Наследница Роксоланы - Айрат Севийорум

Вокруг меня много людей, но они только усиливают мое одиночество. Тоскую, безмерно тоскую и люблю Вас… Не проходит и минуты, чтоб я не подумал о Вас, во сне тоже вижу Вас. Прошу, не избавляйте меня от недуга. Просто будьте, о, моя единственная надежда! Пусть тоска поглотит меня, пусть я весь буду изъеден, но Вы просто будьте…

Я превратился в ночного мотылька, а Вы, точно зажженная свеча, маните меня своим светом, и я буду счастлив сгореть в Вашем огне, о, скорее бы сгореть! Я схожу с ума, но я счастлив этому безумию! Я Ваш раб, я у Ваших ног, повелевайте мной, делайте все, что хотите! Повелительница моя, госпожа сердца моего и покоя моего. Моя душа поет, потому что Вы есть. Вы мое страдание и мое солнце, Вы мое спасение и погибель моя, Вы мой воздух, моя путеводная звезда, ангел в голубой дали… Вы освещаете мой путь таинственной радостью и наполняете мое никчемное существование смыслом. Благодарю Вас и целую подол Вашего наряда.

Повелительница моя, любовь и печаль моя, та, что пребудет в душе моей и на том, и на этом свете. Пусть Аллах дарует Вам здравие и долголетие, а Вашим близким – Вашу сияющую улыбку и ласковый, переливистый смех. Пусть над Вами пребудет счастливая звезда! Хотел бы я сам быть этой звездой, смотреть на Вас с небес и даровать Вам спокойствие и любовь. Мне спокойствия уже никогда не будет, но я рад этому. Мечтаю только, чтобы Вы жили, не зная, что такое боль и страдания. Да убережет Вас Аллах от недугов и напастей, да наполнятся Ваши дни счастьем и умиротворением, да пребудет с Вами удача. Пусть моя душа тоскует, а израненное сердце плачет кровавыми слезами, я рад этому, благодарю Вас и склоняю перед Вами смиренную голову.

Моя душа вывернута наизнанку, мое сердце разорвано на части, мой рассудок мертв… О, любимая моя, прекраснейшая из всех, кто когда-либо ступал по этой грешной земле, отзоветесь ли Вы когда-нибудь на зов утопающего в пучине нежности, разрешите ли Вы усталому, изнуренному дорогой путнику припасть к живительному роднику? Ваш пресветлый образ всегда со мной. Молю Аллаха, чтобы на Ваш прекрасный лик никогда не пала тень тревоги. Вы делаете меня крепким, точно сталь, острым, как клинок, и в то же время нежным и податливым, точно локум. Да будут благословенны Ваши сады, да будут наполнены они благоухающими райскими цветами любви и наслаждения, о властительница дум моих, опора моя, солнечный свет мой, лунное мое сияние, картина моя, жизнь моя и радость! Вы губите меня и спасаете от усталости, светите мне, словно яркая звезда, и заслоняете свет, словно тень, возносите на небеса и погружаете в морскую пучину, Вы моя мелодия, мои слезы, мое вино, мой опиум, моя вселенная! Вы навеки поселились в моем мире, а весь мой мир – в Вас, в Вас одной, в Вас моя боль и эликсир, который от этой боли спасает. Для Вас бьется мое сердце… Вас любить я буду вечно, ибо Вы достойны вечной любви и вечного преклонения. Не проходит и дня, чтобы мир не сотрясался от моих стенаний, Вы единственное желание мое… В этом мире мне ничего не нужно, а если Вас не будет, не нужен и сам этот мир. Вскоре небеса сгорят в пламени моих страданий и утонут в океане моих слез.

32

Сказать, что Нурбану-султан, узнав о Селиме и Нисе-хатун, была в ярости, – это значит не сказать ничего. Ей казалось, что все случившееся – это страшный сон. А ведь еще совсем недавно она в таком замечательном расположении духа подъезжала к Топкапы! Каким мечтаниям предавалась! Какие грандиозные планы строила! И тут все пошло прахом…

Газанфер-ага, который, получив известие о скором приезде госпожи, вышел ей навстречу, выглядел точно побитая собака. От внимательной султанши это не укрылось, посему она, почувствовав неладное, незамедлительно приступила к расспросам.

– Что с тобой, Газанфер-ага? Не хочешь ли ты о чем-нибудь рассказать мне?

– Да, султанша. Вы же получили известие о том, что произошло с Повелителем?

– Нет. Не понимаю, что за известие? Что с Селимом?

– Странно, я лично отправлял гонца. Наверное, Вы разошлись с ним в дороге. Не беспокойтесь, с султаном уже все в порядке, да хранит его Аллах. Несколько дней назад с ним случилось нечто вроде апоплексического удара, в легкой форме. Мы сначала не на шутку перепугались, но Аллах спас нашего господина, и все обошлось.

– Слава Аллаху. Но почему я узнаю об этом… – Нурбану хотела добавить «только сейчас», но вовремя осеклась, вспомнив рассказ о таинственно пропавшем гонце. – Так значит, ему лучше? Он получает достойный уход?

– О да, султанша, за ним превосходно ухаживают, не волнуйтесь. Михримах-султан обо всем позаботилась. Только вот… – Газанфер замялся. Он знал, что его госпоже ой как не понравится то, что он сейчас ей сообщит. – Как мне стало известно, в числе тех девушек, которые помогают султану Селиму, оказалась… – он опустил голову и сделал маленькую паузу… – Ниса-хатун.

Это было точно гром среди ясного неба. Если бы ей сообщили, что в ее отсутствие Селим не покидал своих покоев и не может прийти в себя после непрерывного дегустирования новых вин от дона Иосифа, она и то была бы спокойнее. Она даже забыла сделать несколько глубоких вдохов, которые всегда помогали ей справиться с волнением, и потому перешла на крик:

– Да как Вы посмели! Как ты посмел, Газанфер! Я ведь полностью доверяла тебе, я оставила на тебя гарем! Как ты мог? Как ты мог так подвести меня, свою госпожу?

– Султанша, – вмешалась Джанфеда, – которое все это время находилась неподалеку и слышала каждое слово. – Пожалуйста, не ругайте его! Ведь Газанфер-ага пока что не главный евнух, у него совсем другие обязанности, он следит за придворным училищем…

– А ты кто такая? – перебила ее Нурбану. – Как ты смеешь указывать мне, что делать? Газанфер-ага, ты же знал, что эту рабыню готовят для шехзаде Мурада. А тебе известно, что я уже рассказала о ней сыну и он даже согласился принять от меня этот подарок? Это все Михримах-султан, верно? Это ведь ее рук дело? Наверняка это она отправила Нису к Повелителю?

– О нет! Султан Селим лично отдал распоряжение, султанша.

Нурбану не верила своим ушам.

– Но как такое может быть? Как он мог увидеть ее? Я же запретила…

– Я поговорил с евнухами. По их словам, султан Селим посещал гарем и случайно обратил внимание на Нису-хатун.

– Случайно обратил внимание? Нужно быть последним олухом, чтобы на это повестись, Газанфер. Нет, это подстроила Михримах-султан, меня никто в этом не переубедит. У нее везде свои глаза и уши. Скажи, Ниса-хатун уже была на ложе у Повелителя?

В воздухе повисло напряженное молчание.

– Нет, султанша.

Нурбану облегченно вздохнула.