Не взывая к закону - Леонид Юрьевич Шувалов

заметив близоруко склонившуюся к прилавку старушку, громко зачастил: – Бери, мамаша, яблоки, не пожалеешь, сладкие, как мед, железа много, полезные!

Старушка недоверчиво покрутила яблоко в сухих пальцах:

– Почем?

– Совсем даром отдаю. Пять рублей.

– Совесть бы поимел, – укорила старушка. – Мне в больницу надо, внуку…

– Яблоки на деревьях растут, а дерево поливать надо, вредителей уничтожать, – деланно обиделся Рафик, который ни разу за всю свою жизнь не ухаживал за садом, а яблоки скупил оптом у какого-то колхозника, перехватив того прямо на вокзале. – Никто дешевле не продаст.

Продолжая крутить яблоко, старушка проговорила негромко:

– Сам ты вредитель.

Лицо Рафика вспыхнуло, он выхватил у старухи яблоко:

– Не хочешь брать, топай дальше! Другие возьмут!

– Чтоб они у тебя испортились все! – в сердцах бросила старушка. – Чтоб твоя мать тоже по пять рублей покупала!

– Ты мою мать не задевай! – вскипел Рафик.

Стасик с усмешкой поддержал его:

– Иди, мамаша, иди… Вон там по шестьдесят копеек продают.

– Где? – с надеждой завертела головой старуха, потом поняла, что над ней смеются, с неприязнью глянула на непрошеного советчика: – Тьфу!.. Золота-то во рту, чисто у цыгана!

– А я и есть цыган! – хохотнул Стасик и состроил зловещую физиономию. – Враз без кошелька оставлю!

Старушка снова рассерженно плюнула, засеменила к выходу. Стасик повернулся к новому приятелю:

– Денег нет, а туда же… Ходит, принюхивается.

– А! – не найдя слов, чтобы выразить свое негодование, вскинул руку Рафик.

– Где живет Элен, знаешь? – быстро спросил Стасик.

– Она в гости не приглашает, – хмыкнул Рафик. – Зачем она тебе? Может, я могу помочь?

Стасик притворно внимательно оглядел его, похотливо улыбнулся:

– Нет… Я предпочитаю девушек.

Догадавшись, что он имеет в виду, Рафик рассерженно взмахнул руками:

– А! Ты меня за язык не лови!

– Пошутил я, – примирительно сказал Стасик, – пошутил.

Расставшись с Рафиком, он немного побродил по рынку, раз за разом, словно случайно, проходя мимо окошечка «Бюро добрых услуг». Изучив внешность продавщицы и режим работы киоска, он с неясной ухмылкой вышел на улицу.

ГЛАВА 35

Ситникова медленно шла по тротуару, не замечая следующих за ней Стасика и Курашова. Торопиться ей было некуда. Землянский дал жене клятвенное обещание сразу после работы явиться домой и пойти с детьми в цирк, поэтому предстоял вечер в одиночестве с телевизором. Поймав себя на этой мысли, Елена Николаевна усмехнулась. Надо же, начала привыкать, что дома кто-то ждет… Может, возраст такой подошел, когда хочется, чтобы ждали? Или это свойство человеческой натуры: когда ждут – желания спешить нет, а если никому не нужна – хочется, чтобы ждали?

Незаметно для себя она прошла мимо остановки, потом спохватилась, вернулась было назад, но передумала и пошла пешком.

Стасик с Курашовым, видя ее метания, озадаченно переглянулись, а когда Ситникова вновь двинулась по улице, вышли из-за киоска «Союзпечати», за который шагнули, стоило ей приостановиться.

Когда Ситникова вошла в подъезд, Стасик припустил бегом, чтобы не потерять ее из виду.

– Дождитесь нас, пожалуйста! – крикнул он, услышав, что Ситникова вызвала лифт.

Елена Николаевна мельком взглянула на попутчика, и его лицо показалось ей знакомым. Прикинув, где видела этот перебитый нос, она вспомнила, что парень вертелся возле прилавка, отнюдь не равнодушным взглядом посматривал на нее. Дождавшись запыхавшегося Курашова, она спросила:

– Вам какой?

Курашов пытался сообразить, как выйти из затруднительного положения. Стасик протянул руку к панели, галантно осведомился:

– А вам?

– Седьмой, – ответила Елена Николаевна.

– Нам выше, – с улыбкой сказал Стасик, утапливая кнопку со стершейся от бесконечных прикосновений семеркой.

Ситникова не переносила, когда ее разглядывали в упор, да еще с наглинкой в глазах. Поэтому она отвернулась.

– До свидания, – пропел ей в спину Стасик, едва каблучки Елены Николаевны застучали по бетонному полу лестничной площадки.

Отыскав в сумочке ключи, она приблизилась к двери своей квартиры и лишь после этого услышала, как лифт пошел вверх.

– Сорок девятая, – сообщил Стасик.

Они с Курашовым вышли на следующем этаже, дождались хлопка двери Ситниковой, стараясь не топать, спустились вниз. Стасик на цыпочках подкрался, прислушался к происходящему за дверью:

– Похоже, одна… Навестим?

Курашов ответил таким же шепотом:

– Подождем часов до десяти, если никто не придет…

– Здесь, что ли, торчать предлагаешь?

– На скамейке у подъезда посидим.

– Умный ты, друг Миша, – язвительно заметил Стасик. – Будешь каждого в лифте сопровождать, чтобы посмотреть – не к Ленке ли?

Курашов обескураженно задумался. Стасик прервал его размышления:

– Сейчас пойдем.

– Может… ты один? – Курашов опустил глаза.

Стасик схватил его за отвороты пиджака, с силой притянул к себе, прошелестел с неожиданной яростью:

– Светиться, гад, не хочешь?! Умник вонючий! Я лезь во все дыры, а ты в сторонке?! Хрен!

Курашов попытался оторвать его руки:

– Иди ты!.. Я же советуюсь!

Стасик разжал пальцы, толкнул Курашова к двери:

– Звони!

Тот разгладил лацканы, придирчиво осмотрел костюм и нажал на звонок. За дверью мелодично засвистала птаха.

Ситникова не имела привычки интересоваться, кто пришел, и никогда не пользовалась глазком, доставшимся ей в качестве совместно нажитого имущества после расторжения брака со вторым мужем. Выйдя из ванной, она лишь плотнее запахнулась в халат, открыла дверь.

Увидев попутчиков по лифту, почувствовала недоброе, нахмурила брови:

– Вы ко мне?

– Собственно… – замялся Курашов, заглядывая через ее плечо, нет ли кого в квартире.

Стасик отстранил его, сверкая золотой улыбкой, шагнул через порог. Ситникова машинально отступила, и этого было достаточно, чтобы незваные гости проникли в коридор. Захлопнув за собой дверь, Курашов заметил в глазах хозяйки испуг, торопливо произнес:

– Мы с вами поговорить хотели…

Ситникова пришла в себя. Ощущая неприятную дрожь, словно на ее влажное после душа тело дохнуло холодным сквозняком, спросила с прорвавшейся неприязнью:

– Интересно бы знать, о чем?

Стасик осклабился еще шире:

– Элен, я не люблю, когда меня принимают в коридоре.

– Подождите здесь, я переоденусь, – не зная, как поступить, сухо произнесла Ситникова.

Она прошла в комнату, хотела плотно прикрыть за собой дверь, но тут же увидела, что золотозубый пришелец, нимало не смущаясь, последовал за ней.

– Переодевайтесь, я подожду, – ухмыльнулся он, усаживаясь в кресло, потом крикнул в коридор: – Федорович, поставь замок на предохранитель… Мало ли…

Послышался щелчок предохранителя, в комнату бочком вошел Курашов.

– Элен, у нас к вам весьма деликатное дельце… – вытирая о штанины вспотевшие руки, сказал он.

Ситникова почувствовала слабость в коленях, безвольно опустилась на диван. Стасик загоревшимися глазами уставился на распахнувшиеся полы халата, под которым мелькнуло голое тело, и от этого дрожь, начавшая бить Елену Николаевну, еще более усилилась. Она улыбнулась из последних сил:

– Коли так… давайте знакомиться… Меня зовут не Элен, а Елена Николаевна.

– Очень приятно, – поспешил