Неоконченный репортаж (СИ) - Тройнова Наталья

Сделав несколько ритмичных движений, погружая всё глубже и глубже пальцы в её влажное лоно, Егор также резко вышел из девушки и снова обошёл её, подойдя к лицу:

— Оближи после себя, — протянув руку к её губам, проговорил Егор.

Слёзы уже высохли, и Алёнка послушно открыла пересохшие от жаркого дыхания губы. Ощутив свой запах и сладковатую влагу на пальцах Егора, принялась облизывать их, прикрыв глаза и упиваясь новыми, незнакомыми ощущениями…

— Снимай плащ! — услышала она словно сквозь туман голос Егора: всё происходящее сейчас было так необычно, что девушка будто погрузилась в какое-то особое состояние, сознание словно отключилось, и дало возможность телу упиваться новыми ощущениями, сводящими с ума.

Торопливо, не поднимаясь с колен, Алёнка стянула с себя единственную одежду, оставшись в полупрозрачных чулках на голом теле.

— Чтобы тебе было проще… — проговорил Егор, и застегнул на шее девушки электроошейник.

Алёнка едва не задохнулась от неожиданности: она видела такие на собаках, гуляющих во дворе с хозяевами, и примерно понимала, для чего они нужны. Но никак не могла даже предположить, что подобная вещь окажется когда-нибудь на её шее…

— Ты знаешь, что это? — прервал её размышления Егор.

— Да… Электроошейник… — немного заторможено проговорила девушка, пытаясь свыкнуться с ситуацией и стараясь услышать и понять слова Егора:

— Если ты будешь делать что-то неправильно, будешь ощущать вибрацию… — он нажал на кнопку пульта, и Алёнка мгновенно ощутила лёгкую вибрацию от ошейника. Это не было больно, но оказалось непривычным и довольно странным ощущением.

— Это будет предупреждение. Если ты не исправишься — будешь наказана разрядом.

Алёнка только успела поймать себя на радостной мысли, что Егор не стал демонстрировать ей прямо сейчас силу этого самого «разряда», обещавшего, по мнению девушки, мало приятного, а он уже развернулся и стремительно прошёл в одну из комнат.

Помедлив немного, Алёнка нерешительно направилась за ним, и тут же ощутила вибрацию на шее. Егор обернулся с порога комнаты и проговорил:

— Разве я сказал тебе идти за мной? — чуть приподняв бровь, он пристально смотрел сверху вниз на девушку, покорно замершую на месте.

— Нет… — пробормотала Алёнка, опустив глаза, — Но я подумала…

— Когда ты в ошейнике — ты не думаешь, — резко перебил её Егор, — Ты должна слушать и делать то, что я тебе прикажу. Быстро. Чётко. И — с удовольствием. Причём последнее нужно для нас обоих. Когда ты научишься получать от этого удовольствие — мир изменится для тебя навсегда.

Алёнка молчала, вникая в смысл произносимых Егором слов. «Научиться получать удовольствие» — что именно имеет ввиду Егор? От чего она должна получать удовольствие — от подчинения? От возможного наказания? Или наоборот — от отсутствия наказаний, потому что делает всё правильно и Егор доволен ею? Мысли бешено кружились в голове, налетая одна на другую, но Алёнке было ясно сейчас лишь одно: есть Егор, и она должна слушать, слышать и чётко выполнять все его приказы.

А он, глядя на низко опущенную голову девушки, довольно резко спросил:

— Ты всё поняла?

— Да, поняла… — дрогнувшим голосом проговорила Алёнка.

Развернувшись, Егор прошёл в комнату, скрывшись из виду, и откуда-то издалека прозвучал его негромкий голос:

— Ко мне.

Не вставая с колен, Алёнка послушно прошла следом за Егором в комнату, оказавшуюся большим просторным залом. Тускло горевшие по всей комнате светильники создавали приятный полумрак, а плотные шторы, закрывающие окна, придавали какую-то интимность происходящему.

Приблизившись вплотную к Егору, стоящему в самом центре комнаты, Алёнка подняла на него глаза, ожидая указаний.

Не говоря ни слова, Егор обошёл девушку, держа в руках моток верёвки, и несколькими уверенными движениями обмотал её запястья, шею и тело так, что малейшее же движение Алёнки, неосознанно попытавшейся избавиться от пут, мгновенно натянуло верёвку на шее, больно сдавливая её.

На голову Алёнки Егор нацепил чёрную плотную маску. Единственное отверстие для рта не обеспечивало достаточное количество воздуха, и практически мгновенно дышать стало нечем: горячее дыхание заполнило всю маску, и Алёнке пришлось открыть рот, чтобы не задохнуться…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Взяв за плечи, Егор рывком поставила Алёнку на ноги. Вздрогнув от неожиданности, девушка замерла на месте. Новые ощущения оглушали, а от недостатка воздуха внезапно закружилась голова. Алёнка облизнула пересохшие от горячего дыхания губы, и вдруг почувствовала, как её руки, крепко перевязанные в запястьях, стали подниматься медленно вверх, заставляя всё ниже склонять голову.

Алёнка уже поднялась на цыпочки, а невидимая верёвка всё ещё поднимала её руки вверх. Она ничего не видела и не слышала, лишь только буквально ощущала своей обнажённой кожей Егора, его присутствие рядом, и ещё едва различимые звуки его шагов проникали сквозь плотно прилегающую ткань маски к голове девушки.

Она стояла почти в подвешенном состоянии, ноги едва касались пола, а в голове калейдоскопом мелькали мысли: что будет делать сейчас с ней Егор? Зачем эти путы? Зачем эта маска, в конце концов?..

Внезапно Алёнка запаниковала, и чуть было не крикнула «хватит», «довольно», и уже открыла было рот…

Но в то же мгновение раздался звонкий щелчок.

Как Алёнка себя мысленно ни готовила, удар оказался неожиданным. И — точно по обнажённому, беззащитному лобку…

Она тут же сжала ноги и громко застонала от пронзившей всё тело острой боли. Насколько позволили путы, Алёнка извилась всем телом и повисла обессилено на руках с затихшим на губах стоном.

Егор провёл рукой по горящему от удара месту:

— Ты чувствуешь, какая ты мокрая? Маленькая течная сука… — он говорил довольно резко и громко, чтобы Алёнка услышала каждое его слово.

Она и услышала. От последних слов лицо девушки, и без того горевшее от недостатка воздуха, буквально запылало от смущения и стыда: никто и никогда не называл её подобными словами…

Задыхаясь, Алёнка снова тяжело задышала, широко открыв рот, но не посмела не ответить на вопрос и тихо прошептала, облизнув пересохшие губы:

— Да…

И вдруг почувствовала острые ощущения в промежности: оттягивая нежную кожу, Егор нацеплял одну за другой прищепки на набухшую плоть.

Алёнка дрожала всем телом, сжимая пальцы в кулаки от незнакомой, резкой боли: она была постоянной, эта боль, и не отпускала ни на мгновение. Боль от новых защипов пронзала всё тело насквозь и тут же притуплялась, но не исчезала, а лишь увеличивалась с каждым мгновением, но вместе с этой болью росло и возбуждение, обволакивая сознание девушки словно туманом.

Она инстинктивно начала сжимать ноги, чувствуя, как соки желания вот-вот потекут по её ногам, и тут же прищепки начали тереться друг об друга, усиливая ощущения и доводя их до крайности.

В ту же минуту Алёнка сквозь шум в ушах и плотную ткань маски услышала голос Егора:

— Сейчас ты будешь очень хорошо стараться. Если мне понравится — я аккуратно сниму с тебя все прищепки. Если нет — я стану сбивать их с тебя кнутом. Ты всё поняла?

Алёнка не успела ответить: едва она открыла рот, как твёрдая, набухшая плоть Егора резко и грубо проникла в раскрытые её губы.

Она попыталась чуть отодвинуться, отшагнуть назад, но верёвки, сдерживающие девушку, натянулись, и голова опустилась ещё ниже, принимая всё глубже плоть Егора.

Алёнка начала задыхаться, чувствуя, как из широко открытого рта потекли слюни, смешиваясь с невольными слезами, стекающими из глаз…

— Какая ты неаккуратная… — внезапно раздался голос Егора, — Потом я заставлю тебя всё здесь убрать. Потом… — проговорил он, и вошёл ещё глубже…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Доведя девушку до изнеможения, когда с её губ стали слетать уже беспрерывные стоны, Егор внезапно остановился и, выйдя из неё, сделал шаг назад от девушки. Чуть склонившись, он провёл рукой по губам Алёнки, размазывая по ним слюни и яркую помаду.