Судный день - Адриан Д'Аже

О’Коннор почувствовал напряженное ожидание, воцарившееся в рядах репортеров. Несколько журналистов и операторов уже широко ухмылялись. Наконец-то этому надутому иезуитскому священнику бросил вызов кто-то не из среды газетчиков.

— Кто она такая? — шепнул один из журналистов.

— Доктор Алета Вайцман, — ответил ему репортер из «Таймс». — Сама она из Гватемалы, но ее дед жил и работал в Вене. И все идет к тому, что она будет не менее знаменита, чем он.

— Должен сказать, доктор Вайцман, я удивлен, почему ваши суждения не базируются на более научном подходе. К тому же вы женщина и не имеете беспрепятственного доступа к любым артефактам, какой имеют ученые моего уровня, — снова презрительно фыркнул Дженнингс.

О’Коннор с интересом наблюдал за этим обменом любезностями. Для остального мира Алета Вайцман, возможно, и являлась малоинтересным археологом, но то, что она была известна монсеньору и многим журналистам, бросалось в глаза.

— Удивлены, монсеньор? А собственно, почему? — поддержал Алету журналист из «Таймс». — Вы отрицаете то, что майя были способны рассчитывать движение планет? Вы предлагаете, чтобы мы просто проигнорировали факт парада планет в 2012 году?

— Вся эта мистическая чушь чрезвычайно раздута. Я без тени сомнения предсказываю, что двадцать первое декабря 2012 года окажет на нашу планету не большее воздействие, чем «проблема 2000 года» — еще одна дата, которую вы, журналисты, крутили во все стороны.

— Но вы сами признали, что майя предупреждали о том, что смещение географического и магнитного полюсов будет связано с нарастающей солнечной активностью, — сказал журналист из монреальской «Газетт». — Некоторые ученые, включая и специалистов НАСА, подтвердили справедливость предсказаний майя в отношении мощного пика активности солнечных пятен в 2012 году, и есть свидетельства, что мы уже сейчас переживаем солнечную бурю, которая все набирает обороты. Два года назад солнечные бури полностью вывели из строя всю систему электроснабжения в провинции Квебек. Перестала работать дальняя радиосвязь и спутники GPS-навигации, а самолеты, во избежание худшего, были перенаправлены по другим маршрутам. Не считаете ли вы, что, раз древняя цивилизация заранее знала о событиях, которые произойдут в 2012 году, нам хотя бы следует понять, что все это может означать?

— В повышении активности солнечных пятен нет ничего нового, — раздраженно бросил Дженнингс.

— Уже много лет ходят настойчивые слухи об утерянном Кодексе майя, монсеньор. — Молодая журналистка из журнала «Мир женщин» ухватилась за возможность повернуть разговор в область, более интересную ее читательницам. — Кодексе, где могут содержаться предупреждения о грядущей катастрофе… которые могли бы дать возможность выжить некоторым из нас. Насколько вы верите этим разговорам?

— Этот так называемый Кодекс майя — не более чем выдумка прессы, — фыркнул Дженнингс и вразвалочку подошел к белой школьной доске. — К сожалению, большинство записей древних майя были уничтожены во время вторжения испанцев. Немногочисленные сохранившиеся кодексы — Дрезденский кодекс, Мадридский кодекс и Парижский кодекс, названные так по городам, где они сейчас хранятся, а также фрагмент кодекса Гролье — все были написаны на майянской бумаге хуун, изготовленной из коры Ficus continifolia или Ficus padifolia, самых крупных из фикусов.

Журналистка из «Мира женщин» повернулась к своему фотографу и страдальчески закатила глаза. А Дженнингс тем временем продолжал.

— Хуун намного более долговечна, чем папирус древнего Египта; у меня есть редкая привилегия, чрезвычайно редкая, и я имею возможность непосредственно изучать все оригиналы. Дрезденский кодекс проливает больше света на кровожадных дикарей, которым ничего не стоило принести в жертву собственных детей, бросая их в сеноты — природные колодцы на полуострове Юкатан, соединенные с подводными реками. Эти кодексы, несомненно, помогли в разоблачении жестокости майя, однако в них нет указаний на какую бы то ни было грядущую катастрофу, — решительно заключил Дженнингс.

Алета покачала головой. Современная наука подтвердила редкое выстраивание планет в одну линию, о котором предупреждали майя, и Алета знала, что Дженнингсу известно о доказательствах существования пропавшего Кодекса, но он все равно отбрасывает их как плод воображения газетчиков. Кого или что он защищает? Ватикан? Может ли в Кодексе содержаться нечто такое, что угрожало бы самому Ватикану?

После лекции Алета заметила доктора Хосе Арану, который стоял в конце переднего ряда кресел, и направилась к нему.

— Доктор Арана, я Алета Вайцман, — сказала она, протягивая ему руку. — Мы с вами пару раз встречались в Сан-Маркосе, когда я была еще ребенком. Мне бы хотелось поговорить с вами.

— Ну вот… наконец-то вы пришли, — тихо ответил он, беря Алету под руку. — Вам угрожает серьезная опасность.

28

Ватикан, Рим

Несколько раньше в этот же день Папа Бенедикт XVI вышел из своей угловой спальни с высокими потолками на четвертом этаже Апостольского дворца, на северной стороне площади собора Святого Петра. Два личных секретаря ожидали его в коридоре, и затем трое мужчин быстро направились к бронзовым дверям личной часовни Папы. В отличие от своего предшественника Папы Иоанна Павла II, который часто приглашал гостей на первую утреннюю мессу, Бенедикт XVI предпочитал проводить эту церемонию приватно, в кругу своих помощников. Отвергая более новую форму службы, которой начали пользоваться после Второго Ватиканского собора, Бенедикт XVI начинал свой день чтением Римского Миссала 1962 года на латыни.

— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti… Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…

В часовне было холодно. Отделанные мрамором стены и пол мало помогали сохранять тепло, но святейший отец, казалось, не замечал этого, полностью сконцентрировавшись на службе. Рассеянный мягкий свет струился с подсвеченного потолка, на котором Луиджи Филокамо изобразил воскресение Христа, смешиваясь с отблесками колеблющегося пламени трех свечей, горевших под большим бронзовым распятием.

— Gloria in excelsis Deo. Et in terra pax hominibus bonae voluntatis… Слава в вышних Богу. И на земле мир людям доброй воли…

Неподалеку отсюда сестра Ингрид и другие монахини, занимающиеся хозяйством, проверяли, все ли готово для завтрака понтифика, который состоял из кофе и фруктов и был накрыт на сервировочном столике в столовой, расположенной рядом со спальней Папы. За резным обеденным столом из ореха могли одновременно разместиться десять человек, но сегодня утром он был накрыт только на троих, самого Бенедикта и двух его личных секретарей, и сестра Ингрид убедилась, что на одном из двух боковых сервантов лежат свежие номера итальянских национальных газет.

Проходя через бронзовые ворота Апостольского дворца, Сальваторе Феличи проигнорировал отдавшего ему честь швейцарского гвардейца — все его мысли были сосредоточены на предстоящей встрече. Он энергично направился к лифту, который должен был поднять его в личную библиотеку Папы на четвертом этаже.

Господствующее место в библиотеке занимала картина «Воскресение Христа» кисти Перуджино, которая висела в центре стены прямо напротив дверей. Электронный проектор для проведения презентации ЦРУ казался инородным телом на фоне двух стен, уставленных тяжелыми книжными шкафами шестнадцатого века, где находилось впечатляющее собрание папских энциклик — обращений Папы Римского ко всем католикам, а также полная подборка трудов всех отцов Церкви. На небольшом столике шестнадцатого века лежала раскрытая старая Библия, а стену позади письменного стола Папы украшало панно Романо «Мадонна». Три окна комнаты выходили на площадь собора Святого Петра. Кардинал-секретарь и кардиналы-префекты Конгрегаций епископов, духовенства и католического образования были уже на месте — строгие сутаны с красной окантовкой, нагрудные золотые кресты на массивных золотых цепях поверх красных муаровых перевязей, у каждого на голове красная zucchetto. Феличи учтиво кивнул всем собравшимся, прежде чем повернуться к Говарду Уайли.

— Я рад видеть вас снова, Говард, — сказал он. — Надеюсь, перелет оказался не слишком утомительным?

— Даже реактивному самолету ЦРУ все равно приходится иметь дело с нашими аэропортами, Сальваторе, — ответил Уайли. На лице его застыла механическая улыбка, взгляд серых глаз казался беспокойным. — Вы знакомы с нашим резидентом в Риме Ричардом Снайдером?

— Разумеется. Ричард.

Феличи протянул ему свою тонкую костлявую руку, и в этот момент в библиотеку проскользнул один из личных секретарей Папы, тихо объявив о приближении его святейшества. Через несколько мгновений появился и сам Папа в сопровождении своего второго секретаря.