Черное кружево - Дженнифер Блейк

— Подождите. Ваше плечо… Я сейчас его перевяжу.

— Позвольте мне, мадемуазель, — сказала Ашанти, проскользнув вперед.

— Да, наверное, так будет лучше. — Фелисити вспомнила, что Ашанти умела неплохо лечить болезни и раны.

Взяв из рук Моргана свечу, служанка поставила ее на комод. Затем, слегка дотронувшись до плеча полковника, она жестом указала ему на гостиную, где ярко горели свечи в только что зажженном канделябре. Он молча вышел в соседнюю комнату.

Глядя, как Ашанти отправилась следом за полковником, захватив моток льняной ткани и закрыв за собой дверь, Фелисити неожиданно для себя ощутила какое-то странное раздражение, чем-то похожее на ревность.

7

Фелисити не торопясь намылилась, хмуро глядя в одну точку на противоположной стене, покрытой побеленной штукатуркой. Теплая вода действовала на нее успокаивающе, казалась настоящим бальзамом для ушибов и кровоподтеков на теле. Она сейчас не замечала в себе никаких изменений, кроме этих болезненных напоминаний о том, что с ней недавно случилось. Она осталась тем же самым человеком. Охватившая ее внутренняя дрожь постепенно исчезла. Несмотря на усталость, Фелисити больше не чувствовала тревоги, теперь ей хотелось только спать.

Однако как бы она ни старалась делать вид, что ничего не произошло, в ее жизни случился крутой поворот. В соседней комнате находился полковник Морган Маккормак, человек, считавший ее виноватой и поэтому решивший, что он имеет на нее какие-то права. Мысль о том, что он может утвердиться в своем мнении как посредством принуждения, так и с помощью силы, казалась девушке особенно горькой.

Как же быть дальше? Что вообще она могла сделать? Теперь, когда отца держат в тюрьме, а на Валькура охотятся, словно на зверя, ее будет некому защитить. Друзей отца арестовали вместе с ним, родственники матери давно умерли или жили во Франции. Французский комендант не только лишился всех полномочий при новых властях, но и сделался их прихвостнем, решив сотрудничать с испанцами ради собственной выгоды. Выше полковника Маккормака в Луизиане стоял только сам О'Райли. Однако нечего было даже думать о том, что он станет вмешиваться в личные дела своего заместителя ради какой-то женщины, тем более ради дочери француза, обвиняемого в государственной измене.

Итак, она оказалась в полной зависимости от Моргана Маккормака. Можно сказать, она сама поставила себя в такое положение, хотя и не представляла, как иначе могла повести себя в сложившихся обстоятельствах. Ей больше ничего не остается, как самой позаботиться о собственной безопасности… и помочь полковнику позаботиться о своей!

В спальню вошла Ашанти. Она принесла свежие простыни, чтобы застелить постель, и чашку с дымящимся отваром. Комната тут же наполнилась ароматом трав и специй. Поставив чашку на пол рядом с бадьей, так чтобы Фелисити могла дотянуться до нее, она подошла к кровати и накрыла перину простыней.

Приподнявшись, Фелисити взяла чашку с горячим напитком и сделала маленький глоток.

— Что это? По-моему, раньше ты не делала для меня такого питья.

— Раньше оно вам не требовалось, мадемуазель. Эта настойка убережет вас от беременности после того, что случилось сегодня ночью.

Фелисити еще не успела задуматься о подобных вещах. Она уныло посмотрела на темное варево.

— Выпейте, мадемуазель. Так будет лучше до тех пор, пока вы не поженитесь.

— Хорошо, — со вздохом ответила девушка и послушно выпила отвар. — Полковник Маккормак… Он все еще…

— Он сидит в гостиной. Я как следует перевязала ему рану, она больше не кровоточит.

— Надеюсь, он хотя бы благодарен? — не без язвительности заметила Фелисити.

— Думаю, да, мадемуазель, он поблагодарил меня. Вы видели, какая у него спина?

— Спина?

— Да, мадемуазель. Она вся покрыта шрамами. Я сама видела, когда с ним возилась.

— Он рассказывал, что раньше служил матросом на английском корабле. По-моему, у англичан на флоте наказывают плетью с девятью хвостами.

— Это ужасно, — ответила служанка, продолжая тщательно разглаживать простыню. — Позорные шрамы.

— Позорные? Почему?

— Таким, как он, ничего не стоит поступить так же с другими.

— Человеческой жестокости нет границ, — проговорила Фелисити, глядя в чашку. — Почему без этого нельзя обойтись? Я не понимаю.

— Он… не уйдет, этот полковник? — поинтересовалась Ашанти.

— Он отказался, — коротко ответила Фелисити.

— Он останется на ночь?

— Да, на эту, и на следующую, и дальше. Он собирается у нас жить!

— Ах, так это же хорошо, мадемуазель.

— Хорошо? — воскликнула Фелисити. — Ты сама не понимаешь, что говоришь!

— Он будет вас защищать. Вас никто не обидит.

— А кто защитит меня от него? — Фелисити поставила чашку на пол и поднялась так резко, что выплеснула часть воды на пол.

— Вы сами, мадемуазель. — Ашанти быстро схватила полотенце и протянула его Фелисити. Откровенный взгляд Ашанти выражал одобрение, когда она посмотрела на изящные изгибы тела хозяйки, блестевшего от воды. — Вопрос в том, кто защитит его… от нас?

Служанка исподволь намекала на то, что если Морган поселится у них в доме, он будет находиться во владениях Фелисити. По ее мнению, существовало немало способов сделать его пребывание здесь невыносимым, заставить полковника пожалеть о том дне, когда он впервые посмотрел в сторону ее хозяйки.

Вместо того чтобы размышлять, как ей следует поступить, Фелисити стала припудривать тело крахмалом с ароматом фиалок. Ашанти держала наготове ночную рубашку, чтобы в любой момент накинуть ее на голову хозяйки. В эту минуту дверь в спальню распахнулась. Фелисити резким движением отбросила пуховку из шерсти ягненка и, нырнув в рубашку, накрывшую ее с головы до пят, просунула руки в широкие длинные рукава. Завязав на шее тесемки, она обернулась к стоявшему в дверях мужчине.

— Что вам нужно? — спросила она сердито, чувствуя, что ее щеки густо покраснели от смущения.

— Я подумал, если вы уже закончили купание, я тоже не прочь помыться.

Она обратила внимание на чуть заметный удивленный блеск, появившийся в его глазах в тот момент, когда он окинул ее взглядом. Прошло не меньше минуты, прежде чем Фелисити, поглядев на свое отражение в зеркале, увидела, что при свете стоящей позади свечи линии ее фигуры окружены ярко-желтым ореолом. Быстро шагнув в сторону, она спросила Моргана с надменным выражением лица:

— Вы хотите выкупаться?

— Это кажется тебе странным?

— И не только мне одной, — откровенно ответила Фелисити.

— Я приобрел такую привычку, когда служил в Карибском море. Я всегда купался или обливался соленой водой на корабле.