наилучшим образом исполняла любое его поручение, а также знала сама, что и когда будет нужно или не нужно иерарху. Взаимодействовать с нунцием, а позже с кардиналом и папой, миновав Паскалину, было просто невозможно.

Очень скоро простая экономка заняла должность личного секретаря. Читая почту и даже отвечая на некоторые письма, Леннерт очень облегчала жизнь и без того загруженного епископа. В любое время дня и ночи она была готова по первому зову явиться и исполнить первое же требование. После того как сестра Паскалина стала давать Эудженио Пачелли советы по важным делам даже тогда, когда он их не спрашивал, стало понятно, что между ними сложились не просто хорошо отлаженные рабочие отношения. Но доказательств чего-то скабрезного по-прежнему предоставить никто не мог, а близкая дружба и не скрывалась.

Когда апостольский нунций покинул Берлин, чтобы через шесть дней принять сан кардинала, он, разумеется, взял с собой в Ватикан Паскалину. На первых порах она тихонько работала экономкой с двумя другими монахинями, что явно противоречило ее властному характеру. Долго терпеть такое неудобство монахине не пришлось. Вскоре Пачелли стал государственным секретарем, а сестра Леннерт снова стала его правой рукой. На сей раз слухи поползли уже по ватиканским кулуарам. Усугублялись они, во-первых, явной красотой Паскалины, а во-вторых, ее безграничной преданностью, граничащей с фанатизмом.

Паскалина Ленерт на заднем сидении лимузина Пия XII  (фото сделано папарацци)

Приехав в Ватикан, помощница моментально обставила апартаменты кардинала так, чтобы те были как можно больше похожи на привычную ему немецкую квартиру. Леннерт всегда знала, как должен быть развернут стол, чтобы было достаточно света для работы с бумагами, как следует разложить вещи и в каком порядке, а также что нужно сделать, чтобы навсегда избежать того, чем иерарх оказался хоть на секунду недоволен. Паскалина просто не чаяла в нем души.