Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ) - Айза Блэк

— Не каждому по силам выдержать правду, — она отпила из бокала, задумчиво покрутила его в руках. — Но ты справишься. У тебя нет иного выбора.

— Справлюсь, — кивнула головой.

— Тогда слушай легенду. Долгое время даже я считала ее не больше чем вымыслом. Но легендам свойственно оживать, — Лаура склонила голову набок, взгляд стал серьезным, сейчас как никогда, я ощущала в нем вес столетий, горечь, боль, радость. — У вампиров всегда существовала четкая иерархия. Ни кто не может занять высшее положение, если у него не хватает способностей. Вампир развивается всю свою жизнь, обретает силу, наполняется энергией. Но есть его собственный лимит, можно развивать только те способности, к которым ты был склонен при обращении. Также существует четкое распределение, мастер всегда стоит выше. Не может обращенный стать сильнее своего создателя — это против природы. Потому древние вампиры при власти. Потому как нет никого сильнее нас.

— Это как Рафаэль не может стать могущественней вас?

— Верно. Я могу дать ему силу, могу наоборот забрать. Между нами существует незримая связь, и ее не разорвать. Можно ослабить или наоборот усилить. Так я всегда считала. Но как ты понимаешь, в каждом правиле есть исключение, — она внимательно наблюдала за мной, ловила каждую реакцию, словно от моих эмоций зависело, продолжит ли Лаура говорить.

— И Рафаэль каким-то образом увидел во мне способ избавиться от вашей с ним связи? — невольно скривилась, рана, нанесенная им, была еще так свежа, и постоянно кровоточила. Стоило хотя бы невзначай ее задеть. — Только не понимаю, как в его задумках ему поможет обычная волчица?

— Обычная… точно не поможет, — губы вампиршы тронула легкая улыбка. — Согласно легенде, такой древней, что родилась, еще до моего обращения. Волчица родит дочь от вампира, и когда луна приобретет золотой оттенок, дитя приняв жертву, станет древом питающим вампиров, а они ее листьями. Она сможет давать силу, и отбирать ее, станет мастером для всех ныне живущих детей ночи. Дитя сможет брать энергию напрямую у луны и передавать ее вампирам. А на всех кто связан с ней, снизойдет благословение луны и невиданная мощь. И имя ей — соната золотой луны.

— Так насколько я знаю, вампиры не могут иметь детей? Получается и легенда не может ожить, — я смотрела на нее, не понимая, к чему она клонит. Зачем мне рассказывает старые басни?

— Не могут. Как правило. Но природа полна сюрпризов. Когда две противоположных сильнейших энергии вампира и волчицы, в любовном танце, в высшем экстазе слились воедино, луна помогла им зачать дитя, — тут она закусила губу, и в уголке ее глаза что-то заблестело. Слеза? Лаура плачет? — Возможно, не только луна, но и некая помощь извне. Как бы то ни было, все получилось. Даже сейчас со сто процентной вероятностью нельзя сказать, станет ли явью соната золотой луны. Захочет ли дитя пойти на жертву, добровольно, с открытым сердцем. Даже мне не известны ответы на все вопросы.

— Хорошо, с сонатой, допустим, поняла. Но к чему вы мне все это рассказываете? Какое я имею отношение?

— Ты еще не осознала, дитя? — глаза вампиршы загадочно сверкнули. — Ты и есть дочь вампира и волчицы.

— Вы… вы что-то путаете. Я знаю своих отца и мать. Я помню их всю жизнь! — я вскочила с кресла и стала ходить по комнате.

— Ты знаешь приемных родителей, — я резко обернулась, посмотрела в глаза Лауре, она была открыта. Не играла. Она говорила правду.

Глава 40

— Ты… ты хочешь сказать… — замотала головой, нет, я не могла этого даже произнести вслух.

— Именно, малышка. Твоя мать, желая уберечь тебя, осознавая, что над ее головой навис топор, спрятала тебя как можно дальше от себя. Она устроила тебя в приемную семью. Постаравшись скрыть ото всех твое рождение, — Лаура встала с кресла одним грациозным движением, подошла ко мне, и протянула кровь. — Выпей. Тебе сейчас нужны силы. Или ты больше не хочешь знать правду? — в глазах отчетливо читался вызов. Покажу я силу или сломаюсь, убегу поджав хвост.

Сделала глубокий вдох, воздух разрезал легкие, казалось, вместе с ним я вдыхаю боль.

— Я хочу знать правду до конца, — я не отвела глаз, выдержав ее взгляд. С болью приходила решительность. Меня заполняла некая иная для меня сила, темная, могущественная, и пока еще совсем неподконтрольная. Вот сейчас в этой комнате я менялась. Менялся мой мир, восприятие, и даже любовь. Все будет иным, хочу я этого или нет, но изменения начались. Я пробуждалась, ото сна, от своей наивности, девичьей глупости. Настал час прозрения.

Взяла бокал из ее рук и замерла, глядя на кровь.

— Верный выбор, Эмбер, — она едва заметно кивнула и продефилировала обратно к своему креслу.

— Кто они мои родители? — пока еще, правда витала надо мной, не проникнув в сознание. Скорее всего, защитная реакция, но я воспринимала слова вампирши как некий рассказ, не имеющий ко мне никакого отношения.

— Матери твоей больше нет в живых. Ее убили, через несколько лет, после того как она отдала тебя, — при этих словах, лицо Лауры напоминало каменное изваяние, ни одной эмоции, сухие факты.

— Кто?

— У Шанталь хватало врагов, — она равнодушно пожала плечами.

— А отец… мой?

— Жив.

— И? Кто он? Почему отказался от меня? — я осушила залпом бокал крови. Стало немного легче, перестала крутиться голова, а осознание, правды стало медленно пробираться в меня, и это ощущение мне не понравилось. Оно отравляло меня, словно вся мой жизнь, моя вера — все мираж. Я жила во лжи от самого рождения.

— Он не знает о твоем существовании. Твоя мать считала, что так больше шансов спасти твою жизнь. Его зовут Дарий. Он глава вампирского клана. Проживает далеко от этих мест. И наш Рафаэль его правая рука, служит ему верой и правдой не одно столетие, — Лаура резко встала и подошла к окну, повернувшись ко мне спиной.

— Рафаэль знал… кто я такая? — страшная догадка кромсала меня на куски, выдирала внутренности с кровью, убивала меня снова и снова. — Знал когда познакомился? Поэтому он говорил странно… спрашивал почему пропала… слишком много обо мне знал…

— Сообразительная малышка. Верно. Он знал о тебе с самого рождения. И приглядывал за тобой. Следил.

— И не сказал, даже тому, кому служит столько лет, что у него есть дочь? — по щекам полились слезы, ручьем, несдерживаемым потоком горечи. Их невозможно остановить, они лились обжигая кожу, казалось, оставляют шрамы, как снаружи, так и внутри.

— Не сказал, — голос Лауры звучал