Сын Человеческий - Александр Мень

— Отец наш Авраам, — упрямо повторяли они гордый девиз патриотов, не понимая, о чем идет речь. Раздражение их возрастало с каждой минутой.

— Если бы вы были дети Авраамовы, вы делали бы дела Авраама. Теперь же вы ищете убить Меня: Человека, Который сказал вам истину. А услышал Я ее от Бога. Этого Авраам не делал. Вы делаете дела отца вашего.

Они снова не поняли. Одним казалось, что Он преувеличивает опасность, нависшую над Ним: “Не бес ли в Тебе, кто Тебя ищет убить?” Другие же были глубоко задеты сказанным.

— Мы не рождены в блуде. Один у нас Отец — Бог.

— Если бы Бог был Отец ваш, — возразил Иисус, — вы любили бы Меня, ибо Я от Бога исшел и пришел... Почему вы речи Моей не понимаете? Потому что не можете слышать слова Моего. Вы — от отца вашего, диавола, и хотите делать похоти отца вашего. Он — человекоубийца был от начала...

— Не правильно ли мы сказали, что Ты — самарянин и бес в Тебе?

Их уже охватила настоящая ярость.

— Во Мне беса нет, но Я чту Отца Моего, а вы бесчестите Меня. Я же не ищу славы Моей. Есть Ищущий и Судящий. Истинно, истинно говорю вам: если кто слово Мое соблюдет — не увидит смерти вовек.

— Теперь мы знаем, что в Тебе бес... Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? И пророки умерли. Кем Ты Себя делаешь?

— Если Я Сам Себя прославляю, слава Моя — ничто: Отец Мой — вот Кто прославляет Меня, Он, о Ком вы говорите, что Он — Бог ваш. И вы не познали Его, Я же знаю Его... Авраам, отец ваш, возликовал, оттого что ему предстояло видеть день Мой: и увидел, и возрадовался.

— Тебе нет еще пятидесяти, и Ты видел Авраама?

— Истинно, истинно говорю вам: прежде чем Авраам был, Я есмь.

Я ЕСМЬ... Так мог говорить один Предвечный. Это — Его тайное имя, которое произносил первосвященник в дни Кущей, когда святые слова заглушал трубный звук и клики народа[15]. И вот теперь они на устах Назарянина! Подобно древним пророкам, исполненный неземной силы, стоит Он перед людьми. Колебаниям нет больше места. Либо Он лжец и богохульник, либо Сам Бог говорит Его устами.

И выбор сделан. Поверившие теснее сплотились вокруг Иисуса, а остальные с угрозой взялись за камни...

По-видимому, людей, которые признали в Назарянине Посланца Божия, нашлось немало, и это предотвратило покушение на Него в Праздник Кущей. Впрочем, большинство из них были богомольцами, прибывшими в город на торжества. Евангелист Иоанн говорит лишь об одном иерусалимлянине, который обратился в те дни[16]. Случилось это при необычных обстоятельствах.

Однажды прошел слух, будто Иисус вернул зрение человеку, родившемуся слепым. Многие знали его, так как он всегда сидел у ворот, прося милостыню. Сначала подозревали, что произошла ошибка, но скоро сомнения рассеялись. Исцеленного привели к фарисеям, и те потребовали рассказать, как было дело.

— Человек по имени Иисус смесь положил мне на глаза, и умылся я, и вижу.

— Не от Бога этот Человек, потому что субботы не соблюдает, — объяснили ему (чудо произошло в день покоя). Некоторые же фарисеи были сами в раздумье: “Как может грешный человек творить такие знамения?”. После долгих споров они снова обратились к прозревшему:

— Что скажешь о Нем ты? Ведь Он тебе открыл глаза.

— Он пророк.

Вызвали его родителей.

— Ваш это сын, о котором вы говорите, что он родился слепым? Как же он теперь видит?

— Мы знаем, что это наш сын, — отвечали испуганные старики, — и что он родился слепым, а как он теперь видит — не знаем, или кто открыл ему глаза — не знаем.

Его спросите, он взрослый, сам о себе скажет.

Те фарисеи, что решили твердо стоять на своем, начали увещевать исцеленного.

— Воздай славу Богу. Мы знаем, что Человек тот — грешник.

— Грешник ли Он, я не знаю. Одно знаю, что слеп был и теперь вижу.

— Что Он сделал тебе? Как открыл тебе глаза?

— Я уже сказал вам, — ответил находчивый иерусалимлянин, — и вы не слушали. Почему снова хотите услышать? Не хотите ли и вы сделаться Его учениками?

— Ты ученик Его, а мы — Моисеевы ученики! — закричали в досаде книжники. — Мы знаем, что Моисею говорил Бог, а об Этом мы не знаем, откуда Он.

— Это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он открыл мне глаза. Мы знаем, что грешников Бог не слушает, но, если кто боится Бога и волю Его творит, того слушает. От века не было слышно, чтобы кто открыл глаза слепорожденному. Если бы не был Он от Бога, не мог бы творить ничего.

— Во грехах ты весь родился, и ты учишь нас! — окончательно вышли из себя фарисеи и выгнали его вон. Узнав об этом, Иисус нашел исцеленного и спросил:

— Веруешь ли ты в Сына Человеческого?

— Кто Он, Господи, чтобы я уверовал в Него?

— И видел ты Его, и Говорящий с тобою — Он.

— Верую, Господи! — ответил тот, склоняясь перед Иисусом.

Это событие поколебало, однако, и некоторых фарисеев. То, что странный Учитель обладал такой силой, не могло быть случайностью. Откуда же тогда у Него подобный дар? Они решили вступить с Иисусом в беседу и услышали суровые слова:

— На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели и видящие стали слепы.

— Неужели и мы слепы? — спросили фарисеи.

— Если бы вы были слепы, не имели бы греха. Ныне же вы говорите: “мы видим”. Грех ваш пребывает.

В самом деле, они считали себя стражами Предания и Завета, преемниками великих отцов: Симона, Абталиона и Гиллеля. Они верили, что Дух Божий помогает им давать точнейшее толкование Торы, что Он и поставил их духовными пастырями Израиля. Но, упоенные чувством собственного превосходства, эти люди не смогли распознать живую Истину, пришедшую к ним в лице Иисуса Назарянина.

Между тем Он послан народу Божию как небесный Пастырь, непохожий ни на высокомерных книжников, ни на зелотского лжемессию.

Истинно, истинно говорю вам:

Я — дверь овцам.

Все, кто ни приходил до Меня, -

воры и разбойники,

но не послушали их овцы...

Я — Пастырь добрый,

Пастырь добрый душу Свою полагает за овец.

Наемник, а не пастырь -

тот, кому овцы не свои,

видит, как волк приходит,

и оставляет овец и бежит

(и волк их похищает и разгоняет),

потому что он наемник

и нет ему дела до овец.

Я — Пастырь добрый,

и знаю Моих,

и знают Меня Мои.

Как знает Меня Отец,

знаю и Я Отца;

и душу Мою полагаю за овец.

И другие овцы есть у Меня,

не из этого двора,

и тех Мне надлежит привести,

и голос Мой они услышат,

и будет одно стадо и один Пастырь[17].

“Снова, — повествует евангелист Иоанн, — произошло разделение между иудеями из-за этих слов. Говорили многие из них: в Нем бес, и Он безумствует. Что Его слушаете? Другие говорили: это — слова не бесноватого. Может ли бес открывать глаза слепым?”

До середины декабря Иисус беспрепятственно приходил из Вифании в Храм, окруженный толпой учеников. Обычным местом, где они собирались, был притвор Соломонов у восточной стены. Однако в праздник Ханука произошло новое столкновение.

День этот всегда пробуждал воинственный дух народа, напоминая о победах Маккавея над язычниками. Героические подвиги освободителей давали пищу мечтам, если не о Мессии, то по крайней мере о могучем вожде, который опрокинет власть Рима. Вот почему внимание опять было привлечено к Иисусу[18]. Его настойчиво стали спрашивать: — Доколе будешь Ты томить душу нашу? Если Ты — Мессия, скажи нам открыто.

— Я сказал вам, — ответил Он, — но вы не верите. Дела, которые Я творю во имя Отца Моего, свидетельствуют о Мне.

Однако они ждали от Него других “дел”. Если бы Он поднял мятеж, как Иисус бар-Абба (Варавва), если бы Он собрал вооруженных людей и двинулся на гарнизон Пилата, они бы пошли за Ним. А вместо этого Он говорит им о вещах малопонятных и трудноисполнимых:

Вы не верите, — сказал Иисус, -

потому что вы не из овец Моих...

Овцы Мои голос Мой слышат,

и Я знаю их, и они следуют за Мной,

и Я даю им жизнь вечную,

и не погибнут они вовек,

и не похитит их никто из руки Моей.

Отец Мой, Который дал Мне дар, — больше всех;

и из руки Отца не может похищать никто.

Я и Отец — одно.

Ропот ужаса прошел по толпе. Он делает Себя Сыном Божиим! Нужно немедленно покарать Его за богохульство. Напрасно Иисус указывал им на слова Писания, где все верующие названы “сынами Божиими”. Фанатики не хотели входить в рассуждения. Аргументом их были только камни. На этот раз Иисус, лишь чудом избежав смерти, ушел на Елеон.

Его прощание с городом было печальным:

Иерусалим, Иерусалим, убивающий пророков

и камнями побивающий посланных к нему!

Сколько раз Я хотел собрать детей твоих,

как птица свой выводок под крылья,

и вы не захотели.

Вот оставляется дом ваш пуст.