Сага о Головастике. Начало - Александр Нерей

дисциплины надобны. Нервный он какой: на деда кидается. Да ты спокойным должен быть, как крейсер Аврора, что по Неве плавал да по Балтике. Чтобы никакая волна тебя качнуть не могла. Чтобы шёл к цели упрямо и прямо и шпингалетов вёл за собой. А вокруг, хоть бесы в хороводе, хоть медведи с дудками. Всё должно быть нипочём. А слабину дашь, так тебе ещё не такое раззадорившись явят.

— Да кто это со мной делать будет? — чуть не ударился я в слёзы.

— Мир наш прекрасный да братья его, — подивился дед моей недогадливости.

— Мы ему служить собрались, чтобы во всём помогать, а он безобразия над нами устраивает?

— Ишь ты. Служить и помогать. Слыхал, Лиса, про твои чудеса. А может, ему скучно станет, или ещё как? Или родственник его, какой-нибудь три-шестнадцатый пошутит над старшим братцем? Или над тобой решит покуражиться, когда по заданию к нему явишься? — разошёлся дедуля и вдруг осознал, что сболтнул лишнего.

И я не упустил свой шанс.

— Ну-ка, ну-ка. Говори про то подробно. Я что, и в другие миры, которые кроме наших двенадцати, могу попасть?

— А то как же. Всё в жизни случается, — пробурчал старый. — А иначе со скуки помрёшь.

— А где в них проходы?

— На Кудыкиной горе. За бахчой направо, в третьей скирде. Постучишь два раза, там ответят тебе, — выдал Павел несуразную прибаутку и натужно засмеялся. — Да чтоб я такого несмышлёныша, да своими руками, да в пасть к этим иродам отправил? Не дождёшься!

— Зачем тогда душу выворачиваешь? Ежели ничего путного не говоришь.

— Да ты ещё простенького первейшего инструктажа не услышал, а уже другие миры подавай. Смерти моей хочешь? — зарычал дед грозно и стукнул костылём оземь.

— Какой смерти? Ты же отсрочку получил. Или запамятовал?

— А я о чём толкую, пустоголовый ты наш. Коли сразу обо всём узнаешь, на кой ляд меня держать-содержать понадобится? Сам будешь за всё отвечать, — растолковал наставник очевидные для него вещи.

— Нет уж, поживи ещё, помучайся, — отбрил я горячо, скопировав дедовский голос и жесты. — Ты мне ещё, ой, как, сгодишься-пригодишься. Я ещё махонький да неразумный.

— На лету режет, — почему-то обрадовался дед моему панибратству. — А теперь бегом к связным. Пусть к наиглавнейшему собранию готовятся и вводному инструктажу по работе вашей. А день сам назначишь. И чтоб день тот с началом каникул совпал. Ежели вы, конечно, мирами приняты. Ведь о том доклада я ещё не слыхал.

— Доложу в лучшем виде, — пообещал я и вскочил на ноги.

Сразу помчался узнавать об одиннадцатом и последнем Александре, от которого доклад о принятой клятве ещё не поступил. «Заодно предупрежу всех о собрании», — спланировал я и ужом соскользнул в волшебный подвал.

Глава 13. Инструктаж

То, что сплю и вижу во сне чертовщину – нисколечко не сомневаюсь.

Стою себе посреди родной улицы, а вокруг двенадцать чёртиков водят хоровод. И все с дедовыми лицами, счастливые такие, довольные.

Закрываю глаза и мотаю головой, чтобы стряхнуть наваждение. Потом снова открываю. Всё по-прежнему, только уже не чёртики, а дюжина медведей ходит вокруг меня на задних лапах и дудит в разукрашенные дудки.

«Хорошо, что не с балалайками», — успеваю подумать, как вдруг меня хватают за ногу и швыряют далеко-далеко, на неведомую гору, на которой падаю наземь, после чего кубарем скатываюсь по склону и крушу на пути дыни, арбузы, огурцы, прочие овощи.

Потом вскакиваю на ноги и вижу перед собой огромную скирду сена с номером «3» на табличке. Кого-то жалобно зову по имени, а в ответ громогласно и раскатисто звучит голос деда: «Не дождёшься!» Но я не угомоняюсь. Вытягиваю руки перед собой, закрываю глаза и шагаю вперёд, собираясь пройти скирду насквозь. Иду, иду и… Просыпаюсь.

* * *

«Приснится же», — посетовал я спокойно, потому как, ни медвежий, ни бахчевой кошмары ничуть не испугали.

— Батюшки! Сегодня же первейший, — вспомнил об инструктаже и пулей вылетел из постели.

Уже всё подготовлено, братья-миры всех признали, доклад сделан, каждый предупреждён о собрании, осталось дело за малым: улизнуть из дома и к часу дня прибыть к деду в сарай.

На дворе второе июня, лето уже вступило в свои права, а мы, закончив вторые и третьи классы, начали бездельничать на каникулах. Только вот из-за ожидания чего-то очень и очень важного расслабиться не получалось.

Да и без переживаний о первом дне посредничества, сколько уже было волнений, разговоров о горах, о клятвах. Только я всё время отсиживался в сторонке. Помалкивал о том, что приключилось до и после клятвы, и мне совершенно не хотелось ни с кем делиться. А вот, почему так было, и сам не понимал. То ли чтобы на смех не подняли и не сказали, что всё выдумал. То ли чтобы не обиделись на свои миры, что с ними подобных шуточек не выкинули, я не знал и знать не хотел. Решил не рассказывать, и всё тут.

С утра погонял с одноклассниками мяч, потом пообедал, а к часу дня начал метаться по двору. Ждал, что вот-вот прогонят с глаз долой на улицу. Но никто не заметил моих терзаний, и я подошёл к Кукле, взял её на руки и с серьёзным видом сделал внушение:

— Чтоб ни звука, ни ползвука.

Она виновато завиляла хвостом и после приземления скрылась в конуре. Прошмыгнув на улицу, я тихонько закрыл за собой калитку и рванул за угол.

Павел восседал на штатной скамейке и грелся на солнышке. Я поздоровался и после формального «изыди» вошёл во двор.

В сарае уже вовсю шушукались. Распахнув дверь, я ввалился внутрь и приветствовал всех разом:

— Здравствуйте, рядовые-подчинённые.

В ответ, как из рога изобилия, посыпались наши дежурные издёвки.

Посчитал собравшихся по головам и выяснил, что придётся подождать ещё троих, а потом можно будет послать за дедом. После сел, расслабился и начал огрызаться, принимая участие в мальчишеском пустобрёхстве.

Когда подошли остальные Александры, и вся наша возня затихла сама собой, я понял, что все настроены серьёзно, и пришла пора звать деда. Встал, проверил закрытые лазы и решил сам доложить о готовности к инструктажу.

Выскочил во двор и нос к носу столкнулся с дедом.

— Не глухой. Слышу, что угомонились. Приготовились, значит, — недовольно проворчал старче.

Поравнявшись