ЗАПИСКИ НЕПУТЕВОГО ОПЕРА - Виктор Караваев

Срочно отпечатав фотографии в местном ателье, он прибыл в райотдел, где сам Желдак с гиканьем и улюлюканьем колол продавца.

Тот упирался рогом и колоться явно не желал: "Нэ знаю, начальнык, савсэм ничэво нэ знаю!" Перед ним раскладывается веер фотографий. Дитя гор понимает, что влип, но по инерции продолжает упираться. Тут до него медленно доходит необычный ракурс съемки, и он спрашивает, мол, откуда снимали-то?

Витек посмотрел на него как на ребенка и, пожимая плечами, ответил: "Спутник… специально с ФСБ договорились".

В усмерть перепуганный продавец лихорадочно строчит чистосердечное признание.

Майор Баранов объявил войну.

Нет, не всей экономической преступности в целом, и даже не самым ярким ее представителям – продавцам оптовых партий суррогатной водки. Противник майора, скорее, проходил по статьям УК.

Противник был ловок и изворотлив, Баранов – терпелив и изобретателен. Супостат ловко обходил все ловушки, расставленные опером, оставлял следы своих грязных делишек, но был неуловим.

Наступала крайняя фаза эскалации конфликта, чреватая новым скачком напряженности и кровавой развязкой.

Четвероногий злодей не подозревал, какие над ним сгущаются тучи. Именно четвероногий, поскольку бравый майор вел неравный бой с мышью. Не просто с мышью, а мышью с большой буквы "М".

Все началось с того, что начальник райотдела, решив расширить полезную площадь вверенных ему помещений, провел ремонт крошечной пристройки наподобие флигеля, выгородив там уголок для кабинетов отдела налоговых проверок.

После евроремонта операм пришлось "принимать в эксплуатацию " новое помещение. Все было бы замечательно, вот только находилось оно на высоте полутора метров от уровня пола, и вела в него железная, сваренная из уголков лестница. Без перил. Под углом примерно 85 градусов. На вопрос "Зачем такой крутой подъем сделали? Неудобно ведь!" полковник ответил: "Чтобы вы не напивались на работе. Напьетесь – ни слезть, ни залезть не сможете!

"

Уже через четыре часа после данного разговора старший опер Бажанов, принявший активное участие в праздновании новоселья, поднялся по этой лестнице, неся в каждой руке по чашке горячего кофе и по две бутылки пива. Не пролив ни одной капли, ставя оные на стол, он пренебрежительно фыркнул: "Не залезете…

Не слезете… да я три года на флоте служил!" Так вот, отдел налоговых проверок, лишив бедное животное территории обитания, вынудил мышь осесть в кабинете майора Баранова, расположенном аккурат снизу.

На первых порах серый воришка был даже рад, поскольку майор не бегал в столовку вместе с операми, а пробавлялся домашней пищей, вкусно приготовленной любящей женой. Однако стоило ему прогрызть несколько свертков и серьезно уменьшить количество овсяного печенья, которым Баранов любил закусывать чай, ему была объявлена война, война на уничтожение.

В один прекрасный день в кабинете, расположенном по соседству со штаб-квартирой майора, опер Саша Пастухов опрашивал наглого, как стая бездомных дворняжек, клиента.

Караваев сидел рядом и перебирал бумаги на столе, делая умный вид. Санек флегматично, с чувством собственного достоинства заполнял шапку протокола:

– Фамилия, имя, отчество… год и место рождения…

Клиент, развалившись на стуле, напялив на себя маску хозяина мира, делал одолжение – отвечал. В этот момент из кабинета сверху раздался душераздирающий вопль.

Оказалось, что с четверть часа до этого сила человеческого разума в лице майора Баранова взяла верх, мышь была поймана в коварно расставленный капкан, и гордый опер решил продемонстрировать свой трофей женской половине райотдела – старшему лейтенанту Ирочке, зашедшей в отдел налоговых проверок выкурить в приятной компании сигаретку.

Прошедшая суровую школу оперативной работы еще в Управлении КГБ по городу Москве, не уступавшая операм в рукопашной и превосходившая многих мужчин в результатах тренировочных стрельб, Ирина панически боялась мышей.

Ее переходящий в ультразвук вопль заставил стоящих рядом присесть.

Начальник райотдела Желдак подавился чаем, а в коридор стали выглядывать потревоженные опера.

В это время Санек, пропуская мимо ушей душераздирающие крики, работал дальше.

– Что можете сказать… – задал он очередной вопрос все тем же спокойным тоном без всякого интереса.

Второй вопль, как показалось Караваеву, был поярче и понасыщеннее.

Клиент все так же нагло задает встречный вопрос:

– Та што, блин, за вопли?

На что Санек бесстрастно, не поднимая глаз от бумаги, пробормотал:

– Какие? А… эти. Не обращайте внимания, это отдел принудительного взыскания работает.

Ответы стали предельно четкими, клиент – просто шелковым.

Не угадать иногда, где и что тебя поджидает. Так и случилось с лейтенантом налоговой полиции Моториным. Нежданно-негаданно он стал чуть ли не главным борцом с преступностью и образцом поведения сотрудника в быту, хотя все предшествовавшие события обещали совсем другой исход. Да и сам Моторин не думал тогда, что таким образом в лучшую сторону изменится его карьера.

А случилось вот что.

Однажды в выходной день Моторин сильно выпил.

К слову, потребление почти летальных доз соединения спирта и воды было для него привычным, даже любимым занятием.

Как-то раз в очередную пятницу опера пошли в баню. Да, оперативные сотрудники налоговой полиции тоже ходят в баню. Они моются в бане. Ну, по крайней мере, это версия для жен… Ну и как водится, по обыкновению у них с собою было. Причем немало.

Парились, выпивали, пьянели и вновь в парной выгоняли из себя алкоголь, принятый вовнутрь, периодически восклицая при очередной рюмке: "Изыди, нечистая сила, останься чистый спирт!" К глубокой ночи все были в относительно трезвом состоянии, но Моторин не сумел удержаться и "поддерживал компанию" в прямом смысле практически до потери сознательности.

Однако дружба – штука крепкая, и, несмотря на известную злобность и агрессивность супруги "укушавшегося" товарища (из-за того к нему в гости и не ходили), все же решили…его…доставить прямо домой, ибо дверь он бы сам не открыл…

Добравшись на такси и предварительно нашарив в кармане у товарища ключи, тело начали поднимать на третий этаж. В подъезде по закону подлости было темно. То ли лампочки погорели, то ли их формально сперли. Одним словом, во избежание контакта с взбешенной состоянием главы семейства супругой было принято решение: открыв дверь, впихнуть товарища в хату, закрыть дверь, а ключи отдать ему утром по приходу на работу. Сказано – сдела но… Резким движением впихнули товарища в хату. дверь так же быстро и с усилием захлопнулась, а замок щелкнул два раза, известив, что теперь никто никуда не вырвется.

Настало утро, и товарища на работе не узрели. К обеду он тоже не появился и не позвонил… Стало ясно, что тут последствиями от бодуна дело не обошлось. Участники вчерашнего сабантуя, встревоженные не на шутку, прыгают в машину и мчат на адрес.

После нескольких звонков и ударов в дверь они слышат голос, который слабо походил на известного им ранее бодрого и зычного опера. Однако, поняв, кто звонит в дверь, голос сразу окреп и поведал:

– Да херово… Нет, дома никого, все на даче… да лежу… причем в позе цыпленка табака… Почему? Да потому что вам, козлам, смотреть надо было, что у меня дверь двойная!

Теперь по существу. Повторюсь: однажды в выходной день Моторин сильно выпил. И устроил дома скандал. Вел он себя в этот момент несколько не так, как подобает офицеру, да и просто законопослушному гражданину.

Дабы утихомирить комнатного хулигана, тесть огрел его сковородой по голове, в тот момент не украшенной форменной фуражкой.

На том вроде бы дело и кончилось, дебошир упал и заснул.

Но вот утром здоровье работника налоговых органов дало серьезный сбой. Как никак, а сотрясение мозга он заработал. Да еще тяжкое похмелье. Какая уж тут служба?

Доставили пострадавшего в больницу и, пока ему медицинскую помощь оказывали, вызвали его коллег: как никак, а случай серьезный, налоговый полицейский – и с травмой головы, мало ли что?

Увидев сотрудника уголовного розыска, прибывшего по вызову, Моторин несколько струсил, как бы не наказали его за пьянку да дебош, устроенный дома.

Но, видно, чугунная сковорода благотворно подействовала на мыслительные способности, и он не растерялся, а поведал душещипательную историю, зафиксированную официально:

– Поздно вечером, возвращаясь домой из магазина, я увидел драку на улице. Группа подростков в количестве пяти человек избивала лежавшего на земле гражданина. Как сотрудник органов, я представился, показал служебное удостоверение и потребовал прекратить нарушение общественного порядка. Однако правонарушители мало того что не прекратили свои противоправные действия, но еще набросились на меня и стали наносить мне удары руками и ногами в жизненно важные органы, в том числе и голову.