Судный день - Адриан Д'Аже

Уайли и Монтгомери были очень вдохновлены результатами опроса, проведенного агентством «Ассошиэйтед Пресс», из которого следовало, что двенадцать процентов американцев либо вообще ничего не слышали о ЦРУ, либо не могли сказать о нем ничего плохого.

Когда позднее этим вечером ЗДО Уайли покидал резиденцию вице-президента, в голове его уже начал вырисовываться очередной ход в зловещей шахматной партии, где фигурами служили люди. Для этого хода, правда, потребуется отозвать О’Коннора из Гаконы, но зато в результате будет навсегда покончено с Вайцман.

24

Штаб-квартира ЦРУ, Лэнгли, Вирджиния

В отличие от своего предшественника, Говард Уайли всегда держал дверь собственного кабинета закрытой. О’Коннор, игнорируя протесты секретарши Уайли, громко постучал и, не дожидаясь ответа, вошел. Первое, что бросилось О’Коннору в глаза, — это современная мебель. Его предыдущее назначение было связано с угрозой исламских террористов на Олимпийских играх в Пекине. Том Макнамара, который в то время занимал пост ЗДО, был человеком понимающим, он настаивал на переговорах с иранцами и сирийцами, вместо того чтобы ввязывать Соединенные Штаты в еще одну кровопролитную войну, которую на Ближнем Востоке они выиграть не могли. Потертые диваны из потрескавшейся коричневой кожи, на присутствии которых в своем кабинете настаивал Макнамара, выглядели такими гостеприимными и просто приглашали сесть на них, но все это давно исчезло, вместе с традиционным приветствием босса: «Заходите, приятель. Присаживайтесь».

— Не очень-то вы спешили попасть сюда, О’Коннор. Садитесь, — не поднимая головы скомандовал Уайли и жестом показал на небольшой стул с прямой спинкой, продолжая читать досье в темно-красной обложке, которое лежало перед ним на полированном письменном столе.

О’Коннор про себя улыбнулся. Предложить гостю невысокий стул, а потом игнорировать его присутствие — классическая тактика авторитарного чиновника, рассчитанная на то, чтобы заставить человека нервничать; ее обычно используют люди, крайне неуверенные в себе. О’Коннор оглядел изменившуюся обстановку знакомого кабинета. Комната была освещена несколькими стильными настольными лампами, стены, отделанные деревянными панелями, были украшены картинами с эпизодами Гражданской войны. Повсюду были развешаны фотографии, на которых Уайли был запечатлен со всевозможными высокопоставленными лицами. Среди самых впечатляющих — снимок с Уайли, пожимающим руку Джорджу Бушу, и еще один, где они с вице-президентом позировали перед «Школой Америк», но внимание О’Коннора привлекли фотографии в рамках, расположенные на краю письменного стола. На первой из них Уайли стоял рядом с Папой Иоанном Павлом II и еще с одним архиепископом, которого О’Коннор не узнал. Со временем ему еще придется познакомиться с Сальваторе Феличи очень близко.

В отличие от непонятного архиепископа, человек, изображенный с Уайли на втором снимке, был узнаваем с первого взгляда. Очень молодой Уайли стоял перед вашингтонским отелем «Мейфлауэр» вместе с улыбающимся Дж. Эдгаром Гувером, директором ФБР. ЗДО продолжал игнорировать его, и О’Коннор задумался о прежних связях Уайли с Гувером. О’Коннор знал, что Говард Уайли никогда не был женат. Он начинал свою карьеру в ФБР, и его звездное восхождение вызвало широкие отклики во всяких старомодных изданиях, не замешанных в критике таких народных героев, каким был Гувер. В течение шести месяцев молодой, еще не оперившийся Уайли, не имевший практически никакого опыта работы, получил назначение в ближайшее окружение Гувера в штаб-квартире ФБР.

— У меня есть для вас новое задание, О’Коннор, — наконец сказал Уайли.

— А я только-только начал привыкать к Аляске…

ЗДО бросил на О’Коннора быстрый взгляд. В среде разведчиков Говарда Уайли называли Проныра. У него было прямоугольное лицо с длинным тонким носом и высоким лбом. Свои рыжеватые жесткие волосы он зачесывал назад без пробора. Роста Уайли был небольшого, примерно 5 футов 4 дюйма,[70] и О’Коннор подумал, связана ли воинственная заносчивость Уайли с комплексом Наполеона, прошлыми связями с Гувером, или задатки придурка ему просто передались через ДНК от родителей. «Вполне вероятно, что это комбинация всех трех факторов», — иронично заключил О’Коннор.

— Это наше досье на доктора Алету Вайцман, — сказал Уайли, подвигая ему через стол тонкую папку. — Она археолог, работает на это убогое правительство Гватемалы, которому мы десять лет назад уже затыкали рот. Археолог должен заниматься раскопками старых косточек. А у этой слишком длинный язык.

— Мне почему-то казалось, Говард, что Бен Ладен с его джихадом, не говоря уже о Талибане, для нас более важны, чем какие-то непонятные археологи.

Лицо Уайли так покраснело, что стало сливаться с цветом его волос.

— Здесь я буду решать, О’Коннор, что важно, а что нет! — взорвался он, стукнув кулаком по столу. — Просто выясните все, что можно, об этой сучке Вайцман, а потом заставьте ее навсегда замолчать!

— Это представляется мне излишним. Да, она попала на обложку журнала, но «Археолог майя», вероятно, издается мизерным тиражом. И статью эту вряд ли можно отнести к центральным новостям дня.

ЗДО снова бросил на О’Коннора злой взгляд, и вены у него на висках заметно вздулись.

— Вы, О’Коннор, ступаете на чертовски тонкий лед. Вице-президент чуть с ума не сошел от этих ваших предложений насчет ведения переговоров с террористами, так что я советую вам не умничать, а просто делать то, что вам говорят, черт возьми!

Слова Уайли только подтвердили подозрения О’Коннора. Все это шло прямо сверху, а Проныра жестко следовал букве негласных инструкций ЦРУ в отношении уничтожения людей. Никогда не отдавай таких распоряжений письменно.

— В следующем месяце Вайцман отправляется на какое-то археологическое сборище в Вену, — продолжал Уайли, все еще гневно сверкая глазами. — Вы едете туда как человек, имеющий свой интерес к археологическим раскопкам культуры майя, так что я рекомендую вам освоить соответствующий жаргон.

Уайли поднялся во весь свой рост, давая понять, что разговор их закончен. О’Коннор подавил усмешку. Стоя Уайли казался еще ниже, чем сидя.

О’Коннор покидал кабинет Уайли в глубоких раздумьях. Шестое чувство, выработанное за бесчисленные часы, проведенные на опасных заданиях, говорило ему, что в деле этой Вайцман не все так просто. Уайли явно что-то недоговаривает, но что именно? О’Коннор знал, что присутствие ЦРУ, руководимого Белым домом, в Гватемале было долгим и кровавым. Может быть, доктор Вайцман как-то помешала операциям ЦРУ в Центральной Америке? Он направился в архив ЦРУ.

Говард Уайли, в котором до сих пор кипела злость, несколько минут смотрел в окно своего кабинета. Вице-президент был прав: отношение О’Коннора враждебное, и доверять ему нельзя. Открывая свой электронный почтовый ящик, как обычно, забитый письмами, Уайли уже знал, что ему для обеспечения выполнения своего приказа потребуется резервный план. Он открыл письмо Сальваторе Феличи, который сейчас был в Ватикане старшим кардиналом.

Приветствую вас, мой друг, и примите мои поздравления в связи с вашим новым назначением — вы его полностью заслужили!

Его Святейшество просил меня передать слова благодарности за брифинг по Ближнему Востоку, прошедший на прошлой неделе. Он был очень информативным, и вы можете не сомневаться, что кардинал-секретарь сделает все, что может, чтобы поддержать вашего президента в этом неспокойном районе.

В настоящий момент нас все больше тревожит Центральная Америка и исходящие оттуда угрозы для святой Церкви, мы потрясены волной поддержки в адрес теологии освобождения. Папа Иоанн Павел II недвусмысленно выступал против этого движения, и политика нового понтифика в этом отношении осталась неизменной. Более того, наше противодействие ему только усилилось.

К своему письму я также прилагаю статью одного гватемальского археолога, доктора Вайцман. Если вы помните, нам приходилось иметь дело с ее отцом, когда мы были в Гватемала-сити. Но его дочь представляет еще большую опасность. Она не просто выступает с критикой ЦРУ и Ватикана. Из моих собственных источников мне стало известно, что в данное время она проводит собственное расследование обстоятельств гибели ее семьи. Сейчас в этом еще нет ничего страшного, но вопросом нужно заняться, прежде чем дело выйдет из-под контроля и нанесет ущерб нашим с вами интересам.

Уайли раздраженно фыркнул. Электронная переписка между офисами Феличи и Уайли при пересылке шифровалась, но оригинал письма не был зашифрован, и Феличи нарушил одно твердое правило. «Операция, которую мы вместе разрабатываем, никогда не должна сопровождаться никакими записями», — подумал он, просматривая остальную часть сообщения.