Римские папы. Люди в белом: от Пия IX до наших дней - Максим Михайлович Ткаченко

тело почившего закрыла массивная мраморная плита, а вход в усыпальницу запер ключ, наверху, в мире живых, начались интенсивные приготовления к конклаву. Сикстинской капелле вновь предстояло исполнить благороднейшее из своих предназначений – явить миру нового епископа Вечного города.

Конклав – это священная процедура. Ее никак нельзя миновать. Под пристальным взором библейских персонажей, наблюдающих за кардиналами с бесценных фресок Микеланджело, проходили не просто выборы. Свершалась мистерия смерти одного из членов кардинальской коллегии и рождения вместо него нового понтифика, наместника Христа и отца миллионов верующих на планете.

Несмотря на сакральность и неизменную важность, конклав, начавший свою работу 1 марта 1939 года, стал не только одним из самых коротких, но и самым формальным. Преосвященные избиратели прибыли в Ватикан именно для того, чтобы соблюсти вековую церемонию появления на свет нового римского папы. В подходящей кандидатуре у большинства кардиналов не было никаких сомнений. В любых других обстоятельствах необходимость в голосовании отпала бы, но церковь зиждется на традициях.

Пока декан священной коллегии совершал мессу ради избрания римского первосвященника, собравшиеся в базилике для молитвы куриальные сановники поглядывали на стоящего в первых рядах иерарха, не обращающего ни на кого внимание и сквозь линзы своих круглых очков устремившего отвлеченный взор несколько выше алтаря.

Кардинал Эудженио Пачелли пользовался настолько большим авторитетом в римской курии, что еще при жизни папы Пия XI его открыто называли престолонаследником. Покойный понтифик и сам весьма благоволил к иерарху. Уже тот факт, что Пачелли занимал сразу две ключевые должности в Ватикане – государственного секретаря и кардинала камерленго, делал его фактически уникальной фигурой среди высшего духовенства.

Кардинал Пачелли около 1935 года

До сих пор ходят слухи, будто бы папа был готов в последние годы отречься от престола в пользу именно этого человека. Доподлинно известно, что незадолго до смерти святой отец заявил приближенному духовенству, что если он умрет, то его место займет новый папа, а если скончается Пачелли, то это будет большей трагедией, так как никого подобного государственному секретарю понтифик не знает.

Получить столь высокую похвалу от одного из самых строгих пап мог только поистине незаурядный священнослужитель и дипломат. Всем было понятно, что особой необходимости голосовать нет, но сакральное избрание должно состояться. Так же, как и всегда, фигуры в алых одеждах вплывут под своды капеллы. Так же напишут имя на бумаге. Так же труба испустит дым. А пока кардинал Пачелли стоял, отрешенно глядя вдаль и медленно поворачивая кольцо на пальце.

Скорее всего, будущий понтифик и сам понимал, что произойдет в ближайшее время. Безукоризненно элегантный, одетый с иголочки, обладавший идеальной литературной речью с легким оттенком пафоса, Пачелли словно был рожден для того, чтобы стать лицом церкви своего времени. Все его движения и действия были плавными и размеренными, мимика сдержанной, а походка уверенной и статной. В присутствии кардинала государственного секретаря все неизменно ощущали дух чего-то благородного и словно погружались во времена великой церкви времен пап-владык.

Папа Пий XII

Особым образом Эудженио Пачелли преображался во время совершения богослужений. Церемониал был его страстью, его стихией. И без того всегда изящный, в роскошных золотых ризах иерарх производил впечатление надмирное. Его довольно тонкий, но очень сильный голос, медленно и по нотам распевающий древнюю латынь, создавал ощущение неземного присутствия. Каждое его действие, каждое прикосновение к алтарю, каждый поворот Пачелли были манерными, словно он оттачивал их часами.

Иерарх просто стоял, не роняя благородства. Стоял и поворачивал кольцо, глядя в никуда стеклянным и вместе с тем невероятно глубоким взглядом. В его мире все происходило так, как должно было происходить. Пачелли молился и ждал.

Уже на следующий день после того, как Сикстинская капелла затворила свои двери, государственному секретарю задали вопрос, принимает ли он выбор. Не было томительного молчания. Не звучали витиеватые речи об осознании собственного недостоинства. Под вековыми сводами раздалось лишь твердое латинское «принимаю». Новый епископ Рима был избран.

Пачелли назвал себя Пием, став двенадцатым носителем этого имени. Свое решение позже он объяснил необходимостью продолжать курс покойного папы и своей личной любовью к предшественнику.

Но не за свою стать и элегантность кардинал камерленго навсегда расстался с алой сутаной. В условиях назревающей войны и расползающейся из Германии чумы нацизма, иерархи остановили свой выбор на ловком и блестящем дипломате, которому, словно опытному капитану, надлежало теперь вести церковь по штормовым водам. Эудженио Пачелли за свою долгую карьеру успел потрудиться нунцием в Германии. Об этом мы еще скажем подробнее несколько позднее, а сейчас отметим, что именно этот факт стал решающим для многих кардиналов. Более того, в бытность государственным секретарем, новый понтифик часто путешествовал, что позволило ему обзавестись многими ценными связями, на которые рассчитывала курия.

Выбор свершился. Новоизбранный папа удалился в комнату плача для смены риз. Несколько минут он провел в задумчивой молитве пред тем, как облечься в белый муар. Надо сказать, что Пачелли постоянно был погружен в какой-то внутренний анализ. Его лицо всегда было собранным. Из-под круглых очков на людей смотрели удивительные глаза. Тем, кто их видел, сперва всегда казалось, что они пустые, но затем внимательный собеседник обнаруживал для себя всю глубину этого взгляда. Папа никогда и ни на что не отвлекался.

В связи с этим нельзя не вспомнить занятный случай. Когда понтифики заходили в комнату плача, их всегда сопровождал обер-церемониймейстер. Достаточно давно устоялась интересная традиция. Сняв сутану, папы клали ее, как правило, рядом, а затем снимали небольшую кардинальскую шапочку, чтобы сменить ее на белую. Однажды один из понтификов не нашел для нее места и просто положил на голову церемониймейстера. Формально такое действие означало возведение в кардиналы. Проигнорировать его было уже как-то неудобно. Папа облек своего помощника в пурпурные одежды на ближайшей консистории. После того случая, как это часто бывает, понтифики стали уже намеренно поступать подобным же образом, превратив это в ритуал. Церемониймейстеры даже стали вставать на колено для торжественного получения алой шапки. Будучи уверен, что ничего не изменится, помощник Пия XII также преклонил колено перед святым отцом. Возложения не последовало. На глазах у раздосадованного сановника понтифик зачем-то смял кардинальскую шапочку и убрал ее в карман только что надетой белой сутаны.

Цели обидеть церемониймейстера у папы, разумеется, не было. Роль сыграла вечная задумчивость Пачелли, а движение было машинальным. Через некоторое время его святейшество дал своему помощнику личную аудиенцию и пообещал возведение в кардинальское достоинство. Но вернемся к