Наследница Роксоланы - Айрат Севийорум

– Ниса, – продолжил он. – Ты должна знать: со мной такого никогда не было. Поверь, я не обманываю тебя. Да, я уже не молод, а тебе, наверное, и вовсе кажусь стариком, но поверь, я говорю искренне.

Волнение Нисы зашкаливало. Она пыталась вспомнить уроки любовных утех и наставления Нергис-калфы, но у нее все вылетело из головы. Она впервые находилась настолько рядом с мужчиной, а ведь этот мужчина – не кто-нибудь, а султан Османской империи, Повелитель, тень Аллаха на земле. В ней боролись противоречивые чувства: с одной стороны, ей хотелось бежать отсюда – быстро и без оглядки, а с другой – ей вдруг стало интересно, что же сейчас будет. И потом она видела, что интересна султану. Ведь он не набрасывается на нее и не пытается овладеть силой. Напротив, он пытается поговорить с ней, причем слова его, действительно, звучат очень правдиво. Неужели она сумела пробудить чувства в султане? Ей было трудно в это поверить, но она верила.

– Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, пожалуйста.

– Повелитель, я не знаю, что говорить, – быстро затараторила Ниса. – Я Ваша рабыня и сделаю все, о чем Вы попросите.

– Знаешь, я… – тут его рука потянулась к бокалу с вином, что не ускользнуло от внимания Нисы, – я ждал тебя. Расскажи мне о себе. Как тебе здесь живется? Тебя не обижают?

Ниса вся встрепенулась. Подобных вопросов от султана она не ожидала.

– Все в порядке, Повелитель, но… Если честно, я не могу сказать, что в восторге от здешней жизни, – вдруг выпалила девушка.

Ниса сама не верила, что смогла произнести такое. Это же была неслыханная дерзость, которая заслуживала самого сурового наказания. Султан нахмурился.

– Что же тебя не устраивает?

– Повелитель, простите меня, я… Я всем довольна, пожалуйста, не гневайтесь, – она смотрела на него умоляющими глазами.

– Ниса, я действительно разгневаюсь, если ты сейчас же не ответишь на мой вопрос.

Голос Селима звучал твердо и не допускал никаких возражений. Ниса залилась краской стыда.

– Повелитель, – произнесла она чуть слышно. – Я веду себя неподобающим образом. Нергис-калфа сказала бы, что я не ценю своего счастья… Но… – она запиналась, – дело в том, что я этого не хотела. Повелитель, я недавно в гареме, и этот мир пока еще не мой. Я ведь потеряла семью, и мне нелегко оправиться от этой утраты. Здесь очень красиво, но меня не покидает ощущение, что все это неправильно. Знаю, что любая из девушек мечтала бы сейчас стоять на этом месте и уж наверняка не тратила бы время на эти пустые разговоры, но я… Я просто не могу Вас обманывать, Повелитель. Не могу и не умею говорить неправду.

Селим молчал, задумавшись над ее словами. Так вот она какая! Не зря она сразу привлекла его внимание. Не уметь лгать – это огромная редкость для женщин султанского гарема. Ложь – это, пожалуй, самое безобидное оружие, которое они используют, дабы продвинуться по «лестнице счастья» и завоевать расположение султана, а эта девочка, по ее собственному признанию, не желала его обманывать, и он видел, что это действительно так. Она часто объявила, что не хочет находиться в покоях Повелителя, – где это такое видано? Ему бы рассердиться, а он не мог. Почему? Неужели он слаб настолько, что не может распоряжаться даже собственной рабыней?

Но она не похожа на других рабынь. Она ведь не желает его обольстить. Предыдущая наложница устроила целое представление, чтобы понравиться султану и доставить ему удовольствие. Ей это удалось, но она показалась Селиму слишком приторной, но, как известно, от приторной сладости живот крутит еще сильнее, чем от голода. Посему он больше не стал вызывать ее к себе в покои.

И вот эта девушка… Которая явилась ему, точно ангел, и вытянула из пучины смерти. Она обязана любить его, но не любит и не делает ни одного шага, чтобы его соблазнить, даже наоборот, словно пытается оттолкнуть своими откровенными признаниями. Селим не знал, что предпринять. Это ее неподдельная искренность обезоруживала его, делала его рабом своей рабыни (о нет!). А еще ему нравилась ее неиспорченность – не в физическом смысле, а в нравственном. Как хорошо, что она оградила себя от общения с одалисками, которые готовы пойти на любую подлость ради одного султанского взгляда! И при этом она не производила впечатление дурочки. Она была умна, именно умна, а не хитроумна, в отличие от той же Нурбану. Он смотрел на нее, дотронулся до лица, а потом, не в силах себя сдержать, прикоснулся губами к ее губам. Этот поцелуй опьянил его больше вина. Почему же ее прикосновения так на него действуют? С трудом оторвавшись от ее мягких и манящих губ, он произнес:

– Ты особенная. Я знаю, ты пришла не по своей воле, а только потому, что я тебя вызвал. За твои слова я бы должен рассердиться на тебя, но я не могу.

Он нервно измерял шагами комнату. Ее близость делала его разум безоружным перед чувствами. Разумом он понимал, что ему следует отпустить девушку, но ему было невыносимо трудно это сделать. Наконец он опустился на свое ложе.

– Иди сюда, – строго приказал он.

Она молча повиновалась.

– Присядь. Ниса, красивая женщина… Я бы любовался тобой вечно! Ты будешь моей?

Последнюю фразу он произнес именно с вопросительной интонацией. Уж чего-чего, а подобных вопросов от султана Ниса никак не ожидала. Она не могла прийти в себя от поцелуя. Кажется, он зажег в ней какой-то огонек. Между тем Селим с нетерпением ждал ее ответа и, кажется, волновался.

– Разумеется, Повелитель, – произнесла она еле слышно.

– Ты это делаешь только потому, что я тебе приказываю?

Ниса собралась с духом, подняла на него взгляд и заглянула прямо в глаза. У него были удивительные зеленые глаза, которые смотрели на нее с нежностью и любовью. Вдруг Ниса неожиданно для себя почувствовала, что ее тянет к этому мужчине. Все произошло в один миг. В голове у нее зазвучали слова Нергис-калфы: «Султан Селим добр, он не причинит тебе боли, наоборот, ты получишь удовольствие». Она отрицательно качнула головой.

– Не только.

Этого короткого слова было достаточно. Селим перестал сдерживать себя. Он снова прикоснулся к ее волшебным губам. На сей раз поцелуй был более долгим. Как ему хотелось, чтобы он продолжался целую вечность! Селим обвил руками стройный девичий стан и, на миг оторвавшись от нее, прошептал:

– Моя.

Он велел ей раздеться. Ему доставляло неслыханное удовольствие осознавать, что девушка подчиняется ему. Увидев, что Ниса не может справиться с многочисленными застежками, он помог ей. Сам он остался в одной рубахе. Ее руки дрожали от волнения. Меж тем от нее исходил такой необыкновенный аромат, который буквально сводил его с ума. Как только она переступила порог его комнаты, в нем проснулось дикое желание, которому он, наконец, дал волю.